Артур Смольянинов* неожиданно предстал в новом качестве — как музыкант и лидер собственной группы. В сентябре прошлого года выпустил дебютник «Пыль». Сегодня выходит в свет сингл, предваряющий второй альбом, с которым артист выступит 8 декабря в Риге.

— Когда я сочинил первые три-четыре песни, — говорит Артур, — я отправил их близкой подруге в Питер. Она послушала, ей зашло. Предложила выступить там на небольшом фесте. Я спросил, а может, она найдет мне музыкантов? Через три дня она написала: «Нашла». Через неделю я приехал в Питер. Через 10 репетиций мы сыграли первый концерт. Было клево. Стало понятно, что надо писать альбом. Записали через полтора года. Группу назвали «Смола», а первую пластинку «Пыль».

— Как все складывалось дальше?

— Я уехал из страны 27 сентября 2022 года, через пять дней после начала [частичной] мобилизации, когда стало окончательно ясно, что чуда не будет, весь этот ужас очень надолго, если не навсегда в контексте моей жизни. Само решение далось ни легко, ни трудно, оно просто пришло естественным образом. «Это все. Я больше не смогу здесь ни петь, ни дышать. Надо ехать».

Надо добавить, что с «Пылью» мы еще как-то пытались закидывать удочки про ротацию и концерты, хотя и без особой надежды. Нам везде давали понять, что мы бы и хотели, но после интервью Гордеевой* — извините… В киноиндустрии меня «запретили» существенно раньше. Перспектива была вполне очевидна — без денег, без работы, без любимого дела, дальше — тюрьма и остракизм. А я хотел жить и творить. И как недавно метко сказал тот же БГ* — творить я предпочитаю на свободе, а не в тюрьме.

— Как тебе Латвия и ее музыка?

— Латвия вообще очень музыкальная страна! Мне в этом смысле повезло. Здесь есть совершенно уникальный национальный праздник «Песни и танца», он проходит раз в пять лет… Мне довелось побывать на финале в этом году — это что-то невероятное. 20 000 человек поют и пляшут под открытым небом всю ночь… Я никогда нигде такого не видел и даже мечтать не мог, что такое вообще возможно. Катарсис, одним словом. Настоящий гимн жизни как она есть. Творения поют хвалу творцу…

Выбрал Латвию потому, что я здесь работал раньше, снимался, кого-то знал, с кем-то познакомился виртуально уже во время ***. Я знал, что здесь большое русскоязычное комьюнити и много талантливых людей.

Вообще,

полгорода в стиле ар-нуво в начале ХХ века отстроил отец режиссера Эйзенштейна, это выдающаяся архитектура. Здесь родился и учился Михаил Барышников… Список можно долго продолжать.

В тот момент я еще не вполне осознанно, в большей степени интуитивно, понимал, что здесь у меня будет гораздо больше шансов собрать свою жизнь заново, чем где бы то ни было еще на планете. Здесь я смогу свободно творить и говорить. Сейчас я понимаю, что был прав. А семья… Они всегда знали, что я знаю: они всегда и во всем меня поддержат, как бы я ни поступил. Просто потому, что любят меня, и не почему больше… Поэтому это был тот редкий случай, когда я ни с кем ни о чем не советовался, ни о чем не спрашивал. Просто собрал сумку, купил билет и поехал в свою «Одиссею»…

— Артур, когда и почему ты решил заняться музыкой? Что тому способствовало?

— Петь и говорить я начал одновременно. Может, петь даже раньше. Дедушка — математик, но с абсолютным слухом, любитель петь советские шлягеры в очередях и застольях. Папа — учитель музыки в школе, скрипач и пианист. Начиная с шести лет я перепробовал россыпь музыкальных инструментов: классическая гитара, фортепиано, рок-гитара, кларнет, саксофон, ударные… «Тот парень с гитарой во дворе» — это про меня. Ну и, само собой, все школьные вечера, концерты… К 14 годам у меня был репертуар из песен трехсот наверное, от Высоцкого до Летова, от «Битлз» до металлики. Можно сказать, что это не я решил заняться музыкой, а музыка — мной.

— Позднее ты почувствовал, что не реализовался в этом?

— Да, лет в 36. Тогда и начал сочинять сознательно. Я даже шучу про себя, что начал тогда, когда в рок-музыке обычно заканчивают, причем некоторые совсем… Если бы я всерьез начал в 13–15 лет, то, может, мы сейчас и не разговаривали бы (улыбается). А так я ходил-бродил, копил это где-то глубоко внутри и, когда уже совсем разрывать стало, тогда я вентиль открутил — и полилось. И льется до сих пор. С тех пор, как я написал первую песню (это был «Человек»), я пишу практически каждый день три года подряд. У меня накопилось очень много материала за это время, альбомов на восемь.

Если без шуток, то

Однажды я понял, что, кроме музыки и слов, мне нечего себе предложить. Но начать было очень сложно, практически невозможно. Я понимал, какой это адский труд. А я привык лениться и никуда не двигаться по-настоящему. Привык, что называется, «на таланте» выезжать. И вот однажды мама как бы случайно (а может, и правда случайно, потому что я никогда не говорил ей о своих ощущениях прямо) прислала мне мою аудиозапись, когда мне было лет 11–12 (она их сделала немало). Там я устраиваю очередной песенный дайджест по англо-саксоно-русскому року (я мог петь часа по три почти нон-стоп), и в одном из маленьких перерывов я дерзко и уверенно говорю: «Мам, когда я вырасту, я их всех уделаю…» (смеется). Насчет «уделать» не знаю, не мне судить, но я точно знаю одно: сейчас я впервые за долгие годы по-настоящему кайфую от своего ремесла, от своего призвания. Я свободен и счастлив как творец

— Когда ты был маленьким, кем твои родители видели тебя в будущем?

— Папа — не знаю. Мы никогда не говорили об этом. Мама — тем, кем я вижу и чувствую себя сам. Отчиму было все равно, лишь бы не мешал работать и не стал футболистом. Он ненавидел футбол. Именно благодаря ему я отлично овладел английским и русским, именно благодаря его огромной разнообразной фонотеке, непрерывно пополнявшейся, я узнал и услышал все то музыкальное поле, на котором потом вырос и сформировался мой музыкальный вкус.

Я довольно рано осознал, что кино и музыка — это мое. Я там буду рано или поздно…

— Где источники вдохновения?

— Ох, это сложно. Их очень много, они везде и повсюду, как небо и воздух. Если речь о музыкальных источниках, то список тоже почти бесконечный. От Малера до Цоя, от Меладзе до «Рамштайн»… Бывает даже, что услышишь по радио какую-то ересь, но из нее потом неожиданно пробивается что-то стоящее.

— А какую музыку слушаешь для себя?

— Прямо сейчас я увлечен Джейкобом Колльером и просмотром Tiny Desk за последние 10 лет. Из русскоязычной музыки последнее, что зацепило, — «Петля пристрастия». Но я часто выбираю музыку совершенно рандомно.

— Народная музыка, русский фольклор?

— Очень люблю. Всей душой. Особенно северный, архангельский, тоскливый фольклор. Кстати, в своём дебютном фильме «Кто, если не мы» Валерия Приёмыхова я спел большую часть саундтрека, и одной из песен как раз была очень грустная и красивая русская народная «Счастье моё, счастье, где ж ты запропало…» Приёмыхов во время записи песен говорил: если бы я так не пел, то меня вообще прибить надо было бы, так я его достал на съёмках.

— Какова история рождения песни «Загуляла» на дебютнике?

— Это я на одну барышню сильно огорчился… Это от ее имени песня. Такая «музыкальная эпиграмма». Ее фраза «Я хотела, как лучше» стала первой строчкой песни, и мне так показалось, что загадочную девичью душу лучше всего выразит именно такой «фольклорный» напев. Хотя мелодия куплета изначально предназначалась для другой песни, на стихи Ахматовой, как ни странно…

— Рифф из The Man Who Sold The World Боуи в конце твоей «Что-то» — случайное совпадение или этому есть объяснение?

— Нет, не случайное. Это моя пасхалочка любимым трекам. Правда, я в исполнении Кобейна несравненно больше его люблю. Там еще и Muster of Puppets вшит для самых внимательных, и 1-й концерт Рахманинова для фортепиано для гурманов.

— Персонаж «человек», не единожды встречающийся в твоем творчестве, кто это?

— Это все мы, камон (смеется). Это кто хочешь, кто тебе самому видится. Немножко я, конечно. И все те, кого я люблю или ненавижу.

— И что, на твой взгляд, делает «человека» человеком?

— Ответственность. Перед самим собой — в первую очередь. Сказал — сделал. Даже если не хочешь. Еще воля. Свободная воля.

— Последний раз зрители могли видеть тебя в клипе на песню «С Новым годом, сынок» группы «Ногу свело!». Какие-то еще роли (в клипах или в кино) планируются?

— Я сейчас снимаюсь в большом латышском проекте Tīklā. TTT leģendas dzimšana… («В сетке. ТТТ — рождение легенды») — про знаменитую советскую баскетбольную женскую команду «ТТТ Рига», которая тотально доминировала во всем мире буквально десятилетия. Играю, естественно, главного гэбэшника-негодяя. Обаяние зла, все такое… Но выйдет он не скоро, может, через год. Через неделю мы снимаем клип на «Эльсинор». Надеюсь, выпустим его к Новому году.

— 23 ноября у тебя выходит новый релиз, который называется «Эльсинор». А вскоре за ним мини-альбом, на котором 4 песни и который так и будет называться: «4». Почему всего 4 песни? И почему такое буквальное название?

— Так получилось случайно. Изначально я понимал, что это будет EP. Во-первых, потому, что всё для меня началось сначала, и слишком много «неизвестных» в этом уравнении. Во-вторых, про полноценный альбом как-то совесть не позволяла во время войны думать. Потом стало понятно, что песен будет 4. Потом я вспомнил про японское суеверие, в котором иероглифы «смерть» и «четыре», звучат одинаково, поэтому у них нет ни четвертых этажей, ни кнопок в лифтах, ни много чего ещё четвертого. Потом БГ* выпустил ЕР тоже на 4 песни, объяснив это тем, что такой формат кажется ему наиболее уместным сейчас, а БГ я люблю и ему верю. Потом мне исполнилось 40, тоже четверка, рубеж… Ну и ещё четвёрка — моя любимая цифра в принципе. В общем — всё сошлось. Но сначала «Эльсинор», как центральный трек, выйдет синглом.

— Откуда у тебя возник образ города Эльсинор? Связано ли это с Гамлетом Шекспира?

— Да, конечно. «Дания — тюрьма…», «Распалась связь времен…», «Быть или не быть…», беспринципность и безграничный цинизм ради власти и бабла, в том числе «каинов» грех — убийство родного брата… Много параллелей и созвучий, даже через пять веков. «Гамлет» — одна из величайших пьес в истории. Все в ней есть про нас, про каждого…

— В песне «Икар» — мифологический сюжет. Добавляешь ли ты какие-то новые смыслы к уже знакомой всем легенде о Дедале и Икаре?

— Может быть, только то, что

— Я правильно понял, сингл ты уже писал с новой командой?

— Да, все четыре песни записаны уже здесь: «Травы» и «Икар» у Айнарса на AMFO, «Эльсинор» и «Бред» у Гатиса на TRU. Сводил все Гатис. Мастеринг — Гиртс Лауманис. Но написаны все песни были еще в России: «Икар» и «Бред» до ***, «Эльсинор» и «Травы» — во время. «Эльсинор» — 5 сентября 2022 года, за 22 дня до того, как я покинул Россию.

— Расскажи о людях твоей группы. Как ты с ними познакомился?

— Как в сказке про репку: Андрей Васильев познакомил меня с Катей Ланской, моей Феей, человеком-кометой. Я в шутку называю ее «Лилу Даллас — мультипасс»… Она познакомила меня с Андреем Осокиным, знаменитым латвийским пианистом и добрейшим человеком. Я сформулировал ему свои «хотелки», но первый наш опыт получился совсем неудачным. Тогда я сформулировал еще раз, более подробно и конкретно, и второй раз получился таким, как надо! Он познакомил меня с выдающимся латвийским бас-гитаристом и продюсером Айнарсом Майорсом, на чьей студии мы репетируем до сих пор, мы там поселились практически.

Помимо уникального саунда, системы бесшумного климат-конроля, самого современного экуипмента, какой-то умопомрачительной звукоизоляции, которую Айнарс еще и совершенствуют непрерывно своими руками и на свои личные средства (поэтому там репетируют практически все «большие» музыканты, приезжающие в Ригу, от Земфиры* до Дорна, а Энигма вообще альбом записала), — так вот, помимо всего этого она прекрасна еще и тем, что, в отличие от большинства студий и репбаз, расположенных либо в сырых темных зловонных подвалах, либо просто в четырех стенах, — студия Айнарса расположена на четвертом (опять четверка) этаже офисного здания в стороне от центра, и в ней есть огромные окна в пол в две стороны, из которых небо видно очень далеко…

Так вот, потом Айнарс познакомил меня с нашим, как мы шутим, «серым кардиналом», гитаристом Янисом Руньгисом. Он — настоящий виртуоз и неформал, без преувеличения, человек-музыка. К слову, и Айнарс и Янис собрали полную коллекцию всевозможных наград в латвийском муз-шоу-бизе, и не по одному разу. А Янис, который всех здесь знает и со всеми переиграл, потихоньку привел уже всех остальных музыкантов, которые тоже то, что надо: клавишники Матисс Жилинскис и Эвалдс Лазаревич, басист Стас Юдин, барабанщик Кришьянис Бремшс. Все они — ребята с именами и отличными скиллами, но, главное, — они знают, чуют сердцем ту музыку, которую я хочу играть. Мои песни им по душе. Я их всех по-настоящему полюбил.

Еще один настоящий бриллиант, который открыл для меня Янис, — это наш саунд-продюсер и звукорежиссер Гатис Закис. Уникум. Гений. Я много видел и слышал, но о таком Мастере мог только мечтать… Все, что вы слышите на альбоме в смысле глубины и полноты звучания, — это он «накрутил». Я не понимаю, как, и никто не понимает. К нему люди за полгода записываются, а он еще и не всех берет. А нас взял и даже согласился поработать с нами на нашем первом концерте… Я в предвкушении…

В общем, искал и нашел, как в песне. Я очень упрямый, если я кого-то или что-то ищу, то обязательно нахожу. Рано или поздно. Но это был сложный путь, почти год.

— С чем связано переименование «Смолы» в cheLovek? А если это другой проект, то в чем его отличие от «Смолы»?

— Я изначально всегда ныне и присно хотел назвать свою группу «Человек». Мне казалось, что в этом слишком расхожем вроде бы слове есть как вызов, такая нарочитая очевидность и буквальность, так и глубина, подлинное содержание всего. Для моей музыки и моего мироощущения нет слова точнее и всеохватнее. Меня даже удивляло, что до сих пор не было ни одной хоть сколько-то заметной группы с таким названием. Может, потому, что как-то ни у кого рука не поднималась? «Кино», «Зоопарк», «Аквариум», «Звери», «Звуки Му», «Пикник», «Крематорий»… все уже было, а «Человека» — еще нет. Значит, будет, решил я.

Но когда подошло время выпускать «Пыль», пара умудренных опытом в шоу-бизе людей, которым я доверял, довольно легко убедили меня, что «Человек» — плохо для маркетинга. Не продашь, не выдаст «Гугл» первой строкой и т.п. Так появилась «Смола». А потом случился «февраль». И жизнь пришлось начинать с нуля. И новый состав я назвал уже так, как и хотел изначально. Только теперь это cheLovek. Потому что международный, трансграничный. Очередной мне урок, что слушать надо только свое сердце, как бы все вокруг ни казались правы. Мой cheLovek — мне его и нести.

— Альбом планируется преимущественно в минорном ключе?

— Да, время такое, настроение такое, и в целом я не самый лучезарный человек. Но света в нем достаточно, на мой взгляд.

— После выхода альбома ты планируешь концерты?

— Да, но пока только в Латвии, и только один, первый. Мы хотим его хорошо снять и записать, чтобы потом показывать, а не рассказывать потенциальным прокатчикам, с чем и зачем мы хотим ехать и играть дальше. За 8 декабря я сейчас сильно не заглядываю. Конечно, хочется всего и много и везде, но есть только здесь и сейчас. Кстати, следить за нашими телодвижениями можно в инстаграме** и на ютубе.

— Ты видишь себя в будущем вернувшимся в Россию? Если да, то при каких условиях?

— Нет, не вижу, к сожалению. По крайней мере, в обозримом будущем.

Если вернусь, то при условии, что Россия радикально трансформирует свое отношение к человеческому достоинству, свободе, собственным законам и гражданам. Когда правильные слова не будут расходиться с делами так, что мозг плавится от этакой «биполярочки». Когда те, кто пришел к власти и взял на себя ответственность за огромное количество людей, перестанут их ежедневно обманывать, насиловать, убивать… Когда за каждую ложь и кровь они неизбежно и справедливо будут наказаны. Когда страна в лице ее новой власти для начала извинится перед всеми нами, своими гражданами, потом перед всеми, кто пострадал от ее «беспредельности», а потом очень вежливо и настойчиво попросит меня и таких, как я, — вернуться. И то — я еще много раз подумаю: а стоит ли ей верить, уж слишком часто и бессовестно она обманывала и пожирала своих детей…

* Внесены властями РФ в реестр «иноагентов».

** Входит в компанию Meta, которая признана экстремистской организацией, а ее деятельность запрещена в России.