На летном поле в окрестностях небольшого приморского моногорода Арсеньева каждые выходные собирается по несколько десятков взрослых и подростков. Организуют старт, складывают парашюты, загружаются в «кукурузник», чтобы спрыгнуть с более чем километровой высоты. Без малого 60 лет здесь готовили спортсменов-парашютистов, пилотов, планеристов, которые становились чемпионами Советского Союза и России, рекордсменами, связывали свою жизнь с летной работой, выучивались на инженеров и авиаконструкторов.

Сегодня аэроклуб под угрозой закрытия. С 1966 года он работает при градообразующем предприятии, авиационном заводе «Прогресс», который входит в состав холдинга «Вертолеты России» Ростеха. И одновременно является частью ДОСААФ. Но в 2023 году новое руководство завода решило прекратить финансирование и сократить всех сотрудников. И, с одной стороны, какие могут быть претензии: времена непростые, не до непрофильных активов. С другой — раньше как-то всем было очевидно, что аэроклуб для авиационного предприятия — актив профильный, да и летчиков в России дефицит.

Проблема, как водится, шире: аэроклуб мог бы зарабатывать, например, на аэрофотосъемке или на борьбе с лесными пожарами. Раньше так и было, но пару лет назад авиацию ДОСААФ перестали допускать к лесоавиационным работам, поскольку непонятен ее статус в Воздушном кодексе.

История

Аэроклуб «Прогресса» открыт в 1966 году решением ЦС ДОСААФ СССР по ходатайству тогдашнего директора Николая Сазыкина, чье имя сейчас носит завод.

Уже в первые годы на балансе клуба стояли два Ан-2, пять Як-12м, Ан-14, Як-18а и Як-18пм (выпущенных на арсеньевском заводе), под три десятка разных планеров. Уже тогда три спортсмена стали мастерами спорта СССР, а опыт прыжков с парашютом приобрели более 30% работников завода. В Арсеньев специально ради авиационных видов спорта приезжала молодежь, ребята поступали в Приморский авиационный техникум (его курировал «Прогресс»).

До кончины Союза аэроклуб вырос — в штате состояло 53 человека, финансирование шло из Министерства авиационной промышленности, а авиация ДОСААФ считалась отдельным видом авиации.

Парашютисты совершали по 22 тысячи прыжков в год (это был второй результат во всем Советском Союзе), устанавливали рекорды Дальнего Востока, зарабатывали медали и кубки на соревнованиях. Всего же в 80-е годы здесь подготовили более тысячи парашютистов-разрядников, 28 мастеров спорта, 20 кандидатов в мастера. Многоборцы арсеньевского аэроклуба были одной из сильнейших команд России.

С 1970-х и до недавнего времени с территории «Прогресса» практически каждую субботу и воскресенье взлетали планеры с юными спортсменами — от 14 лет. Невысоко, конечно: сначала у них пробежки, потом подлеты, потом настоящие полеты. Метров до 15. А потом можно пересаживаться на настоящие, большие самолеты с мотором.

Юношеская планерная школа (ЮПШ) для большинства из тех сотен и тысяч ребят, что приходили сюда, так и осталась увлечением. Но как подсчитать — для скольких она стала начальной профориентацией, первым шагом к профессиональным полетам и авиаконструированию.

Сейчас целые планеры, фюзеляжи, крылья хранятся в конструкторском бюро ЮПШ на Станции юных техников Арсеньева. Здесь же — станки и большие столы, на которых дети учились изготавливать безмоторные летательные аппараты. Будь такой кружок платным, он бы обходился родителям (в аэроклубе ради интереса подсчитали) около 14 тысяч рублей в месяц. Но, конечно, дети занимались бесплатно. И преподаватели остались, и инструкторы, и интерес — но летать-то негде.

Около пяти лет назад завод закрыл доступ на свою территорию для спортсменов-планеристов.

А приказом директора завода Сергея Шамшуры от 20 апреля ликвидируют и весь аэроклуб.

Непрофильный актив

Происходящее с аэроклубом завода «Прогресс» в ростеховском холдинге «Вертолеты России», в состав которого входит завод «Прогресс», называют «совершенствованием структуры предприятия».

«Изменения направлены на увеличение эффективности производства, финансовое оздоровление, повышение платежеспособности компании и снижение издержек», — говорится в официальном пресс-релизе организации. Как сообщалось ранее, всем, кого сокращают, предложено перейти на другую работу на заводе — но предложение это, конечно, «для галочки».

Формально аэроклуб — часть завода и организационно входит в ДОСААФ.

Все сотрудники являются штатными работниками Цеха № 345 завода «Прогресс». Собственно, предприятие помогало двумя вещами: это зарплаты и база для хранения имущества. В остальном же зарабатывали сами и жили на свои.

С 2017 года зарегистрирована некоммерческая организация «Авиационно-спортивный клуб регионального отделения ДОСААФ России Приморского края «Арсеньевский». И в эту структуру после реорганизации Цеха № 345, по идее, должны перейти все сотрудники, чтобы продолжать занятия. Но в этом случае АСК ДОСААФ «Арсеньевский» должен платить зарплату и что-то решать с хранением техники.

«Реструктуризация, проходящая на предприятии, никак не влияет на деятельность этого авиаспортклуба — он не входит в состав завода, является самостоятельным юридическим лицом, официально не имеет никаких юридических взаимоотношений с ААК «Прогресс». Эта организация обладает собственной материально-технической базой, в том числе самолетом Ан-2», — отмечается в официальном пресс-релизе «Вертолетов России».

ААК «Прогресс» обещает, что поддержит работу Авиаклуба ДОСААФ — в частности, предложено заключить безвозмездный договор с организацией, по которому можно будет хранить самолет на базе завода и взлетать с аэродрома.

Но насчет хранения — это не точно. Есть и другое письмо.

«Системная финансовая государственная поддержка отсутствует»

Руководство регионального отделения ДОСААФ России встречалось с исполнительным директором завода «Прогресс» Сергеем Шамшурой (он ростовчанин, и занял эту должность сравнительно недавно, в январе 2023 года). «Однако достичь должного понимания и положительного решения кадрового вопроса с его стороны не удалось», — пишет председатель ДОСААФ России Александр Колмаков в ответе депутату Госдумы Алексею Корниенко.

«Тем не менее с руководителем авиационного завода согласована безвозмездная передача в собственность Регионального отделения части движимого имущества, необходимого для дальнейшего ведения уставной деятельности, получены разрешения на стоянку самолета аэроклуба Ан-2 и ведение летной деятельности с территории предприятия до момента ликвидации (июль 2023 года)», — добавляет Александр Колмаков.

По словам председателя ДОСААФ России, авиационные организации ДОСААФ (а аэроклубов в составе общества несколько по стране) действуют на принципах самоокупаемости, «системная финансовая государственная поддержка отсутствует».

В подвисшем состоянии

Сотрудники и спортсмены-парашютисты записали видеообращение к президенту и губернатору, депутатам Заксобрания края.

«Если аэроклуб завода «Прогресс» будет закрыт, то аэроклуб никогда не сможет существовать. Вся инфраструктура находится на заводе. Мы не сможем взлетать с завода, работать с детьми…» — произносит на видео Александр Коляда, начальник аэроклуба завода «Прогресс».

— Есть маленькая надежда на АСК ДОСААФ России «Арсеньевский», он зарегистрирован в 2017 году, но это другая история, здесь много проблемных вопросов, — добавляет он уже позже, в разговоре с «Новой».

— Наше правительство расходится в словах и деле. «Наверху» говорят про военно-патриотическое воспитание, а «внизу» — про деньги, — вздыхает летчик-инструктор II класса авиации ДОСААФ Владимир Абалмасов. Он в аэроклубе завода «Прогресс» почти с начала, пришел в 1968 году как сотрудник «Прогресса», а сейчас исполняет обязанности директора АСК ДОСААФ России «Арсеньевский».

Все это время аэроклуб был при заводе. Да и весь Арсеньев, можно сказать, «при заводе». И даже в 90-е держались…

— Хлебом выдавали зарплату — и то не сокращали! — разводит руками летчик. — Здесь был мощнейший клуб в Союзе. До 90-го года я лично зарабатывал 1200 рублей, это по советским временам. А сейчас? Аж 20 000 рублей получает инструктор. За налет не платят, за прыжки тоже. Раньше мы как часть Министерства обороны работали на военном бюджете — оно ремонтировало нам самолеты, давало топливо. И от завода было обеспечение.

Обновлять пора и парашюты. Но тут не до долгосрочных планов — разобраться бы с текущей проблемой. Новость о сокращении стала для людей потрясением. 20 июля все отправляются на вольные хлеба.

Небесная экономика

Депутат Заксобрания и бывший мэр Арсеньева Владимир Беспалов задавал вопрос об аэроклубе губернатору Олегу Кожемяко во время ежегодного отчета. Тот пообещал, что никто ничего ликвидировать не будет, и напомнил, что ДОСААФ из бюджета края получает довольно серьезные деньги (135 миллионов на содержание Центра военно-патриотического воспитания молодежи «Авангард», 35 — на региональное отделение ДОСААФ).

— Вопрос в том, что они [аэроклуб] зарабатывают с прыжков и числятся на заводе. Сейчас завод, по последней информации, их просто переустраивает в другие места <…> Мы, со своей стороны, 8 млн на поддержку этого клуба выделили. Этот вопрос решится, — пообещал губернатор. Больше пока ничего конкретного.

Насчет «переустраивают в другие места» губернатор, конечно, слукавил. Потому что нет никаких «других мест» в Арсеньеве, куда можно было бы переустроить летчиков и парашютистов-инструкторов. Точнее, на заводе мест хватит всем, хотя бы и сторожами. Но вопрос-то именно в функционировании аэроклуба.

Заработки с прыжков — тоже, конечно, тонкий момент. Они-то есть. Но один подъем самолета с 11 парашютистами стоит 90 тысяч, а один платный прыжок 5,5 тысячи — так себе экономика, учитывая, что дети-спортсмены прыгают бесплатно. Самолет тоже надо обслуживать — но он еще пять лет протянет. А парашютам уже срок подходит: только спортивных куполов около 20, еще около 25 промежуточных, для прыжков начальной стадии — 50. Всего около десяти разных видов. И каждый стоит по 200‒500 тысяч.

Пока никто особо не понимает, на что, через какие структуры и на каких условиях выделят эти 8 миллионов. А Владимир Абалмасов готовит программу развития клуба (скорее, стратегию выживания), которую представит председателю регионального отделения ДОСААФ.

Вообще, парашютизм сегодня — уже не та дисциплина, которая сильно востребована на войне. Сбить самолет, с борта которого выбрасывают десант, — раз плюнуть. Так что прыжки — это дань традиции и спорт.

— У нас три года заказов нет из армии. Раньше мы готовили, пусть не так много, по 15‒20 человек. Сейчас парашютисты — это спортсмены. Всё, — констатирует и.о. директора АСК ДОСААФ России «Арсеньевский».

Сворачиваем на проселочную дорогу и подъезжаем к летному полю, с которого уже идет на взлет Ан-2. Взлетно-посадочная полоса — длиной 1300 и шириной 30 метров. Поле выкашивали сами спортсмены-парашютисты, они же помогают «платникам», делают много работы. Но прыгают бесплатно.

Занятия проводятся в отдельном арендованном помещении, за которое клуб до недавнего времени платил муниципалитету аренду (год назад удалось оформить безвозмездное пользование до 2027 года). За аэродром тоже платят — Сысоевскому сельскому поселению.

— Сейчас каждая копеечка идет на спортсменов, только чтобы выжить. Вот этот аэродром — у нас нет денег на него «переселиться»: организовать ограждение, выставить охрану. Пришло уже время косить — тоже за свой счет. Вот кто у нас есть бизнесмен, пригоняет свою технику, — говорит Владимир Абалмасов. — Работу нашу проверяют по документам и стандартам армии, но при этом Минобороны нас не финансирует, и мы не являемся подведомственной организацией. По-хорошему, с этим надо что-то делать.

Люди меняются на глазах

С земли руководит парашютистами начальник поисково-спасательной и парашютно-десантной подготовки, мастер спорта СССР Сергей Ананьев, он в аэроклубе возглавляет парашютно-десантную службу, у самого за плечами больше 7000 прыжков. У супруги Елены, тоже парашютиста-инструктора, — более 3600. В зенитную командирскую трубу наблюдает, как парашютисты прыгают, как отделяются, как падают. В мегафон отдает команды, слышные в небе за несколько сот метров. А уже на земле проговаривает со спортсменами ошибки или хвалит за хорошую технику.

— Это обыкновенные школьники из семей с обычным достатком. А парашютный спорт дорогой. Мой парашют личный стоит 530 тысяч вместе с приборами. Те, что вы сейчас видели, чуть подешевле, но тоже по 250 тысяч… Вот вы говорите, «платно» — да родители просто не потянут, — размышляет Сергей Ананьев. — Работая в аэроклубе, я ни дня не чувствовал себя нахлебником — знал, что делаю нужное дело. А вот сейчас чувствую, что никому это и не надо…

Но это, конечно, неправда: этот спорт нужен и детям, и взрослым. Дмитрий Стальский — предприниматель и спортсмен из Уссурийска. За плечами у него уже больше 100 прыжков (правда, он говорит, что это немного). Прыгать начинал в бригаде ВДВ. В последнее время каждые выходные — в Арсеньеве.

— Я считаю, закрывать клуб недопустимо. Здесь идет правильная подготовка молодежи. Недавно ко мне обращался мой близкий из Ярославля — там есть клуб «Десантник» имени Леонида Палачёва. И мы всем миром помогаем, чтобы ребята занимались, чтобы прыгали. По мере возможности выделяем деньги, — рассказывает Дмитрий. — Такие клубы нужны по всей России, а у нас он один на все Приморье. Надо развивать это направление, а не уничтожать.

Один из тех, для кого в аэроклубе начинается будущее, — одиннадцатиклассник Федор Колышев. Он пришел сюда месяца два назад вслед за двоюродным братом Максимом, который хоть и помладше, но опытнее. Парень готовится поступать в летное училище в Краснодаре на летчика-истребителя. А занятия парашютным спортом к тому же дают бонус при поступлении.

— Тяжело не столько физически, сколько морально — зайти в самолет со всем снаряжением. И в момент, когда выпускающий говорит, что ты первый или второй, а ты подходишь к двери… Как будто все замедляется внутри, — описывает впечатления Федор. — Отец мой в спецназе служил, у него 18 прыжков, мама тоже как-то спокойно относится, потому что понимает, что тут опытные инструкторы. Нам за пять прыжков уже теории много дали. Не так, как в других аэроклубах, где люди ходят по три месяца и не прыгают. За этот маленький промежуток времени нас уже учат, как фигуры в воздухе ставить, как поворачиваться, как в принципе работать под куполом…

Летчик-инструктор I разряда, командир летного звена Андрей Попков объясняет: аэроклуб — это не просто «прыжки с парашютом». Он объединяет людей, учит их работать в коллективе и — меняет.

— Такие разгильдяи приходят иной раз, а через год человека просто не узнать. Это не пустые слова: у нас-то и происходит «патриотическое воспитание». Здесь дети действительно воспитываются. Ну и взрослые остаются — многим уже, мягко говоря, за 50. Одним словом, не объяснишь, что людей держит. Хотя зарплата у всех работников аэроклуба… Тот же авиационный бортинженер на авиационном заводе получает как десять наших специалистов, — говорит Андрей Попков. — Не потому, что мы за зарплатами когда-то рвались, просто условие было. Когда в 2004-м мы открылись после десятилетнего перерыва, договаривались с заводом: они нас содержат по зарплате, а все остальное мы зарабатываем сами.

С тех пор так и было. Завод, государство, город, край — никогда ни копейки не давали ни на топливо, ни на что. Вот этот самолет мы отремонтировали за свои, пригнали его. Заняли у людей денег, у друзей, за несколько лет отработали и отдали. Двигатели покупали, ремонт делали. Завод нужен скорее из-за юридической стороны: на нем оформлены сотрудники. Плюс самолет стоит на территории, охраняется. Вооруженную охрану аэроклуб физически не потянет, конечно. У нас сейчас заработка как такового прямого нет. На парашютных прыжках много не заработаешь. А авиационные виды работ у нас отобрали.

Одна из статей дохода, с помощью которой раньше аэроклуб ДОСААФ зарабатывал на свои нужды, — тушение лесных пожаров. Но…

— Авиацию ДОСААФ уже давно вычеркнули из Воздушного кодекса, и уже мы не можем выполнять заказы авиалесоохраны — просто не имеем права участвовать в госконтрактах, — объясняет Владимир Абалмасов. — Раньше мы значились в Воздушном кодексе как авиация ДОСААФ СССР, теперь статус не определен. А до этого мы работали почти по месяцу весной и осенью. В день, бывало, по 10‒12 часов тушили пожары. Около пяти миллионов за сезон могли так заработать. На ремонт самолета хватало. Содержали клуб, покупали парашюты.

Риск нехватки пилотов

В прошлом году правительство РФ утвердило комплексную программу развития авиатранспортной отрасли Российской Федерации до 2030 года. В документе в том числе говорится о возможном дефиците авиационного персонала в организациях гражданской авиации. Так, в 2021 году в них было занято почти 200 тысяч человек, в том числе свыше 43 тысяч — авиационный персонал. Какой будет динамика, прогнозировать сложно, авторы программы кивают на «высокую степень неопределенности, связанной с геополитическими факторами». Но приводят оценку потребности в пилотах коммерческих рейсов.

В среднем в год выпускается 800 пилотов (а специалистов авиационного персонала, включая персонал наземных служб, — 3500). Списываются по состоянию здоровья в среднем 2100 человек, 300 из них — летный состав.

В Минтрансе надеются на «восстановительный рост объемов перевозок» и «значительные темпы поставки авиационной техники российского производства в авиационные компании (ежегодно рост от 102 воздушных судов в 2025 году до 186 воздушных судов в 2029 году)». Однако сейчас пилоты уходят работать в зарубежные компании. Минтранс в месяц получает до 70 обращений по подтверждению наличия действующего свидетельства специалиста авиационного персонала, в том числе от авиационных властей иностранных государств.

«Указанные обстоятельства свидетельствуют о высоких рисках нехватки пилотов для обеспечения выполнения объема воздушных перевозок в будущем, — пишут авторы программы. — Задачей государства в условиях внешнего санкционного давления является сохранение существующего объема подготовки пилотов для обеспечения выполнения коммерческих перевозок в Российской Федерации, в том числе с учетом длительного и затратного в финансовом отношении процесса подготовки летного состава при восстановлении объемов воздушных перевозок».

***

— Лиза! Правую подтяни на малый! Против ветра! Вот так, руки вверх! — кричит в мегафон летчик-инструктор и парашютист-инструктор Сергей Ананьев. Маленькая фигурка под белым куполом, отделившись от Ан-2, летит к земле, борясь с ветром и стараясь приземлиться в нарисованный на земле круг. Возможно, для Лизы и других юных спортсменов, которые бесплатно занимаются в аэроклубе Арсеньева, эти прыжки — одни из последних. Клуб ликвидируют.