Вообще-то я хотела писать о другом — о сути перемен в руководстве культурой. Вопросы есть, ответов нет. Почему Мединского на посту помощника президента понадобилось усилить Ямпольской, от которой он вроде бы никогда не был в восторге? Какое послание соплеменникам транслирует изъятие Елены из Госдумы, где она возглавляла профильный комитет? Как эти замечательные люди сочетаются с министром Любимовой? А главное — что сия могучая кучка способна дать культуре?
Попытки разобраться в хитросплетениях закапсулированной системы длились до той минуты, пока я не решила познакомиться поближе с Ямпольской. (О Мединском и Любимовой представление уже имею.) Ее сногсшибательная карьера требует особого осмысления.
Новейшая история России кишит перевертышами. Группы влияния во многом состояли из либералов, обернувшихся охранителями. Но даже на таком ярком фоне метаморфозы Ямпольской поражают воображение. Общий путь, упомянутый выше, она осветила своей яркой индивидуальностью, совершив кульбит от демонстративной секс-активистки до православной сталинистки. Говорю это не голословно: дала себе нелегкий труд познакомиться с некоторыми ее художественными сочинениями, а также партийно-думскими инициативами (Ямпольская, разумеется, член «Единой России»).
Не то чтобы я совсем ничего прежде не слышала о Елене. Молва о ее вертикальном взлете ходила по Москве еще с начала века. Учась в ГИТИСе, она уже работала в крупных изданиях. Вскоре осела в «Известиях», быстро стала заместителем главного редактора, а потом сама возглавила газету «Культура», после чего устремилась в горние выси политики.
Обложка книги «Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна»
Отдельная жирная строка в биографии Е. Я. — ее программное сочинение «Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна». Оно отмечено печатью оголтелой интимной откровенности автора. Но жгучий интерес к пенисам, клиторам, амстердамским секс-шопам мог бы остаться всего лишь свидетельством бурного либидо театрального критика, если бы не одно обстоятельство.
Сочинение, о котором речь, писано в 2004 году, а всего через три года «настоящая стерва» задумалась над судьбами отечества. И тут ее осенило: Россию может спасти только Бог и Сталин. Стремительность духовной эволюции достойна книги рекордов Гиннесса. Сама Ямпольская и сегодня от скандального текста вроде бы не отрекается. Ну подумаешь, предъявят ей хулители несколько цитат, и что с того? Да, это правда. Художественное произведение не может служить политическим компроматом (хотя уже успешно им служит). Тем не менее мадам лукавит. Она наверняка знает: нет ничего более разоблачительного, чем текст от первого лица. Так что основная тема книги, ее мелодия, интонация вкупе с авторским апломбом и цинизмом — это уже, как сказал бы Гоголь, «касается насчет личности».
Доминанта публичного образа Ямпольской — энергетическое сходство с Ниагарским водопадом. Ее напор даже далеко не у всех единомышленников вызывает восторженные чувства.
Елена Ямпольская. Фото: Дмитрий Духанин / Коммерсантъ
Но Ниагарскому водопаду нет дела до эмоций окружающего мира. Когда она впервые влетела к Соловьеву буревестником новой культурной революции, он быстро выпал в осадок от натиска Елены. О себе рассуждала в третьем лице, мол, Ямпольская больше, чем представление оппонентов о ней. Впервые с симпатией подумала о Мединском. Он хотя бы в третьем лице о себе не говорит. Отсюда еще одна ослепительная черта образа — она страстно любит себя и не имеет соперников. Говорит всегда много, громко, победительно.
Ямпольская и ведет себя как победитель. Для нее культура — вечная борьба. Она отважно сражается хоть с «иноагентами», хоть за чистоту русского языка. Тут самое время снова вернуться к сочинению. Даже не знаю, что меня поразило в «Гимне стерве» больше: атмосфера тухлого гинекологического кабинета или авторская беспомощность? Напором можно подменить многое, но только не природный дар. Однажды дама предложила себя в качестве редактора отцу Тихону Шевкунову — она была очарована его византийскими штудиями. Я прочитала всего один текст Ямпольской о Георгии Александровиче (так зовут митрополита в миру) и тотчас от качества мысли и слова выпала в осадок, как Соловьев при первом знакомстве. Зато, полагаю,
наша героиня преуспела в византийщине. Без этого громкую карьеру не сделаешь. Страну накрыла эпидемия имитации. Елена — как нож в масло — входит в эту стилистику. И кому какое дело, что культура от Ямпольской и культура вообще — две вещи несовместные…
Нынешняя власть — еще более закрытая корпорация, чем самодержавие. И тогда, и сейчас допуск в нее имел весьма ограниченный круг людей, который стремился регламентировать все сферы жизни — от политики до образа мыслей. А разветвленный институт советников и помощников вообще путает все карты. Про Ямпольскую ясно одно: она и тут будет окучивать тему духовного избранничества России. А дальше — тишина. Что есть для чиновников подобная перемена участи: не очень почетная ссылка или, напротив, очень почетное приближение к верховному телу? Нет ответа. Это и хорошо. Отсутствие ответа дарит иллюзию надежды.
