В Сухуми в ночь с 20 на 21 января сгорел Центральный выставочный зал, в котором размещалась Национальная картинная галерея и ее запасники. Пожар, охвативший все здание, удалось локализовать за три часа, но это не спасло коллекцию. Погибли практически все экспонаты — из более чем 4000 работ удалось спасти едва ли 200. Это настоящая катастрофа, от которой музей вряд ли оправится в ближайшие десятилетия.
В галерее хранились картины таких авторов, как Александр Чачба-Шервашидзе, Варвара Бубнова, Борис Петров, Владимир Контарев, Марина Эшба, Виталий Лакрба, Валерий Гамгия, Виталий Джения, Амиран Адлейба, Ольга Брендель, и многих других художников Абхазии и России XIX и ХХ веков. Это практически весь «золотой фонд» абхазских мастеров, но и российская культура лишилась работ важнейших авторов, прежде всего Варвары Бубновой и Александра Шервашидзе.
После революции оба художника были вынуждены уехать из страны, но Бубнова (1886–1983), отправившись ненадолго навестить сестру в Японию и прожив там в итоге 34 года, после Второй мировой войны все же вернулась в СССР. В Японии она стала настоящим классиком, благодаря ей, в частности, там утвердилось искусство литографии.
Фото: «АпсныПресс»
Рок настиг Бубнову не впервые: в Токио во время войны дотла сгорел дом с ее мастерской и всеми находившимися там работами. После возвращения в течение 20 лет она жила в столице Абхазии, последние четыре года жизни провела в Ленинграде, где и умерла, но похоронили ее на Михайловском кладбище Сухуми.
В середине 90-х в Сухуми решили создать дом-музей Бубновой, открыть его собирались в Доме инженера Даля, документы были оформлены, но работы так и не начались — не было денег.
Одно время надеялись на помощь со стороны Йоко Оно — знаменитый художник-перформансист, музыкант, вдова Джона Леннона не просто училась скрипке у Анны Бубновой, но и приходилась ей родственницей, пусть и не кровной:
Йоко Оно была племянницей мужа Анны Бубновой; по некоторым сведениям, изобразительным искусством с ней занималась Варвара Бубнова. Но чуда не случилось — до Сухуми Йоко так и не доехала, музей Бубновых не отстроила, помощь ему оказало лишь музыкальное Общество имени профессора Анны Бубновой-Оно, созданное в Японии в 1946-м и до сих пор два раза в год организующее памятные концерты. Но собранных обществом денег в свое время хватило лишь на ремонт крыши.
Уже в нашем столетии музей упразднили. А так бы там могли бы сохраниться какие-то из работ Бубновой, наверняка бы переданные из Национальной галереи.
Но самые существенные потери понес русский театр. В огне погибло около 300 работ князя Александра Шервашидзе (1867–1968), первого профессионального художника-абхаза. Знаменитый живописец и сценограф, он учился сначала у Поленова, затем многие годы — в академиях и мастерских в Париже. Вернувшись в Петербург, работал для Мариинского и Александринского театров в Петербурге, был соратником Александра Головина в деле обновления художественного языка декораций, его имя не раз с очевидным уважением упоминает на страницах своего дневника легендарный директор Императорских театров Владимир Теляковский.
Шервашидзе был известен и как проницательный историк мирового искусства, он сотрудничал с журналом «Аполлон», его книгу «Сто лет французской живописи» критики начала века цитировали с доверием и даже воодушевлением. Но главное — Шервашидзе работал с «Русскими сезонами». Сам он декораций для труппы Сергея Дягилева не создавал, в основном осуществлял замыслы других художников, но делал это настолько профессионально, что его имя часто упоминается в рецензиях и переписке, посвященных дягилевским спектаклям, — увеличение эскиза до полноценной декорации считалось в театре особым искусством. Широко известен снимок, запечатлевший команду художников во главе с Пикассо, расписывающим легендарный занавес к балету «Парад» на музыку Эрика Сати и либретто Жана Кокто, — там тоже запечатлен Шервашидзе.
После революции Шервашидзе уехал в Европу и остался там навсегда. Это привело к трагическим последствиям для членов его семьи, которые подверглись преследованиям из-за родственника, тем более что в 20-е он еще передавал им деньги. Бывшая жена и дочь были высланы в Вологду, дочь так никогда отца и не увидела — она смогла приехать во Францию спустя неделю после его смерти, — но занималась его наследием. За 10 лет до смерти тот подарил СССР 500 своих работ: «Всё, что имею, готов отдать для музеев в Тифлисе и Сухуми».
Сухумский музей и сам собирал его работы — в частности, еще в 70-е годы портрет Мери Шервашидзе передал на постоянное хранение музей изобразительных искусств Татарской АССР (сегодня — Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан). Судя по всему, портрет тоже погиб, хотя и мог быть показан в декабре 2022 года. Тогда в Сухуми открыли большую ретроспективу Шервашидзе, где выставили, в частности, эскизы к балетам «Лебединое озеро», «Весна священная» и к спектаклю Евреинова «Веселая смерть».
Главной при расследовании пожара сейчас остается версия неисправности электропроводки, но милиция не исключает и версию о поджоге.
В Абхазию приедут российские специалисты, чтобы заняться спасением немногого сохранившегося из коллекции сухумского музея.
