Прокуратура Берлина расследует дело о возможном отравлении журналистки Елены Костюченко, которая долгое время работала в «Новой газете», но вынуждена была уехать из России. По мнению немецких врачей, серьезные проблемы со здоровьем, которые начались у Лены в Германии осенью, связаны с тем, что ее пытались отравить.
Пересказываем главное из того, что Лена Костюченко рассказала в программе у Юрия Дудя (внесен властями РФ в реестр «иноагентов» — прим. ред.) и в своей статье, которую мы просто не можем перепечатать из-за требований российской цензуры и Уголовного кодекса.
24 февраля 2022 года спецкор «Новой газеты» Лена Костюченко по заданию редакции поехала в командировку в Украину. Лена написала оттуда четыре репортажа — с польско-украинской границы, из Одессы, из Николаева, из Херсона. Когда она собиралась отправиться в Мариуполь, редакция предупредила ее, что, по данным источников, ей конкретно угрожает опасность — отдан некий приказ: найти и убить. Лена говорит, что эту информацию ей также передали и ее источники в Украине: готовится убийство журналистки «Новой газеты».
В ночь на 2 апреля Лена выехала из Украины. Она пишет о том, что выехала в очень плохом состоянии: вши, свинка, ПТСР. Друзья, девушка Лены Яна заботились о ней, помогали восстановиться.
В планах у Костюченко было закончить работу над книгой и вернуться домой. В Россию. Однако в апреле с ней связался главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов и поставил в известность: в Россию ей возвращаться нельзя — опасно.
29 сентября Костюченко вышла на работу в «Медузу» (признана иностранным агентом и нежелательной организацией. — Ред.). Первой командировкой должна была стать поездка в Иран, а после планировалась работа в Украине. Лене удалось договориться о том, что ее примут в консульстве Мюнхена, чтобы оформить визу.
Она вспоминает, что говорила о поездке в Мюнхен, переписываясь в мессенджере Facebook (входит в компанию Meta, которая признана на территории России экстремистской организацией. — Ред.), и не учла правила безопасности, которые соблюдала в России многие годы.
17 октября Лена поехала в Мюнхен ночным поездом. В консульстве у нее забрали документы, спрашивали, что она собирается делать в Украине. Но оформить заявление на визу ей так и не удалось. Были сбои и во внутренней системе консульства.
Возле консульства Лену забрала подруга, и они вдвоем пошли обедать. Сидели на веранде ресторана, на улице. Лена дважды отходила, затем возвращалась за столик. Дважды к столику подходили знакомые ее подруги — мужчина и две женщины.
Когда Лена с подругой поехали на мюнхенский вокзал, та сказала, что от Лены идет очень неприятный запах. Лена вспоминает, как села в поезд и сразу пошла в туалет, чтобы вытереть пот, которым она внезапно покрылась, салфетками, — как раз от пота шел резкий запах гнилых фруктов.
У нее болела голова, было тяжело сконцентрироваться. К вечеру боль усилилась, а тело продолжало потеть. Костюченко списала это на возможные последствия ковида, которым переболела три месяца назад, однако на вокзале она не могла даже сориентироваться, как добраться до дома, в метро не понимала, в какую сторону ехать. Ей помогли пассажиры.
Дома у Костюченко началась очень сильная боль в животе. Было больно касаться кожи. Кружилась голова и очень сильно тошнило.
Это состояние сохранялось. И через 10 дней Лена смогла попасть на прием к врачу в Берлине. Двое врачей выразили мнение, что это последствия ковида. Провели УЗИ и по просьбе Лены взяли у нее кровь. Ферменты АЛТ и АСТ оказались превышены в пять раз, что может свидетельствовать о повреждении печени. В анализе мочи была кровь.
Больница Шарите. Фото: Zuma \ TASS
Лену передали другому специалисту, которая сказала, что это, вероятнее всего, один из вирусных гепатитов, который журналистка могла подхватить, когда работала в Украине. Но анализ на гепатиты был отрицательный.
Лена вспоминает, как дальше симптомы менялись:
не было сил, сильно начало опухать лицо, отекли пальцы рук, так что пришлось с них снять кольца. Отекли стопы. Началась тахикардия, ладони и стопы как будто горели и стали красными.
В декабре у Лены снова взяли анализы. Они оказались еще хуже. Врач в поликлинике выдвинула две версии: либо это последствия длительного приема антидепрессантов, которые Лене были прописаны, либо, возможно, ее отравили.
Лену направили в токсикологию клиники «Шарите», где, в частности, проходил реабилитацию после отравления летом 2020 года Алексей Навальный.
Чтобы сдать анализы на токсины, Лене нужно было обратиться в полицию. После допроса, который длился девять часов, квартиру, вещи Лены, одежду, в которой она была в Мюнхене, и ее саму проверили на радиацию. В полиции журналистку также спросили, почему она не обратилась туда сразу же, ведь в Европе тоже происходят политические убийства.
Полицейское расследование шло, но Лену о его ходе и результатах не информировали. Она вспоминает, как в апреле на журналистской конференции к ней подошел Роман Доброхотов (признан «иностранным агентом». — Ред.), главный редактор The Insider (признан «иностранным агентом» и нежелательной организацией. — Ред.) и рассказал о том, что вместе с Христо Грозевым (признан «иностранным агентом». — Ред.), руководителем издания Bellingcat (признано «иностранным агентом» и нежелательной организацией. — Ред.) расследует серию отравлений в Европе. Российских журналисток.
Врачи, которые консультировали журналистов-расследователей, рассказали им, что, вероятнее всего, с Леной случилось отравление хлорорганическим соединением.
Елена Костюченко в больнице Шарите. Фото из личного архива
2 мая прокуратура Берлина сообщила Лене, что ее дело, которое было возбуждено по статье «покушение на убийство», прекращено. Утверждалось, что расследование не выявило четких свидетельств тому, что журналистку пытались убить.
Но в июле Лена передала полиции информацию от врачей. И дело снова открыли.
Сейчас она проходит реабилитацию.
Боли, тошнота и отеки прошли, но силы не вернулись. Лена анонсировала, что через несколько недель выйдет ее книга, но полицейские опасаются, что это событие может стать триггером для людей, которые пытались убить журналистку сначала в Украине, а затем в Германии.
Кроме Елены Костюченко, о возможном отравлении за рубежом в течение последнего года рассказали журналистка «Эха Москвы» Ирина Баблоян и журналистка Наталья Арно.
