В последний день весны США разрешили ВСУ наносить удары по территории России, примыкающей к Харьковской области, любым американским оружием — кроме оперативно-тактических ракет ATACMS с дальностью 300 км. Это был ожидаемый шаг после обращения Верховного главнокомандующего Зеленского к президенту Байдену, которое было мотивировано артиллерийской поддержкой наступления ВС РФ. Таким образом, лестница эскалации пополнилась очередной ступенью:

• обоюдные длительные обстрелы объектов в Белгородской и Харьковской областях;
• обстрелы российской армией энергетической инфраструктуры Украины, о которых официально заявляет Министерство обороны;
• новая волна усиленных обстрелов Белгородской области;
• ввод войск ВС РФ в Харьковскую область и наступление на Волчанск и Липцы с декларируемой целью отодвинуть стартовые позиции средств обстрела ВСУ (буферная зона);
• разрешение на ответные обстрелы Белгородской области западным оружием от США и стран НАТО.

Что это даст ВСУ? Напомню, что удары по российской территории средствами тактической артиллерии, БПЛА и РСЗО Украина вела с весны 2022 года. Такие удары давно стали чуть ли не ежедневной практикой в тактической и даже оперативной зоне (на 70 км вглубь России). Поэтому разрешение, которое дали сейчас ВСУ, в ближайшей перспективе мало что меняет.

Хотя теперь к традиционным украинским средствам дальнего огневого поражения, таким как ОТР «Точка-У», переделанные ракеты комплекса ПВО С-200, РСЗО «Ольха» и одноразовые дроны, добавятся западные крылатые ракеты и средства дальнего огневого поражения оперативно-тактического класса — при поставленном американцами и европейцами условии, что они не будут бить по целям далее приграничных областей России. Но таких ракет у ВСУ недостаточно даже для решения текущих фронтовых задач, не говоря уже о том, чтобы стратегически изменить ситуацию.

Одновременно Германия, Франция, Англия и Швеция пополнили список стран НАТО, разрешивших Украине наносить удары своим оружием по целям в России с той же самой существенной оговоркой — только для защиты на границе с Харьковской областью.

На вооружении ВСУ сегодня находится только самоходная артиллерия из ФРГ (дальность до 40 км) и буквально несколько штук систем MARS II (немецкий аналог системы MLRS, дальность около 100 км), близких по возможностям к HIMARS. Кроме того, в тех же скромных границах можно применять вообще всю артиллерию НАТО, а самое главное — крылатые ракеты из Британии и Франции.

Но ограничения не вечны. Их вероятный пересмотр в скором будущем имеет существенное значение. Если бы США поставили 500 ОТР ATACMS одновременно (всего их в мире не более 4000, а в последнем пакете для ВСУ передали 100 штук) и дали добро на любое их применение, то в зоне их действия могли бы оказаться десятки стратегических военных и промышленных объектов России. Накрыть их зонтиком ПВО наличными средствами очень трудно.

Самое главное в создавшейся ситуации — усиление эскалации. Хотя сами изменения стратегически и несущественны, но удары постепенно могут распространиться на другие участки фронта и направления.

Везде и всегда военные сначала применяют оружие на дистанции 15 км, потом «случайно» наносят удар на дистанцию 40 км. Через два месяца эти 40 км уже становятся нормой. Потом оружие начинает применяться на 100 и 300 км. Таким образом, дистанция, которая якобы запретна, увеличивается во всех военных конфликтах.

То же самое относится к выбору целей во время любого военного конфликта. Сначала могут обстреливать сугубо военные цели — например, военный аэродром. Потом — аэродромы смешанного использования. Вскоре генералы решат, что, поскольку аэродром снабжается электроэнергией от близлежащей подстанции, можно нанести удар по энергетической инфраструктуре.

Что касается текущего военного конфликта, то это тоже — «ползучая эскалация», в ходе которой свои шаги сделала каждая из сторон — и Россия, и Украина, и НАТО. Всегда трудно провести нерушимую границу между шкаликом (61 грамм) и чаркой (123 грамма). Военному же еще труднее провести границу между тактической зоной (20‒30 км) и оперативной (30‒70 км), особенно если есть чем стрелять и обстановка требует. А она требует всегда!

При этом у ВСУ никогда не было никаких «красных линий», а торги о пределах допустимого могут идти только между Россией и НАТО. Как третья сторона, не вовлеченная в эти расчеты, но непосредственно участвующая в боевых действиях, Украина обязательно начнет расширять зону ударов. Рано или поздно приемлемым будет считаться обстрел тепловых электростанций, крупных транспортных узлов и так далее.

Ответить «по классике» (уничтожать пусковые установки, места базирования носителей, склады ракет) ВС РФ может, но это непросто. Сбивать ракеты НАТО тоже будет сложно. Потому кому-то в голову может прийти, что гораздо проще и надежнее — асимметричный, еще более дестабилизирующий ответ…

Есть два возможных варианта в процессе дальнейшей эскалации. Если ситуация достигнет предела и военно-политическое руководство в Совете безопасности России и лично Путин примут решение пойти на резкое обострение, то в мире может появиться и какая-то прокси-сила, которая теоретически способна грозить российским оружием объектам (базы, корабли и т.д.), например, на Ближнем Востоке. Там в ПВО особой необходимости не было, и говорить о зонтике безопасности не приходится.

В свою очередь, в арсенале ВС РФ остаются удары по объектам экономики Украины, которые до сих пор не трогали. Например, инфраструктура связи и, конечно, мосты. Для таких «ответов» нужно политическое решение на грани здравого смысла.

Таким образом,

Будет ли он работать, зависит от того, подадут ли все стороны — непосредственно вовлеченные в вооруженное противостояние или опосредованно — на него ток.