«В самой жуткой ситуации она улыбалась и не плакала» — с этими словами обозреватель «Новой» Ирина Петровская пригласила на сцену нашего спецкора Елену Милашину. И зал встал.
Так началась церемония вручения премии имени Анны Политковской «Камертон».
Эта независимая премия учреждена нашей редакцией в 2013 году.
В нынешнем году награду вручала Лена Милашина. Случившееся с ней в Чечне не только потрясло нас жестокостью, но и стало символом происходящего с журналистами в России. С 24 февраля 2022 года 87 репортеров стали фигурантами уголовных дел, 141 объявлен «иноагентом», 10 800 медиа — закрыты.
— Мы не выбираем времена, когда живем, — говорит Лена. — Мы смогли освещать то, что запрещено называть. Смогли объединиться, чтобы помочь людям, которые бежали от того, что нельзя называть. Эта военная операция уникальна тем, как она освещается: ничего не ускользнет, кто бы ни надеялся. Наша работа отзовется в будущем.
Нам есть для чего уезжать и есть ради чего остаться. Этот выбор не делает нас хуже или лучше, он не разделяет нас.
Мы не выбираем страну, она — наша.
Елена Милашина на вручении премии. Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»
В прошлом году на такой же церемонии на сцене читала свои стихи режиссер Женя Беркович. В этом году она, как и ее соавтор, драматург Светлана Петрийчук, — в СИЗО по сфабрикованному обвинению.
Поэтому на сцену за премией пришлось вместо них подниматься Николаю Матвееву — мужу Жени — и актрисе Мариэтте Цигаль-Полищук. Да, «Камертон» впервые вручен не журналистам. Таким было единогласное решение жюри. С формулировкой: за правду в жизни и на сцене. И, думаю, ни у кого в зале это решение не вызвало удивления.
— Мы абсолютно уверены, что в этом зале точно друзья, — говорит Ирина Петровская. Во времена, когда друзей чаще видишь у судов, собраться по поводу светлому и торжественному — большая роскошь.
Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»
На сцене замешательство: организаторы хотели упаковать камертоны Светы и Жени в посылки — в СИЗО. Но вот можно ли камертон за решетку, неизвестно. В суд, например, такое не пропускают: на одном из заседаний по продлению меры пресечения Беркович и Петрийчук именно этот предмет приставы изъяли у музыкального руководителя театра «Дочери Сосо» Светланы Сперанской: «С камертоном в суд нельзя!»
В этом году жюри учредило еще один приз — специальный. Называется он «Камертон за «вопреки». И присужден команде журналистов разных СМИ, организовавших марафон солидарности в пользу политзаключенных «Ты не один».
Анна Ставицкая. Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»
Присутствие непосредственных участников в России, увы, невозможно. Их приз был передан адвокату Анне Ставицкой.
— Кажется, откроется дверь — и выйдет Навальный, а потом другая — и выйдет Кара-Мурза*, — заметил Юлий Ким, исполнивший несколько песен на церемонии. Тема политзаключенных, новых диссидентов (их сейчас 459 человек), стала центральной не только в этот вечер. Она, безусловно, главная в российской сегодняшней повестке, как бы ни старалась пропаганда. А еще — тема взаимопомощи. Потому что для многих в России стоять у СИЗО или суда — последняя доступная форма протеста. И способ чувствовать себя человеком.
Еще одно событие, новое для «Камертона», — аукцион в поддержку политзаключенной. Он адресный — средства собирали для петербургской художницы Саши Скочиленко, которая уже больше года в заключении, ее обвиняют по ставшей народной статье — в дискредитации армии. У Скочиленко серьезные проблемы со здоровьем, и, помимо адвокатов, ей в СИЗО постоянно нужны врачи. Это неподъемные деньги для любой семьи. Саше решила помочь художник Ксения Сорокина — сценограф спектакля Беркович и Петрийчук «Финист Ясный Сокол», того самого, что стал основой уже их уголовного дела. За этот спектакль Сорокина получила высшую театральную награду России — «Золотую маску». Ее Ксения и передала Скочиленко. Маску выставили на аукцион, который провел Евгений Ройзман*.
Нежелающим афишировать свое участие в аукционе раздали золотые балаклавы. Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»
Алексей Венедиктов и родственница Саши Скочиленко Соня Субботина. Фото: светлана Виданова / «Новая газета»
Для чистоты эксперимента нежелающим афишировать свое участие раздали золотые балаклавы. Стартовая цена — 100 тысяч рублей, шаг — 20 тысяч. За несколько минут она цена поднялась до полумиллиона. За эту сумму маску купил Алексей Венедиктов*. Столько же один из гостей пожертвовал — вне торгов — на оплату труда адвокатов.
* Власти РФ внесли этих достойных людей в реестр «иноагентов».
