Одна из лучших работ Андрея Смирнова, безусловно. Это не значит, что фильм не лишен изъянов, но посыл его столь важен и силен, что не хочу за них цепляться.

Рубеж 1952-го и 1953-го. До смерти вождя несколько месяцев. Семья Петкевичей живет в громадной коммуналке.

Дина (Юлия Снигирь) — редактор в издательстве, ее муж-метростроевец Борис (Александр Устюгов), их сын и ее родители: профессор философии Петр Казимирович (Андрей Смоляков), его жена Ангелина Федоровна (Ирина Розанова).

Утром Дина надевает нарядное платье — сегодня наконец-то выходит в свет отредактированная ею книга Вайнштейна, будут обмывать, может, даже в «Арагви». Но писателя Вайнштейна арестуют, Дине поставят на вид за связь с врагом народа. Ее отец — философ, ученик Гуссерля, читает лекции о римских стоиках, о Гегеле. По ночам в монашеской шапочке, как у Лосева, пишет мелким почерком «идеологически вредную» работу по феноменологии. Пишет в стол, потому что книгу никогда не издадут. Но это его последний долг. Ему бы полтора месяца нормальной работы. И до Нового года примерно столько же. Успеет ли…

Его аспирант рискованно интересуется Эдмундом Гуссерлем, гносеологией и идеализмом — что крайне опасно: даже цитаты из марксизма-ленинизма не спасут. Ангелина Федоровна (филигранно сделанная на полутонах роль Ирины Розановой) — из дворян, выпускница Смольного института — пытается и в стесненных унизительных условиях коммуналки жить по-человечески. Только бы муки достать и картошки, чтобы не гнилая. Да и фамильное серебро все пропало, на рынке менять нечего. Но она сохранила достоинство, прямую спину и «великолепное презрение».

Но режиссер не занят антикварной реконструкцией обихода последних сталинских лет, его интересуют прежде всего обитатели распространившейся на всю страну «коммуналки». В этом аду каждой твари по паре, рядом с экс-дворянами — рабочий, чувствующий себя рабом: расценки опять понизили, а и так платят копейки. Доктор Дорфман и его жена Эстер Давыдовна — подозрительные сильно, потому что жиды. И на кухне громко, чтобы все слышали, толстомордый сосед зачитывает передовицу «Правды» о врачах-изуверах.

Верящий в партию и правительство, несмотря на «отдельные недостатки», муж Дины, прошедший фронт метростроевец Борис (Александр Устюгов). Беспаспортная молочница Рая (Нина Амелина) — из крестьян, колхоз расформировали, мужа (Дмитрий Куличков), высокоразрядного рабочего, фронтовика, прошедшего Курскую дугу, погнали с работы, напомнив, что был в плену.

А «сладкая женщина» с верхнего этажа — жена директора комиссионки (Галина Кашковская) перещупывает наманикюренными пухлыми пальчиками последние ценности Петкевичей, скупает их и милостиво дозволяет неженке Дине мыть у нее полы. А еще к Дине приходит ее новый знакомый, голубоглазый Иван (Александр Кузнецов) — всеведущий представитель органов, который поможет узнать, куда после ареста отправят ее отца, Павла Казимировича. И у этого офицера МГБ своя трагическая история: из семьи раскулаченных крестьян, из той самой Тамбовской области, где происходили события предыдущей картины Смирнова «Жила-была одна баба».

Каждый его фильм посвящен вехе в истории страны: о преступлениях «имени революции» — «Ангел», о войне и фронтовиках — «Белорусский вокзал» и «Пядь земли», о хрущевской эпохе и ее перекосах — «Верой и правдой», об уничтожении русской деревни — «Жила-была одна баба». О сталинских репрессиях — «Француз».

И в картине «За нас с вами» прописана биография всех без исключения, даже самых второстепенных, эпизодических персонажей. Этот коллективный портрет и есть сердцевина, эмоциональное ядро фильма. Это и есть «мы с вами», за которых бьется на протяжении всей своей жизни Смирнов. Это его вклад в кинематографическую гносеологию, в феноменологию духа, в понимание гуманитарных идей «ценности и смысла» человеческой жизни, которые попираются властью и поддерживаются покорностью населения из десятилетия в десятилетие, из века в век.

Их «жизнь и судьба», выписанные Андреем Смирновым с ощущением «живого прикосновения» и сопереживания, боли — и есть сюжет для многофигурного киноромана.

Поэтому так подробно воссоздан микрокосм коммуналки — закрытая зона с живой очередью в туалет и кухонными склоками — вынужденная, противоестественная форма общежития.

Он течет в проржавевших трубах и венах жильцов, булькает в батареях, шелестит в шинах «черных воронков» у «дома, в котором они живут». Огромная страна оцепенела во взаимной подозрительности. А страх, как гигантское зеркало террора, рассыпался на тысячи осколков: страх доноса, прослушки, опечатки (привет «Зеркалу» Тарковского), репрессий, косых взглядов соседей. Боятся чужих и своих. Махровый трамвайный антисемитизм, поощряемый сверху, процветает. Жизнь проходит в очередях-перекличках (почти как в лагере утренние поверки). Из притихшей квартиры-страны выводят одного за другим бедолаг. За что? «Там» знают… Вот и до Дорфмана, очередного космополита, руки дошли. Перед уходом он скажет Петкевичу: может и к лучшему — устал бояться, ждать. А перед этим упырь из соседней комнаты будет махать перед носом врача Дорфмана (замечательная работа Леонида Ярмольника) газетой: «Кому я должен верить: вам или газете «Правде»?!

Вот вам и 1952-й…

Философ Павел Казимирович, как никто, знает, что в человеке — сколько бога, столько и дьявола. Но в некоторых временах дьявол востребован больше. У него и «пайки цековские», и квартира отдельная, и зарплата, и машина с водителем, и «топтуны да холуи — все по струночке».

А люди… Они живут дурными новостями, «сухой пургой ослеплены», отучиваются сочувствовать. Но и оглушенные, обесцененные личности, парализованные частички массы пытаются жить — каждый в своем коконе. Им — мильон терзаний, а они — надеются… Радуются. Запретный джаз слушают. Праздник устраивают на Новый год с гусем в яблоках. Влюбляются… Мороженое в кафе. Чулки новые. «Учитель танцев» в кинотеатре. А газеты рапортуют о строительстве в рекордные сроки Волгодона, и Олимпиада опять же, и наши шахматисты лучше всех. Это какой же год. Точно 1953-й? Или спустя 70 лет? Время крутится волчком внутри воронки «победившего сюрреализма» — никак не выскользнет.

Фильм упрекают в литературности отдельных важных для автора смысловых диалогов, в излишне яркой игре некоторых актеров… Но можно ли не увидеть за всем этим главного? Что Андрей Смирнов — один из последних могикан уходящей Атлантиды советского и перестроечного кино — и сегодня едва ли не единственный в замолчавшей стране проговаривает самые важные сущностные и неизживаемые проблемы. Не решенные нашими дедами, они тяжелой плитой упали на плечи наших детей. Его усилия — овладеть духом истории, показать, «как все было» — неоценимы.

«За нас с вами» можно и нужно рассматривать как лучший из учебников по отечественной истории. Во всяком случае переходный период от окаменевшего тоталитаризма к временному снятию с шеи страны ошейника, к робкой оттепели показан настолько точно и эмоционально, что поспорит с мемуарами. И режиссер не боится быть сверхэмоциональным, сентиментальным даже. Его задача пробить оцепенение сегодняшнего дня, дотянуться до замерших сердец зрителей.

По Смирнову — выживут только влюбленные. Да и выживут ли? И какой ценой? И что будет с их близкими, получившими самую страшную — 58-ю УК?