Законы физики были не для Мальцева, он их нарушал, даже не подозревая об этом — и когда летал по углам футбольных ворот, отбивая мертвые мячи, и когда шел в обводку на льду почти по прямой, а соперники только успевали расступаться. Это не потому, что Саша был такой большой и могучий — такими были как раз они, а он был нормального телосложения. Расступались, потому что покупались на едва уловимую смену ритма — как говорил, кажется, один финский вратарь, когда Мальцев с шайбой, нельзя верить ни одному его движению — обманет.

И ведь все знали досконально, что Мальцев берет хитростью — еще бы не знать, если треть сезона те же защитники ЦСКА проводили рядом с ним — и все равно покупались. Спасение было, только одно — идти на размен, приставляя к нему особо прилипчивого, в «Спартаке» такой специалист был — Геннадий Крылов, резкий и взрывной. Услышав «Саня, я здесь!», Мальцев аж сплевывал с досады, понимая, что этот спокойной жизни не даст. Но размен еще ничего не гарантировал, а для того, чтобы сделать результат, Мальцеву достаточно было двух-трех фирменных проходов — с вратарями он расправлялся еще проще, чем с защитниками, с какой-то необыкновенной легкостью.

Тренировка проходила в Лужниках на катке «Кристалл», старожилы пытались было посмеяться над очередным молодым из какого-то Кирово-Чепецка, которого привел второй тренер команды Виктор Тихонов, но в двусторонке им стало не до смеха — в дураках остались все, включая олимпийского чемпиона Виталия Давыдова. Новичок играл, как у себя в Кирово-Чепецке в классе «Б», без всякого пиетета перед заслуженными мастерами, и шуток в адрес Мальцева больше не было. Мальцев-хоккеист поразил всех сразу, а Мальцев-футболист так понравился великому Константину Бескову, что тот хотел его взять на сбор в Бразилию, спор Бескова с Чернышевым был серьезный, но хоккей победил.

В сентябре 1967-го 18-летний Саша проведет за «Динамо» первый официальный матч, через пять дней откроет счет своим голам, которых к концу карьеры будет 330 — и это только в чемпионатах. В январе 1969-го после выигранного юниорского чемпионата Европы президент Международной федерации хоккея Джон Ахерн сравнит лучшего нападающего и лучшего бомбардира турнира с самим Всеволодом Бобровым и предположит, что через год-другой увидит Мальцева на взрослом чемпионате мира. Ахерн ошибется — уже через три месяца Мальцев займет место центрального нападающего в звене с Анатолием Фирсовым и Владимиром Викуловым на чемпионате мира в Стокгольме, а через год в том же Стокгольме побьет рекорд Всеволода Боброва по заброшенным шайбам и будет признан лучшим нападающим турнира.

Мальцев отдавал, но далеко не всегда — если мог забить сам, то сам и забивал. Чрезвычайно характерен в этом плане его последний, 15-й гол в ворота шведской сборной на чемпионате мира-1970. В ситуации, когда в матче решалась судьба золотых медалей, а счет в начале третьего периода был лишь 2:1 в пользу советской сборной, Александр Мальцев подхватил шайбу в левом углу площадки и сделал все сам — вылез на пятачок, обыграл защитника, и по логике должен был отдать шайбу Александру Якушеву — его огромная клюшка ждала снаряд у практически пустого угла. А Мальцев не отдал — он сам, сблизившись с Лейфом Хольмквистом, «раздел» вратаря, и забил.

Как ни странно, Мальцеву за такие штуки не доставалось, как не досталось и на этот раз ни от Якушева, ни от Вячеслава Старшинова, с которыми Мальцев чаще всего выходил на лед в этом чемпионате. На предыдущем первенстве он играл центрфорварда, а в этом амплуа волей-неволей приходилось и дирижировать игрой партнеров, и за оборону отвечать. В Стокгольме-1970 его отправили на край, и тут Саша уже развернулся вовсю — спартаковцы не мешали ему феерить.

Популярнее хоккеиста в тот год не было — когда представители прессы выбирали символическую сборную, Мальцев как правый крайний нападающий получил 80 голосов, а его лучший друг Валерий Харламов — 3 голоса. И канадцы, бойкотировавшие тот чемпионат из-за отказа разрешить участвовать в нем профессионалам, но своих разведчиков приславших, сделали вывод, кто из форвардов сборной СССР самый опасный. Через два года это Мальцеву аукнется.

Ему было всего-то 20 лет, а он уже был двукратным чемпионом мира, заслуженным мастером спорта и любимцем всей страны.

…Есть несколько мифов о Мальцеве, один из них — как Виктор Тихонов увел Мальцева из-под носа у Николая Эпштейна. Да, изначально открыл юное дарование именно Эпштейн, ради своего воскресенского «Химика» мониторивший не только Московскую область. Мало того — в нарушение всех правил Эпштейн свозил игрока кирово-чепецкой «Олимпии» на турнир в Швецию, и предварительно договорился с родителями Саши о переходе в «Химик».

Виктор Тихонов позже рассказывал, что о договоренностях Эпштейна, и вообще о Мальцеве он ничего не знал до финальной «пульки» лучших команд класса «Б» в Орске, на которую он приехал с целью присмотреть для «Динамо» защитника. О Мальцеве ему рассказали непосредственно в Орске, форвард поначалу не впечатлил, но финальную игру кандидат провел блестяще. Тихонов по его словам заручился поддержкой родителей, и предложил приехать Саше в Москву как можно быстрее. В то, что Виктор Васильевич ничего не слышал о кирово-чепецком самородке, равно как и о хлопотах конкурентов, верится слабо. «Динамо», однако, могло и упустить будущую звезду, — приехав в столицу, Мальцев обнаружил, что его никто не ждет, неделю жил в Электростали у друга, ожидая возвращения «Динамо» с выездного матча, и только природное мальцевское упорство не позволило ему или возвратиться домой, или уехать в Воскресенск. Но он дождался Аркадия Чернышева.

Как-то он назовет Аркадия Ивановича вторым отцом, ангелом-хранителем и достойнейшим человеком — ничего похожего о других тренерах, под руководством которых играл Мальцев, он не говорит. А когда речь заходит об Анатолии Тарасове или Викторе Тихонове, то слова подбирает очень тщательно. Вообще такое ощущение, что у Мальцева был только один тренер, который его понимал, защищал и любил. Основания у Мальцева, который никогда не был сторонником изнурительных тренировок, многомесячных сидений на базе и муштры, конечно же, имелись — конкретно ему, игровику от Бога, такая потогонная система, как он считал, только вредила. При этом к Тарасову претензий было меньше, чем к его «крестнику» Тихонову.

И ведь с Владимиром Юрзиновым тоже очень трудно складывалось. Владимир Владимирович принял «Динамо» после того, как в ноябре 1974-го был отправлен в отставку Чернышев, бессменно руководивший командой с 1946-го (!) года. Молодой тренер счел договоренность Мальцева с Чернышевым о том, что тот может пропустить новогодний турнир на Кубок Ахерна, утратившей силу, а Мальцев к отлету команды в Швецию не явился. Результатом этого стало появление в «Комсомольской правде» открытого письма журналиста к «зазнавшейся» звезде, а фигурант, к своим 25 годам уже олимпийский чемпион и пятикратный чемпион мира, недавно женившийся, всего-то просил дать ему возможность провести Новый год с семьей. Скандал случился грандиозный, избежать дисквалификации (за этим бы дело не стало) помогло покаянное письмо, сочиненное болельщиками из курирующей конторы, в первом же после перерыва матче Мальцев сделал хет-трик, и наезд потихоньку сошел на нет.

К середине 70-х Александр Мальцев был уже не тем легким, летающим надо льдом виртуозом, капитанская должность в «Динамо» обязывала ко многому, начальство требовало золота, но бело-голубые со вторым по рейтингу составом и двумя суперзвездами по настоящему перчатку ЦСКА так и не бросило. В мальцевскую эпоху дважды это удалось «Спартаку», один раз «Крыльям Советов» — не в последнюю очередь потому, что они не считали себя слабее и были способны на прорыв, особенно в чемпионские годы. «Динамо» же, скорее всего, как раз здоровой наглости и не хватало.

Он равно успешно играл в любых сочетаниях, каковых только в сборной насчитывается больше 70-ти. Трудно назвать топового нападающего, с кем бы Мальцев не выходил на лед в годы своей игровой карьеры, — от Фирсова до Жлуктова, от Старшинова до Хомутова, от Анисина до Крутова.

И никто не пожаловался на то, что Мальцева им «навязали». Да, обычно подчеркивается, что главную в истории мирового хоккея Суперсерию-1972 с канадскими профессионалами Мальцев провалил, не забросив ни одной шайбы, но Александр Николаевич прав, когда говорит, что, находясь под давлением (канадцы помнили, кого нужно держать в первую очередь), он давал возможность блистать партнерам, особенно в канадской части серии, особенно — Валерию Харламову.

Их дружбе ничто не мешало — ни то, что играли в клубах-конкурентах, ни то, что достаточно рано женились, ни то, что в одном звене играли только в 1972-м. Это, конечно, было расточительство — собрать в одной тройке троих самых техничных форвардов страны, но сочетание Викулов — Мальцев — Харламов досталось Всеволоду Боброву от золотого дуэта Чернышев — Тарасов, и Всеволод Михайлович на первых порах не стал его менять.

Своей динамовской тройкой на чемпионате мира Мальцев сыграл лишь однажды — в 1978-м году в Чехословакии. И в клубном варианте тройка Александр Мальцев — Владимир Голиков — Александр Голиков продержалась совсем немного — даже таким сильным мастерам, как братья Голиковы, с Мальцевым было не очень уютно, надо было соответствовать не от случая к случаю, а постоянно, а такое у лидера могло быть только в сборной. Да, был у Мальцева в «Динамо» идеальный партнер в лице Юрия Чичурина, но талантливейший плеймейкер слишком безалаберно относился к своей карьере, и в сборной вместе они сыграли лишь четыре матча на Призе «Известий».

Судьба с лихвой вернула своему баловню на исходе 70-х — осенью 78-го на обычной тренировке шайба после щелчка защитника «нашла» позвонок Мальцева, три месяца на растяжке, сезон пропал вместе с московским чемпионатом мира. На Олимпиаде в Лейк-Плэсиде-1980 номинально четвертое звено Лебедев — Мальцев — Крутов было лучшим в том самом злополучном матче с хозяевами, но Виктор Тихонов слишком мало ему доверял. В 81-м Мальцева в третий раз признали лучшим нападающим чемпионата мира, по этому показателю он догнал своего кумира Анатолия Фирсова, но в августе в автокатастрофе погиб Харламов, и это был слишком сильный удар, чтобы его пережить безболезненно.

Второй свой чемпионат мира он пропустил в 1982-м. Но и без этого к окончанию карьеры количество игр за сборную выросло до немыслимого числа в 322 матча (по другим данным за главную команду страны Мальцев сыграл 340 раз). Это рекорд на все времена, как и рекорд по заброшенным шайбам — 212. Другие за всю карьеру в сумме столько не забрасывают, а тут ошеломляющая результативность только за национальную сборную, преследователей нет, и не предвидится.

Из хоккея троих гениев игры — Александра Мальцева, Валерия Васильева и Владислава Третьяка — провожали в декабре 1984-го выставочным матчем СССР — Европа. Страна его не увидела из-за траура по министру обороны Дмитрию Устинову, хорошо хоть видеозапись исторической игры сохранилась.

Дубликаты сделали и вручили, но все равно было обидно, какой стороной повернулась народная любовь. Жить «счастливо и красиво», как он пожелал себе в одном из редких интервью на 50-летие, так и не довелось, большие беды и болезни тоже не обошли стороной. Если бы не ветеранские динамовские дела и заботы, было бы совсем тяжко, так что хоккей и сейчас выручает двукратного олимпийского чемпиона и девятикратного чемпиона мира.

В Кирово-Чепецке Мальцев бывает, считая присвоенное звание почетного гражданина города одной из самых дорогих своих наград. Ее уж точно никто не отнимет.