После заявлений Макрона о возможном вводе войск стран НАТО на Украину европейские СМИ ежедневно публикуют десятки статей, трактующих различные аспекты появления западных военных на Украине. Не отстают от них и политики. Главная цель этих высказываний теперь лежит даже не в оценке такого шага, а в поиске его наименее опасных вариантов.
Президент Чехии Петр Павел напомнил, что после вхождения Крыма в состав РФ на Украине уже действовала миссия НАТО — около тысячи инструкторов. Поэтому и сегодня, по его мнению, присутствие войск НАТО на Украине «не будет нарушать никаких международных правил», если они не будут участвовать в боях.
Совсем недавняя история подтверждает, что деятельность военных советников в воюющих странах — скорее правило, чем аномалия. Однако есть важные нюансы, которые все стороны конфликта должны бы учесть.
До сих пор собственно по линии НАТО (от имени организации) на Украину не поступило ни одного патрона, ни одного доллара. Все поставки оружия и боеприпасов осуществляют правительства конкретных стран в тесной координации, но все же в качестве независимых субъектов. Все иностранные военные на Украине находятся там по направлению своих правительств, а не органов альянса.
Все это должно предотвратить сценарий военного столкновения НАТО и России.
Первое, что министр обороны США сказал Байдену после обеда 24.02.22 года, — необходимо исключить всякую вероятность боевого соприкосновения войск США или НАТО с ВС РФ на территории Украины. Поэтому и члены экипажей боевых машин, советники и специалисты по обслуживанию техники находятся там в статусе добровольцев. Руководство МО РФ в своих сводках называет их поэтому «наемниками» (общее число сегодня — не менее 2000 человек). Но многие из иностранцев на Украине сегодня действительно находятся в командировке.
Однако если какое-то правительство захочет послать в зону боевых действий готовое слаженное подразделение, вариант с добровольцами не подойдет. Одного добровольца с конкретной военно-учетной специальностью найти можно. Можно найти ему напарника, можно троих бойцов в экипаж или ряд отдельных специалистов посадить на анализ разведданных в штабе.
Но невозможно отдать приказ целому батальону уволиться со службы и подать заявление в ЧВК. Ну разве что в Северной Корее…
Позднее президент Франции уточнил, что имел в виду ввод войск по межгосударственному соглашению. Примерно в таких же обстоятельствах СССР ввел войска в Афганистан, а Россия в 2015 году в Сирию (по просьбе правительства и на основании конкретного пункта договора о дружбе и сотрудничестве).
Таким образом, если войска какой-либо страны окажутся на территории Украины, они (по замыслу Макрона) не будут связаны уставом и прочими документами НАТО. Но и вступая в бой с российской армией, они не могут уже рассчитывать на помощь членов НАТО согласно п. 5 Устава. Уж если решил — сражайся на свой страх и риск.
В статусе советников на Украине может оказаться довольно внушительный контингент. Если в 2014 году иностранных советников там было около тысячи, то советнический аппарат МО СССР в Афганистане порой мог достигать 3000. А во Вьетнаме с 1965 по 1974 год в таком статусе побывало почти одиннадцать тысяч советских военных.
В этой истории есть весьма поучительные детали. После командировки комиссии во главе с маршалом Кулешовым зимой 1965 года в Северном Вьетнаме началось развертывание позиционных районов ПВО, оснащенных, в том числе, вполне современными на то время комплексами С-75. Из Свердловска прибыла большая группа советских ракетчиков. Формально — для работы в учебных центрах ПВО.
Под командованием полковника М.Н. Цыганкова и генерала Н.В. Баженова были развернуты два первых зенитно-ракетных полка. Через полгода в них служило 382 советских специалиста, почти все — офицеры, в том числе преподаватели командного училища ПВО. Многие имели опыт участия в Великой Отечественной войне.
Зенитный расчет во время войны во Вьетнаме, 1965 г. Фото: Валентин Соболев / ТАСС
Очень низкий базовый уровень образования вьетнамских курсантов не позволил подготовить из них нормальных специалистов в приемлемые сроки. В результате в дивизионах С-75 вокруг Ханоя все специальности замещались советскими гражданами в статусе советников (по 30 человек в дивизионе). Первый бой они приняли 24 июня 1965 года, сбив четырьмя ракетами три «Фантома». В дальнейшем авиация США не смогла уничтожить советскую ПВО — дивизионы постоянно маневрировали в джунглях.
Вскоре после крупных потерь самолетов авиация ВВС и ВМФ США стала быстро адаптироваться к новым условиям полетов. Началась радиоэлектронная борьба, применение противорадарных ракет с американских бомбардировщиков и сложные взаимные изменения в тактике применения авиации и зенитных комплексов. На позиции дивизионов ПВО зачастили комиссии с советских заводов-производителей.
Разгоралась борьба научно-технических коллективов ВПК СССР и США в рамках традиционного поединка «щита и меча». В конце концов в Ханое была создана постоянная научно-исследовательская группа из специалистов оборонки. Через три года во Вьетнаме в общих чертах была построена система ПВО страны.
На стартовых позициях сочиняли бравые песни такого содержания:
Нам состоянье риска так знакомо,
Когда у некоторых падают штаны,
А мы боялись «Шрайков» и «Фантомов»
Гораздо меньше собственной жены.
Но вскоре появились первые потери. Всего за время Вьетнамской войны погибло 16 советских военных. Необходимо было срочно менять роли, первоначально участие граждан СССР в боях вообще не предусматривалось. По настоянию вьетнамской стороны они включились в боевую работу временно, до подготовки местных специалистов.
Однако к весне 1966 года стало понятно, что партийные органы и армию Вьетнама полностью удовлетворяет ситуация, когда с американцами воюют советские граждане. И тогда на уровне правительства им было очень четко и твердо указано, что места за пультами пора занимать самим вьетнамцам.
Постепенно стажеры-дублеры, стоявшие за спинами офицеров из СССР, пусть и с большими проблемами, но начали осваивать сложную технику.
Летчик перед боевым вылетом на истребителе МиГ-17. Вьетнам, 1967 г. Фото: Лев Портер / ТАСС
Такую позицию ЦК КПСС занял из-за нежелания доводить дело до боев между военными ядерных держав. Недопущение возможной эскалации было важной задачей. Через год советские офицеры сосредоточились на обучении.
Но и со стороны флота и ВВС США были взаимно прочерчены свои красные линии. До конца войны американские летчики жаловались на то, что им запрещено бомбить советские корабли, с которых выгружались зенитные ракеты (за все время войны комплексами С-75 было сбито не менее 2000 американских самолетов). Запрет диктовался ровно теми же самыми соображениями: не допустить случайного боевого столкновения между ядерными державами.
Совершенно иначе была построена политика СССР в ходе операции «Кавказ» (помощь Египту в войне с Израилем). Примерно в то же самое время советским военным было предписано вступать в бой с израильскими летчиками. Причина проста — Израиль не имел своего ядерного оружия, и столкновение с его военными не могло привести к апокалипсису.
В районах Каира, Александрии, Асуана и в зоне Суэцкого канала в 1970–1972 годах был развернут двадцать один зенитно-ракетный дивизион с новейшим по тем временам вооружением. А на аэродромах Египта базировались два полка самолетов-перехватчиков МиГ-21.
Когда политики в наше время заявляют о полном отказе от каких-либо красных линий (по сути это синоним самоограничения), такие исторические примеры полезно помнить. Слишком легко советники становятся операторами боевых систем.
