Впервые в долгой карьере Вуди Аллена — фильм на французском языке. Коротко говоря, кино приятнейшее во всех отношениях.
Как встретились на осенних парижских улицах бывшие ученики одной манхэттенской школы (ну как Аллену без Манхеттена, хотя бы привет передать) Фанни (Лу де Лааж) и… не Алекандр, а Аллен (Нильс Шнайдер). Интеллектуалка Фанни мается от пресной буржуазной жизни: аукционные дома, галереи, светские рауты с пустыми разговорами «А что мы там ели?», «А что мы там пили?», «А сколько может стоить это кольцо?». И импульсивный писатель, пишущий в богемной мансарде новый роман и влюбленный в нее с детской поры.
Вместо дорогих ресторанов они едят фастфуд и жареные каштаны в парках. Вместо баснословных вин пьют самое дешевое. Вместо ювелирки он покупает ей лотерейный билет.
Вместо размеренной и рассчитанной на века (где они эти века) жизни — парижский ветер, поднимающий с земли листья, и зажатая в руке невозможная и недостижимая удача — тот самый лотерейный билет.
А рядом с Фанни, можно сказать, — гладиатор, миллионер Жан Фурнье (Мелвиль Пупо), одиозный харизматик, привыкший достигать цели. Охотник на оленей по прозвищу Великий Гэтсби, компаньоны которого неожиданно исчезают. Делающий богатых еще богаче. Собственник, добившийся своей прекрасной «трофейной жены» — который своего не упустит.
Есть еще один вовсе не второстепенный персонаж — мама Фанни, прилетевшая из Нью-Йорка (или из предыдущих фильмов Аллена), — манхэттенская дама с критическим взглядом на жизнь, исключительно бумажными романами, которые предпочитает и сам Вуди Аллен. Словно добрая волшебница Глинда из страны ОЗ.
В общем, это чистой воды вудиалленовское, причем не старческое кино, в котором романтика растушевана в ироническом авторском взгляде. Очевидно, что адюльтер обречен и возможна… да нет, скорее всего — грядет катастрофа! Но это потом. Сейчас влюбленные цитируют символиста Малларме:
«И Лебедь прежних дней, в порыве гордой муки
Он знает, что ему не взвиться, не запеть:
Не создал в песне он страны, чтоб улететь,
Когда придет зима в сиянье белой скуки».
«Замерзнуть во льду» — предстоит зимой, 87-летний Вуди Аллен спешит восславить «жизнь сейчас» в круженье и сладком шорохе осенних листьев.
Поэтому джазовый розыгрыш точно выверенного сюжета. Салонная драма играет в детектив или в фильм-нуар.
«Великая ирония», конечно же, не новаторское кино, скорее старые песни на новый лад. Но мы же любим эти мотивы из «Матч-пойнта» и «Сенсаций». Но прежде всего — из «Преступлений и проступков», который он снял 34 года назад.
В общем, если вам хочется успокоительного, то «Великая ирония» — лучшее из лекарств.
Изумительная и внимательная камера классика Витторио Стораро, работавшего и с Бертолуччи, и с Копполой, и самим Алленом, только подкрепляет это.
Умиротворяющий джаз, ламповая цветокоррекция, выверенные временем парижские интерьеры, умиротворяющий закадровый джаз с фортепианной капелью.
И сквозная тема алленовского кино: жизнь как лотерейный билет и фарс, случайная переменная и ошеломительная удача.
Главное — не запороть это чудо. Отвечать за свой выбор и собственные ошибки. Вуди Аллен знает, о чем он рассказывает.
Наш обозреватель ведет телеграм-канал о кино и не только. Подписывайтесь тут.
