В декабре прошлого года я писал о миграционном кризисе на российско-финской границе. Тогда сотни людей из арабских стран и северной Африки скопились на нескольких КПП, пытаясь на велосипедах переехать в Финляндию, чтобы запросить там убежища. Согласно действующему «Дублинскому регламенту», Финляндия как член ЕС не имеет права отказать просителю убежища, если в его стране война. Но несмотря на это в конце ноября Финляндия, напуганная наплывом мигрантов, объявила о закрытии погранпереходов.
Мигранты остались в России. Большинство из них прибыли сюда вполне легально — по краткосрочной визе. И поначалу мне казалось, что, быть может, не так уж и неправы европейские политики, заявляющие о том, что Россия намеренно провоцирует миграционный кризис. Однако когда по истечении виз Россия начала под другим углом присматриваться к арабам, для которых сама недавно гостеприимно распахнула двери, подумал, что все может быть гораздо сложнее.
…За ситуацией на границе я следил через телеграм-каналы, в которых люди, намеревавшиеся пересечь границу с Финляндией, координировали свои действия. Там я познакомился с молодым сирийцем Самиром. Самиру было 30 лет, он окончил математический факультет университета в Дамаске, после чего перед ним в полный рост встала угроза призыва в армию Башара Асада. Тогда отец взял в долг, а мама продала свое золото. Они решили отправить сына учиться в Россию, но он вместо этого поехал штурмовать границу.
У Самира была студенческая виза одного из университетов Екатеринбурга, но она скоро истекала. «Граница закрыта, виза кончается — что мне делать?» — спрашивал он меня в переписке.
Я дал ему единственный совет, который мог дать человеку в его ситуации: уладь дела с университетом и учись в России, раз Европа тебя не хочет. Редакция «Новой газеты» связалась с комитетом «Гражданское содействие»*, который помогает беженцам, там обещали посмотреть, что вообще возможно сделать; я предложил Самиру пожить у меня, пока он будет работать над документами.
Мигранты на КПП «Салла» на границе Финляндии и России. Фото: AP / TASS
Кое-как объяснил ему, как купить билет в плацкарт, и утром 4 декабря Самир стоял на пороге нашей квартиры. Стоял не один, а с Мухаммедом, которому было чуть за двадцать и у которого виза истекала уже через 10 дней.
Первое, что сделали Самир и Мохаммед в Москве, — поехали смотреть Кремль и Красную площадь. Еще им очень понравилась выставка «Россия» на ВДНХ. Самир, модный и ухоженный, всякий раз собирался на улицу, как на прием к английской королеве, — дольше, чем моя жена.
Мохаммед собирался быстро и молча ждал товарища, дымил крепкими сигаретами в потолок на нашей маленькой кухне. Вечерами они дымили вдвоем, пили чай и рассказывали о своих злоключениях. Говорил в основном Самир, а Мохаммед лишь вставлял мелкие уточнения.
Как я узнал потом, у него была депрессия. Она началась еще дома, в Сирии, а тут он уже остался без таблеток.
Белорусский транзит
Оба они получили студенческие визы в российском консульстве в Дамаске. Самиру она обошлась в 2,5 тысячи долларов, а Мохаммеду — все три. Посредник, который помогал им с приглашением от университета и оформлением документов, сказал: виза стоит так дорого, потому что в нее входит плата за год обучения в университете и проживание в студенческом общежитии. (Позже мы узнали, что это была ложь и что человек, который оформил им визу, обоим оплатил только первый семестр обучения.)
Оба — и Самир, и Мохаммед, еще не будучи знакомыми, в разные даты прилетели в Россию рейсом «Дамаск — Москва», и оба сразу из Москвы отправились в Минск.
Так я узнал, что совершенно незамеченным для новостей этой осенью остался еще один приграничный кризис, повторивший сценарий 2021 года. Тогда, напомню, тысячи беженцев с Ближнего Востока внезапно наводнили Беларусь и штурмовали границу с Польшей. Польша обвинила Лукашенко в том, что он намеренно провоцирует миграционный кризис, а потом построила пятиметровый забор с колючей проволокой поверху на всем протяжении границы. Разговоры про попытки нелегалов пробиться из Беларуси в Польшу прекратились. Но это не значит, что прекратились сами эти попытки.
Во всяком случае, я своими глазами видел двоих их участников.
Поездка из Москвы в Минск стоит от 200 до 300 долларов с человека (можно торговаться). Нужно оставить заявку в телеграм-чате и ждать, пока наберется достаточно желающих, чтобы заполнилась машина. Потом водитель собирает всех по адресам, и машина отправляется в путь. В среднем от того момента, как оставишь заявку, и до отправления проходит несколько часов. Из чего лично я делаю вывод: желающих отправиться на штурм границы арабов в Москве много.
На границе между Российской Федерацией и Беларусью из машины выходит только водитель — белорусские пограничники у пассажиров не проверяют даже паспорта. По словам Мохаммеда и Самира, водитель якобы расплачивался с пограничниками, но проверить их слова я никак не могу.
В Минске прибывших встречает молодой араб, который везет их в «убежище». Самир и Мохаммед попали в один и тот же частный дом на окраине Минска, он принадлежал пенсионерам. Именно там они друг с другом и познакомились. Жилье это было не бесплатное — надо было отдавать около 100 долларов в месяц. Но были дома и по 150, так что парням еще повезло. В доме, в который попали Самир и Мохаммеда, был Wi-Fi и удобные теплые кровати. Им разрешили пользоваться кухней, а они помогали хозяевам с делами по дому и в огороде.
Кроме них, в доме были еще и другие мигранты, мужчины и женщины. Кто-то жил там 2 недели, кто-то — уже 2 месяца. Все чего-то ждали. В какой-то день тот же молодой араб повел их на местный рынок и показал, что нужно купить, чтобы попасть в Польшу.
Когда все были готовы и экипированы, организаторы дали отмашку на штурм. Это был октябрь — сухой и относительно теплый месяц.
Фото: Сергей Бобылев / ТАСС
Штурм
Но Минск находится не на границе, а в середине страны. До границы надо еще добраться.
Поездку из Минска до польской границы также обеспечивали посредники в телеграм-каналах. Она тоже была не бесплатная и стоила около 300 долларов, однако в эту сумму входило, по всей видимости, еще и благословение белорусских пограничников.
Чтобы вы понимали: арабы, приехавшие в Минск, даже с белорусской стороны не имеют возможности пересечь границу легально, потому что у них нет белорусских виз. В Беларуси они по определению нелегалы. Но как только группа, в которой были Самир и Мохаммед, оказалась в пограничной зоне, белорусы спокойно пропустили их и указали, в каком направлении двигаться, чтобы найти наименее защищенный участок польского забора: «Идите! Польша там! Идите, идите!»
Забор высокий. Через него не перебраться, его можно только пилить, притом на тех участках, которые не просматриваются польскими камерами. Непросто найти такой участок, а еще сложнее разломать забор.
«Как-то нам все же удалось перебраться через забор на польскую территорию, — говорит Самир. — Но потом мы услышали пропеллеры: нас заметил польский дрон. Пограничники быстро нас догнали, избили и перекинули через забор на нейтральную территорию.
Мы загрустили, пошли обратно в Беларусь. Но там нас тоже избили — за то, что мы не сумели перебраться в Польшу. Один белорусский офицер взял и изорвал в клочья мою миграционную карту, чтобы у меня не было пути назад».
(Интересный момент, который отмечают оба: ни белорусские, ни польские пограничники с нелегалами не деликатничали, били довольно жестоко — «мы все синие были». Однако ни те ни другие не трогали женщин.)
Позже группа Самира и Мухаммеда снова сумела перебраться на польскую территорию и даже вышла на какую-то дорогу. Радость длилась недолго: беглецов все же засекли камеры. Скоро их нагнали и окружили вооруженные пограничники с собаками. «Понаехали машины с мигалками! Собаки воют! Солдаты с автоматами! — вспоминает Самир. — «Руки вверх!» — кричат. — «Ни с места!» Мы все задрали руки вверх. А один из наших так испугался, что прямо упал в траву на обочине. Думал, что нас убивать будут, и упал. И вот результат: нас всех забрали и вышвырнули через границу, а он как лежал, так и остался лежать. Теперь мы тут сидим, а он — в Германии».
Ситуация выглядела безысходно: не Беларусь, ни Польша не пускали этих людей на свою территорию. «27 дней мы спали на земле. 27 дней мы пили из болот и ели какие-то грибы. Мы стали не похожи на людей».
Но уже стоял ноябрь — и беларусы в конце концов дали группе Самира и Мухаммеда возможность выйти с нейтральной полосы. Наверное, все еще помнили урок 2021 года, когда на узкой лесной полоске между Польшей и Беларусью были найдены десятки трупов: люди, которые не смогли пробраться в Европу или выбраться обратно в Беларусь, просто замерзли там.
Позже, уже в декабре, я нашел в интернете сообщения о том, что белорусские пограничники нашли на нейтральной полосе труп мигранта. Этот человек был при жизни сильно избит — все тело его было покрыто гематомами, но как он погиб, непонятно. Белорусы заявили, что польские пограничники просто перекинули его тело через забор. Я думаю, это был человек из той же группы, в которой были Самир и Мухаммед.
Мигранты на белорусско-польской границе. Фото: Сергей Бобылев / ТАСС
Хавала
Уже в теплом доме пенсионеров под Минском Самира и Мохаммеда настигла благая весть о том, что польская граница — не единственный способ попасть в Европу. Что из России теперь можно пройти и в Финляндию. В телеграме стремительно размножились группы, приглашающие нелегалов попытать счастья.
С одной стороны, все смотрелось соблазнительно, ведь тут можно было воспользоваться легальной возможностью пересечь границу: российские-то визы у всех были, у многих еще даже актуальные, непросроченные. А финны по европейскому закону не имеют права отказать просителю убежища из воюющей страны. Но, с другой стороны, Россия ведь могла и не выпустить в Финляндию без шенгенской визы. Но скоро в группах стали появляться первые рапорты от успешно запросивших убежища в Финляндии.
Мохаммед и Самир тоже решили принять участие в походе на Финляндию. Они добрались на машине из Минска в Санкт-Петербург и начали готовиться к предстоящей операции. Вот только беда: деньги у Самира кончились.
Понятно, что не у каждого араба, приезжающего в Россию и Беларусь, в карманах лежит по несколько тысяч долларов. А шанс попасть в Европу стоит дорого. Но и этот момент продуман у организаторов арабского трафика. Любой, у кого заканчиваются деньги, может запросить их у семьи на родине. Да, в Беларуси и России не работают пункты денежных переводов, однако выход есть!
Об этой системе я слышал, еще когда сам работал на войне в Сирии. Предназначена для безопасного перевода денег внутри сети своих сторонников. «Хавала» в переводе с арабского буквально и означает «перевод». Система эволюционировала после начала гражданской войны в Сирии, распространившись уже и на простых арабов. Появились офисы с полулегальным статусом в Турции, Сирии и Ливане. Позже они распространились в Европе, Беларуси и России.
В каждом из таких пунктов находится приличный запас наличных денег. Человек, нуждающийся в средствах, просто просит родственников на родине передать нужную сумму доверенному лицу, после чего отправляется в пункт выдачи. Люди в пункте выдачи уже находятся в курсе, им уже поступил звонок. Они отдают клиенту сумму, переданную родственниками, минус 10% за услуги.
В Минске пункт выдачи «переводов» находится в супермаркете, торгующем арабскими продуктами в самом центре города. Магазин этот называется «Аль Салам», по-арабски — «Мир». В Москве перевод можно получить на одном из московских рынков.
Вообще контрабандисты, обещающие арабам беспроблемный переход в Европу, никогда напрямую не выходят на контакт с ними. Отправляют посредников. Подавляющее большинство этих посредников — египтяне.
На Самира особенно произвел впечатление человек по имени Адхам, его он встретил в Петербурге. Это был хорошо сложенный мужчина, который утверждал, что учится в военно-морской академии в Санкт-Петербурге. Он был просто универсалом: не только предлагал услуги по получению переводов, не только обеспечивал арабов российскими визами по приглашению любого университета, но и устраивал желающих на работу за процент от их зарплаты.
Особняком в прейскуранте Адхама стояла дорогостоящая услуга — «Ташиик», то есть чек. Смысл ее заключался в том, что родные молодого человека, штурмующего границу, закладывают в ячейку «Хавала» у себя на родине сумму в 10 тысяч долларов, и эта сумма лежит неприкосновенной до тех пор, пока их сын (или дочь) не окажется в Европе. Никаких деталей того, как именно посредник поспособствует переходу, родственникам, разумеется, никто не сообщает. Но если чуваку повезет, «Хавала» заберет эти 10 тысяч.
Так выглядят система переводов «Хавала»
Петербург
В Санкт-Петербурге Самир и Мохаммед остановились в хостеле, который обошелся им примерно в 10 долларов за ночь. Этот хостел был заселен почти исключительно арабами: сирийцы, марокканцы, тунисцы, йеменцы и, конечно же, египтяне.
Египтяне, марокканцы и тунисцы грустили: уже прокатился слух, что их соотечественников финны заворачивают, поскольку в их странах нет никакой войны, а значит, в убежище они не нуждаются. И все же и марокканцы, и тунисцы продолжали прибывать в Питер.
Такое ощущение, что
как только стало известно, что есть возможность пересечь границу Финляндии, каждый арабский турист и студент в России устремился в Санкт-Петербург.
Поездка из города до финской границы стоила 200–300 долларов с человека, в зависимости от КПП. Почти все были готовы заплатить эти деньги, и лишь некоторые из числа самых сообразительных догадались воспользоваться «Яндекс.Такси», что гораздо дешевле.
В группах Telegram также распространялась инструкция, что надо купить велосипед: пересечение границы возможно только на колесном транспортном средстве.
С каждым днем людей на границе все прибывало, а Финляндия уже забеспокоилась и начала один за другим закрывать пункты пропуска. 30 ноября она закрыла последний пункт пропуска, Райя-Йоосеппи.
Самир и Мухаммед встретили этот день, сидя в питерском хостеле. Прогноз показывал похолодание до минус 32 на следующей неделе, у обоих истекала виза, обоим было страшно, и так они решили написать мне.
Мигранты на белорусско-польской границе. Фото: Сергей Бобылев / ТАСС
Дело врачей
В общем, им было из-за чего переживать. В Питере началась и уже в Москве, на моих глазах, разворачивалась история двух других сирийских мигрантов. Которые сильно влипли.
Их задержали полицейские в Пскове. Оба были арестованы из-за нарушения миграционного законодательства: у них истекли визы. Оба получили предложение: либо принудительная депортация в Сирию через центр временного содержания иностранных граждан (ЦВСИГ), который, по сути, тюрьма, и это надолго, может, и на год. Либо заключение контракта с Минобороны, а это хорошие деньги и российское гражданство. Оба согласились, к тому же им обещали, что держать в руках оружие они не будут: будут служить исключительно как врачи.
Здесь, я думаю, с рекрутами сыграл злую шутку арабский язык: у нас и врач, и провизор называются одним словом. А эти арабы были именно провизорами, аптекарями то есть. Не знаю, как они могли бы быть полезны в качестве полевых врачей.
Впрочем, прибыв в тренировочный лагерь, они и сами быстро передумали. И не они одни.
— Сегодня сомалийцев судили! — весело рассказывал нам по видеосвязи один из этих «врачей». — Все как у нас: они подписали что-то, сами не поняли, что. А тут им говорят: в армию. Они не хотят! Приговорили к депортации. И нас приговорят, но когда — мы не знаем, ждем суда. Ну а так живем хорошо. Все есть. Телефон нам нельзя, но иногда можно.
Арабы в Якутии
Оба этих «врача» приехали в Россию по краткосрочной туристической визе. Но уже когда они были здесь, российское консульство в Дамаске прекратило выдачу виз сирийцам — и учебных, и вообще любых. А посредники, обеспечивавшие эти поездки как будто бы «на учебу», раскрыли наконец свои карты и быстро перековались в вербовщиков.
В сирийских телеграм-каналах стремительно стали распространяться ролики, в которых арабы — египтяне, сирийцы — примеряют военную форму на пунктах сбора.
Появились ролики и в российских каналах. В одном из них
выстроенным в шеренгу контрактникам из Сомали, Индии и Сирии какая-то добрая женщина дарит перчатки со словами: «Очень было отрадно увидеть вас, которые приехали из других стран защищать нашу родину». А мужчина, снимающий их, дает им подсказку: «Теперь скажите: благодарю». Добровольцы благодарят и кланяются.
Бойцы из Индии (слева) и из Сомали (справа). Кадр из видео
Ничего более постыдного я давно не видел.
Появились и первые фото и видео российских паспортов, выданных тем же гражданам Сирии. На одном из роликов 10 сирийцев демонстрируют на камеру свежие российские паспорта.
«Сегодня эти мужчины получили российский паспорт, а еще новые телефоны и сигареты, — говорит по-арабски мужчина, записывающий видео. — Всего это заняло пять дней». — «Спасибо, доктор Акрам, — отзываются новые россияне. — Спасибо вам большое».
Президент Путин 4 января подписал указ, который позволяет иностранцам, подписавшим контракт с российской армией, получить гражданство в упрощенном порядке.
И почему-то все паспорта, что мне лично удалось увидеть, были выданы в Якутии. Я спрашивал у ребят: почему именно Якутия? «Нам сказали: Якутия большая, людей там мало. Будете там сидеть гарнизоном, никто вас никуда не пошлет», — отвечали мне.
Скоро мои источники в Сирии рассказали мне, как идет процесс вербовки, почему новые россияне получают именно якутские паспорта, и кто такой доктор Акрам.
Сирийский посредник, который прежде вербовал людей для операций «Вагнера» в Ливии, теперь вербует сирийцев для поездки в Россию. Его зовут Вассим Аль Димашки, он из Сувейды, хотя в Дамаске и Хомсе есть и другие посредники.
Как мне сообщили, Вассим рассказывает молодым людям, что они приедут в Якутию охранять золотые прииски и алмазные рудники: Якутия — огромный регион, своего населения для этих целей не хватает. Зарплата за эту работу будет в районе 2 тысяч долларов в месяц, в дополнение к получению российского паспорта.
Сирийцы демонстрируют на камеру свежие российские паспорта. Скриншот с видео
Последняя партия новобранцев, уже отправившаяся в Россию, состояла из 40 человек, 30 из них были из Сувейды. За каждого завербованного им человека Вассим получает по 5 миллионов сирийских лир (337 долларов).
В Москве их встречает доктор Акрам Диб Тарраф, сириец (по всей видимости, это тот самый человек, которого благодарят сирийцы, получившие паспорта, телефоны и сигареты). За каждого новобранца, который подписывает контракт с российскими вооруженными силами, он будто бы получает 320 тысяч рублей, но кто именно платит ему такие деньги, мне выяснить не удалось.
Из Москвы сирийцы летят в Якутию, там их разделяют на две группы. Одну отправляют в Улан-Удэ для обучения военной специальности, другую — в полевой лагерь в европейской части, где они тренируются в качестве пехотинцев.
Никто из новобранцев не говорит по-русски. Контракты (на русском) они подписывают уже в России. После этого они получают российские паспорта.
Мои источники в Сирии прислали мне две голосовые заметки. Одна — от предполагаемого вербовщика, а другая — от сирийца, который уже находится в тренировочном лагере (разговор на арабском).
Рекрутер очень спокойным голосом рассказывает о Якутии и о том, какая она большая и сколь богата полезными ископаемыми. Сообщение мужчины из тренировочного лагеря звучит гораздо драматичнее. Срывающимся от слез голосом он говорит, что им сказали, что они едут охранять золотые прииски, но на самом деле Вассим Аль Димашки продал их в солдаты. Мужчина говорит: «Наша группа была вынуждена отправиться на тренировку по стрельбе по мишеням. Мы не знаем языка и подписываем бумаги, не зная, что в них написано».
Слушая это душераздирающее сообщение, я понял, что
поток сирийцев, желающих заключить контракт, — это не результат работы российской пропаганды, а следствие настоящего обмана со стороны их нечистоплотных соотечественников.
А если вам кажется, что сирийцы, которые хотят попасть в Якутию, чтобы сторожить рудники, ведут себя глупо, то я вам рекомендую посмотреть, например, что стало с Алеппо. Жизни и будущего в Сирии больше нет.
Фото: Zuma \ TASS
Нелегалы
Ночью 20 декабря от нас уехал молчаливый Мухаммед.
Накануне вечером он долго курил на кухне, переписываясь с кем-то. А когда все заснули, тихо собрался и вышел.
Он написал мне утром, что уже в пути в Минск, что, как станет потеплее, будет снова пытать счастья с Польшей, а оставаться у нас больше не может, потому что с завтрашнего дня он в России нелегал.
Самира на следующий день мы отправили в Екатеринбург. Виза у него еще действовала, а через уполномоченного по правам человека в Свердловской области мы получили письмо из университета, что в случае личной явки студента они готовы рассмотреть вопрос о его восстановлении. Но чуда не случилось: для продления визы по российскому закону необходимо 20 рабочих дней, а у Самира этого времени уже не было.
28 декабря Самир уехал от нас, и я не знаю, где он сейчас.
* Внесены Минюстом в реестр иностранных агентов.
** Организация признана террористической и запрещена в РФ
