Бондарчук. Не тот

«Редакция» — украинский фильм на Берлинале в секции экспериментального кино «Форум». Режиссер Роман Бондарчук. Создатель сатирического «Вулкана».

Первый кадр: гигантский суслик среди степей замер. Смотрит в камеру, словно пришелец.

Небольшой провинциальный город. Научный сотрудник пыльного Музея естественных наук Юра разыскивает редкие виды животных и пытается спасти их от уничтожения. Вместе с товарищем они становятся свидетелями поджога леса и даже успевают сфотографировать поджигателей. Фото Юра предлагает опубликовать в местной газете «Степная правда», хочет достучаться до «верхов».

Но скандала боятся. Общество погрязло в коррупции. Депутаты, чиновники, редактор — все повязаны. Не до сурков с сайгаками, иди они лесом… вместе с горящим лесом. На носу выборы. А главный кандидат у нас кто? Да тот же, нынешний мэр. Он, правда, в коме. Лежит давно в укромной реанимации, подключенный к искусственному питанию. А на выборах его прежнее видео принимает участие. Предвыборная кампания в разгаре. Команда мэра — хозяин похоронного бизнеса, главный редактор, депутат — «танцуют все» на вирусных роликах, которые разлетаются, как горячие пирожки. И народ радостно голосует.

На тело «победителя» в реанимации возлагают праздничные букеты. Тело поздравляют. А пуск новой газовой трубы презентуют исключительно для телевидения… и тут же увозят на склад. Да и лес, как выясняется, жгут, чтобы создать впечатление, что все сгорело, оставшуюся же древесину можно гнать в Турцию.

Такой вот довоенный бурлеск, безжалостный по отношению к продавшим душу чиновникам, к чужим среди своих. Про то, как фейк становится главным действующим лицом политики и экономики. Видимое — важнее реального. Много узнаваемого до боли. Портфель с компроматом живет своей жизнью, любовницу депутата приковывают на даче, надевая кандалы прямо на лабутены, бедствующая мама Юры закладывает квартиру ради покупки криптовалюты, которую пропагандирует американский гуру. А гигантский суслик смотрит на эту карусель с недоумением. Ну, это пока еще до него и его норы не добрались.

Правду надо пробивать, доказывать, пластичный фейк сам до ушей дотанцует.

Самое удивительное, что многие сюжеты этого сюрреалистического памфлета взяты из реальности. Прежде чем начать снимать кино, Роман Бондарчук и его соавторы провели большое, небезопасное расследование.

Отличие меж нами все же есть. Им позволено хотя бы назвать вещи своими именами. И в этом различие двух Бондарчуков.

В постскриптуме гротескные Борис Джонсон, Шольц, Макрон и Зеленский в заранее подготовленные ямки (на месте сожженного леса) перед камерами сажают деревья. А с ними… и вся команда «победившего» мэра.

«Мой любимый торт»

Простодушное на первый взгляд иранское кино, которое критики сравнивают с тортом. Сначала очень сладким на вкус. Потом горьким.

Кино — особенно понятное в России. Махин (Лили Фархадпур) — 70-летняя медсестра на пенсии. Спит до полудня. А куда ей спешить. Муж умер лет тридцать назад. Дети эмигрировали. Теперь на родине многие старшие живут в одиночестве. Здесь дом, здесь все свое. Дети только в телефоне. Вечерами сериалы и вязанье. Иногда она собирает подруг, готовит долму, обсуждают болезни, выученное одиночество и даже гипотетическую (!) возможность познакомиться в их возрасте (!) с одиноким мужчиной. Какой мужчина! Когда подруга дарит Махин диск. С фильмом? Да нет, с колоноскопией, раз она не верит, что у подруги рак.

Но однажды ей повезет, приметит в столовой для пенсионеров симпатичного усатого мужчину — таксиста. Тут Махин и совершит свой самый дерзкий в жизни поступок. Она его дождется и попросит отвезти домой. Мало того, пригласит в дом. У нее вообще весь день — протестный. То девушку без хиджаба отобьет у полиции нравов. То впустит мужчину по имени Фарамарз в дом. И будет им недолгое счастье.

Они сядут под деревьями в райском саду Махин за забором, защищающим от враждебного города и стукачей-соседей. Она достанет вино — огромную бутыль. Он починит электричество и загорятся лампочки. Она наденет два своих лучших платья. Даже успеет испечь торт.

Это их праздник непослушания, лучший вечер в жизни, хотя фанатичная соседка и будет стучать в дверь, фальшиво волнуясь: «Одна ли Махин? Все ли у нее в порядке? И отчего слышен мужской, прости аллах, голос?»

Роскошные актеры не демонстрируют себя, но растворяются друг в друге. Рядом с Фархадпур известный иранский актер Эсмаил Мехраби.

Маленький фильм, поначалу просахаренный до основания, оказывается точной зарисовкой происходящего в Иране. Когда люди лишаются права на личную жизнь.

И сюжет фильма отзывается эхом в реальности. Его авторы Марьям Могаддам и Бехташ Санаиха уже участвовали в берлинском конкурсе с фильмом «Баллада о белой корове» несколько лет назад. На нынешний фестиваль их из страны не выпустили. Прежде всего из-за самого — заметим, сверхцеломудренного — фильма, в котором героиня ведет себе вызывающе: без хиджаба, пьет вино и танцует с мужчиной. Причем не мужем!

Известно, что основные съемки проводились тайно. И если бы про них прознала полиция нравов, кинематографистам бы несдобровать. Но режим и так возложил на них ответственность за это «безнравственное кино».

На титрах после горестного финала будет звучать музыка, как будто в саду Махин по-прежнему горят лампочки — знак ее свободы от душного религиозного фанатизма.

Мы решили пересечь красные линии.

На пресс-конференции актеры, сыгравшие главные роли в фильме — Лили Фархадпур и Эсмаил Мехраби, — зачитали обращение Марьям Могаддам и Бехташа Санаиха: