Либеральные протесты в Сербии против президента Александра Вучича не заканчиваются, несмотря на переменчивую погоду и летний сезон отпусков. 29 июля прошел уже 13-й цикл еженедельных митингов, которые проходят не только в Белграде, но и в других городах Сербии. При этом самыми многочисленными были протесты, прошедшие 19 мая этого года. Тогда в столице Сербии собралось около 60 тысяч демонстрантов.

Возможно, для кого-то эта цифра звучит как не самая значительная, но это второй по массовости протест в истории современной Сербии. Больше демонстрантов на улицах Белграда было только 5 октября 2000 года, когда был свергнут печально известный Слободан Милошевич. В тот день в Белграде перед зданием парламента собралось около 80 тысяч демонстрантов. На третьем месте по численности — студенческий протест в Новогоднюю ночь 1996/1997 года, когда на главной городской площади Белграда было около 55 тысяч человек.

Также заметим, что роковой митинг для Слободана Милошевича в Косово 1989 года, который являлся апофеозом пробужденного сербского национализма и политической стратегии централизации Югославии, ставший преддверием кровавой гражданской войны, разразившейся через три года, — он собрал около 100 тысяч человек. Но надо иметь в виду, что этот митинг прошел еще во время коммунистической диктатуры, и граждан везли на него организованно.

Этот миф ширится, и в итоге 100 тысяч присутствующих в сознании народа превращается в миллион. С другой стороны, человеку, который не занимается статистическими оценкам числа демонстрантов, городская площадь, заполненная людьми, кажется человеческим морем, которое тяжело себе представить рационально. Так цифры митингов завышаются — это и часть политической стратегии, и ошибка в восприятии окружающей, трудно определимой реальности.

В этом смысле данная волна протестов в Сербии даже более серьезна по цифрам, чем прошедшая в 90-е, во время правления Милошевича. Во-первых, разница состоит в том, что Сербия теперь находится не в таком экономическом кризисе и кризисе безопасности, как это было в последнем десятилетии XX века. Вучич избегает любого прямого конфликта с Западом и соседними странами. Другое отличие состоит в идеологической потерянности сербской либеральной оппозиции.

В 90-е было понятно, за что бороться: за примирение с соседями и Западом, за рыночную экономику и более высокий стандарт жизни и только в конце — за демократию. Казалось бы, сегодня все это у Сербии уже или почти есть. Войн нет, политическое и экономическое сотрудничество с Западом есть, рыночная экономика такая, какая могла получиться после падения коммунизма, даже демократии больше, чем в 90-е (но меньше, чем до 2012 года, когда Вучич победил на выборах в первый раз). И оппозиции тяжело найти свой путь в обществе, наэлектризованном национализмом, каким является сербское общество 2023 года.

Теперь пришла пора разработки политической стратегии, а лето — лучшее время до этой совместной стратегии наконец дойти. Единственный путь успеха для либеральной оппозиции — это формирование объединенной коалиции. Неважно, когда парламентские выборы состоятся, хотя они могут пройти уже в следующем году (мандат парламента официально длится до 2026 года).

Новейшее исследование общественного мнения, проведенное в июле, ясно говорит в пользу объединения — за такую либеральную коалицию проголосовал бы 41% граждан, которые готовы выйти на выборы. Партия Вучича вместе со всеми своими спутниками и даже социалистами Ивицы Дачича (бывшая партия Слободана Милошевича, а до этого — бывшая Компартия Югославии) получила бы 44%. Объединенные партии сербских националистов могли бы рассчитывать на 10%.

Данные показывают, что у объединенной либеральной оппозиции присутствует синергический эффект — они сильны вместе и слабы отдельно. Протесты «Сербия против насилия» дают сербской либеральной оппозиции лучший шанс объединиться: в восприятии недовольной части граждан не только ради выборов, но и против актуального режима, который им спустя 11 лет надоел.

В идеологическом плане сербские либералы делятся на три группы — зеленых (левых), центристов и умеренно правых. Их объединяет то, что они все поддерживают евроинтеграции и демократизацию. По вопросу НАТО-интеграций они обычно не высказываются: сторонников ЕС много, всегда хотя бы половина общества, даже учитывая тот факт, что членство в ЕС на данный момент не вопрос ближайшей перспективы, а вот НАТО весьма непопулярен в Сербии.

Умеренно правые в Сербии самые малочисленные, всего одна весомая партия — Народная. Внутри этой партии началась борьба за лидерские позиции — сразу, когда стало понятно, что протесты успешны и участие во власти уже не только теоретическая возможность. Лидера этой партии, Вука Еремича, бывшего председателя Генеральной ассамблеи ООН и министра иностранных дел в либеральном правительстве до прихода Вучича к власти, намеревается сменить Мирослав Алексич, чья популярность выросла именно потому, что он принял активное участие в нынешних протестах. Пока ситуация выглядит так, что у Еремича больше партийных ресурсов, а у Алексича — сторонников. Возможно, это закончится появлением новой партии, лидером которой будет более центристски настроенный Алексич.

Среди центристов три значительные партии — Свободы и справедливости, Демократическая и Движение свободных граждан. Демократическая партия до 2012 года была правительственной, в начале 2000-х ее возглавлял (позже убитый) премьер-министр Сербии Зоран Джинджич. Теперь эта партия на закате своей популярности, ее опережает Партия свободы и справедливости Драгана Джиласа, который, как и Еремич в свое время, вышел из Демократической партии, а до этого был мэром Белграда.

Левая часть либеральной оппозиции пока выглядит куда более динамичной, хотя вряд ли может опередить центристов по популярности. Зеленые разделены на две партии — Зелено-левый фронт, который несколько лет назад возглавлял безуспешную волну протестов «1 из 5 миллионов», и партии «Вместе» Александра Йовановича. В то время как Зелено-левый фронт позиционирует себя как настоящую ультралиберальную партию зеленых, по образцу западноевропейской, «Вместе» Йовановича представляет себя как партию зеленых из народа. Понятно, что Фронт пользуется популярностью в Белграде и в Нови-Саде, а партия «Вместе» хочет привлечь обычных людей из провинции, которые столкнулись с корпорациями, открывающими в их селах и городах шахты и другие опасные для окружающей среды индустриальные объекты.

Количество либеральных партий в Сербии, степень их разъединенности объясняет, как Вучич казался непобедимым все это время. Он со своей национал-популистской риторикой, административным ресурсом, с помощью которого крепко держит в кулаке обедневшую сербскую провинцию, вкупе с либеральной оппозицией, занятой междоусобными и внутренними битвами, легко оказался «опорой стабильности» в регионе.

Но на данный момент Вучич находится в самой плохой для него позиции с 2012 года: политическое спонсорство его режима со стороны России больше ничего не стоит, косовский процесс приближается к своему закономерному завершению (появились даже тексты в косовской прессе, что косовская оппозиция готовится в парламенте сместить премьер-министра Альбина Курти с его поста осенью, что окончательно разблокирует косовский процесс), против его близкого соратника Александра Вулина США ввели санкции, что является предупреждающим знаком для самого Вучича, а протесты в Белграде никак не утихают.

Если сербская либеральная оппозиция упустит этот момент и не объединится на волне самых масштабных протестов в современной Сербии, тогда можно готовиться ко второму десятилетию правления Вучича.