Обыски

Силовики пришли с обысками домой к адвокатам Навального — Вадиму Кобзеву, Алексею Липцеру, Игорю Сергунину — утром 13 октября. Пришли и в офис коллегии адвокатов «Далет», куда входят Липцер, Сергунин и еще один адвокат политика — Ольга Михайлова. По информации «Новой», постановление на обыск было вынесено и в отношении нее. Сейчас Михайлова находится за пределами России.

Вадима Кобзева задержали у колонии № 6 в Коврове, где Алексей Навальный отбывает срок. На 10.00 было назначено очередное заседание в Ковровском городском суде Владимирской области по искам Навального — о незаконном принуждении к труду и о незаконном помещении в ШИЗО. Вадим Кобзев, который должен был участвовать в этом процессе, естественно, не смог физически на него попасть. Навальный обратился к суду:

Судья Дмитрий Самойлов ответил: «А вот такой вопрос по Кобзеву. Вот вчера, когда мы с вами завершали судебное заседание после 16.00, значит. Он-то позвонить не мог, что ли, как-то? Сообщить о том, что вот такое…» Заседание в итоге перенесли на 1 ноября.

Тем временем трех защитников Алексея Навального как подозреваемых в участии в «экстремистском сообществе» задержали. «Безусловно, все это шаги по полной изоляции Навального», — заявил соратник Навального Иван Жданов (внесен Минюстом в реестр «иностранных агентов»). Он опубликовал выдержку из материалов дела:

Под «экстремистской организацией» в деле подразумевается Фонд борьбы с коррупцией, который Мосгорсуд признал «экстремистской структурой» в июне 2021 года.

«Коммерсантъ», ссылаясь на свои источники, сообщает, что материалы для этого уголовного дела были выделены из большого расследования в отношении Навального и его команды: «В соответствующем постановлении говорится, что с марта 2021 года по август 2023 года Липцер, Сергунин и Кобзев, «являясь членами сообщества», по «очереди» отправлялись на свидание с Навальным, «снабжали» его информацией о действиях участников объединения в России и за границей, а затем передавали им различные указания». Издание также утверждает, что среди адресатов в деле упоминается «с десяток лиц», в том числе Иван Жданов.

Суд

Весь день у Басманного суда очень тихо. Дежурно изредка хлопает входная дверь, приставы выходят покурить. К шести вечера темнеет, у входа начинается хоть какое-то оживление — приходит несколько журналистов с камерами. В шесть суд закрывается на вход, поэтому позже внутрь уже не попасть. Слушателей, которые бы просто пришли поддержать адвокатов, нет. Один парень проходит мимо суда, спешит, но останавливается, затягивается сигаретой, спрашивает у мужчины со штативом: «Кого-то известного судят?» — «Адвокатов Навального». — «Понятно. Адвокатов?» — только слышу удивленный вопрос.

Первым рассматривают дело в отношении Игоря Сергунина. Его раньше двух других защитников доставили в Басманный суд. Сергунин — в клетке, спокойно смотрит вперед, вид скорее расслабленный. Рядом с ним — бутылка воды. Сергунин более 10 лет проработал в правоохранительных органах. Защищал Алексея Навального на судебных заседаниях и ездил к нему в колонию.

Заводят журналистов. Рассаживают. Судья Евгения Николаева зачитывает личные данные Сергунина: вдовец, воспитывает несовершеннолетнего ребенка. Следователь почти сразу же встает и заявляет ходатайство о закрытии процесса — просит соблюдать тайну персональных данных Игоря Сергунина. Та же причина закрытия процесса прозвучит и на процессе у Липцера. Сергунин и его защитник не возражают против закрытия процесса.

Вадим Кобзев в аквариуме. Очень серьезный, безэмоционально смотрит в объективы камер. Дело Кобзева слушает другая судья — Елена Ленская. Все по той же схеме: зачитывает личные данные, Кобзев четко отвечает. У него трое несовершеннолетних детей. Самый младший — 2017 года рождения.

На этот раз следователь заявляет другую причину закрытия процесса: «Ваша честь, прошу провести закрытое судебное заседание, так как данный процесс касается деятельности экстремистского сообщества, которое действует в настоящее время». И говорит, что данные по делу касаются обеспечения безопасности участников процесса.

Защитник Кобзева возражает, так как в деле «нет никаких секретных документов». Судья ожидаемо удовлетворяет ходатайство. Процесс закрыт. Кобзева также арестовывают на 2 месяца.

По коридору проводят Алексея Липцера в наручниках. Приставы снова огрызаются на журналистов: «Не снимать! Сказали же: не снимать!»

Абсолютная тишина. Следователь снова, как под копирку, просит закрыть заседание, чтобы не разглашать персональные данные. Защита и Липцер против. Заседание закрывают. И снова — арест на 2 месяца.

Около девяти вечера все заканчивается. Журналисты выходят. На улице пусто, ни одного человека. Из дверей суда выходит защитник Кобзева Андрей Гривцов. Он уже собирался уйти, но потом возвращается. Говорит, что комментарий будет о том, что, к сожалению, он не сможет его дать: «С меня взята подписка о неразглашении данных предварительного расследования. С учетом того, как привлекают адвокатов к уголовной ответственности… Есть очень большие риски у адвокатов, которые осуществляют защиту. Прошу понять в этом плане правильно».

Правозащитный проект «Первый отдел» выпустил заявление, в котором сказано, что арест адвокатов Навального — это попытка оставить его совсем без защиты, одного: «Это абсурд. Адвокаты не участвуют в деятельности своих подзащитных, какой бы она ни была, — они обеспечивают им защиту, право на которую закреплено Конституцией РФ».