Подземелье обетованное

— Цель вашего визита? — с напускной серьезностью спрашивает Нельсон, едва мы, отворив деревянную калитку (на одной стороне написано «вдох», на другой — «выдох»), спускаемся на полтора метра под землю.

До того, как перешагнули порог подвальчика, цель была одна — сделать все, чтобы барда и художника не выгоняли отсюда, чтобы город его не потерял. Однако в подвале дома № 8 на улице Полозова становится ясно: эти 16 квадратных метров вмещают слишком много, чтобы ограничиться столь малой целью…

Подвальчик Нельсона стилизован под обычную благоустроенную квартиру. Есть прихожая (площадь 1 кв. метр) и душ, совмещенный с туалетом (тоже примерно 1 кв. метр), здесь живет ворона Василиса. Дальше — кухня с мойкой, плитой и холодильником. Рабочий кабинет, где у хозяина стоит верстак, на котором он мастерит что-нибудь из дерева. «Сердце» подземелья — гостиная, и она же спальня, где хранится самое дорогое — гитара и компьютер, на котором все последние годы он записывает тексты своих песен (их уже более двухсот).

Повсюду — от пола до потолка — краской выведенные цитаты. Первым делом всяк входящий читает изречение Нельсона: «жизнь не равна, но справедлива». На потолке над кроватью большими буквами — «НЛО», «суета» и «энергетика». Рядом на стене: «богом стать не суждено», «любой, но не каждый», «мысль, самое дорогое», «кто понял жизнь, тот не торопится», «лень горе», «вера в себе», «время диктует события, в которых мы определимся», «наше спасение—– землетрясение», «ничего нет важнее самого себя»… Все предметы интерьера (лампы, часы, статуэтки, сувениры) — необычные, и каждый попал сюда своим непредсказуемым путем.

— Я живу без претензий к кому бы то ни было, — говорит 63-летний Нельсон. — Я отучился от этого. У меня была единственная претензия —

Я думал, это — тот статус, в котором я смогу жить… Ко мне приходят разные люди: и бизнесмены крутые, и изгои. Приходят и здесь ведут себя совершенно естественно — с почтением и уважением. Уже какой-то генетический код образовался: Нельсон — хороший чувак, бывший отсидевший, а сейчас живет так, как каждый хотел бы…

Но вдруг оказалось, что не все хотят так жить, и не всем нужны добро, красота и благо.

«Портал Земли»

Мальчик из армянской семьи, родившийся в 1959 году в азербайджанском городе Кировобаде (сейчас — Гянджа), стал Нельсоном с легкой руки своей тети — женщины с характером командира. Когда началась Великая Отечественная война, тете исполнилось 17 лет, родители ушли на фронт, и она заменила младшим братьям и сестрам отца и мать.

— А после войны, когда братья и сестры обзавелись детьми, тетя, по праву старшей, всех своих племянников обозначила. У нас в семье есть и Гамлет, и Феликс, и Ленин, — смеется Нельсон, которому выпала честь носить имя британского адмирала. К слову, на крыше своего подвала он соорудил импровизированную «палубу» с флагом, штурвалом и креслом, в котором в солнечные дни дремлет Милка.

Нельсон мечтал о Ленинграде еще тогда, когда не видел города даже на фото, а только слышал о нем.

— Я рос в военном городке, где жили люди со всего Советского Союза, — Искандарян широко разводит руки. — Там у меня был друг — Андрей из Ленинграда, мы вместе учились с первого класса. Он уезжал на каникулы в Питер, а когда приезжал, то начинал хвастать: «Аврору» видел, мосты разводные видел…

Жены офицеров часто подтрунивали надо мной: «Когда вырастешь, куда поедешь»? И я думал: сейчас как скажу «Ленинград»! Но у меня ни хрена не получалось, я опять выдавал «Ленгаград», а они смеялись.

Бард начинает наигрывать на гитаре (с самого начала разговора он не выпускал ее из рук) и напевать: «Фонтанка, Мойка и каналы, Нева и Ладожская спесь… Портал земли, душа планеты, мечта великого Петра…» Это одна из десятков песен Нельсона, посвященных Петербургу.

В город мечты он переехал сразу после армии. Сначала жил в студенческом общежитии у друзей, потом снимал домик в пригороде, потом женился. Жена работала в больнице, от которой молодоженам дали комнату. А затем и вторую — в семье родились две дочки.

«Командировка» в Сибирь

Искандарян к тому моменту неплохо зарабатывал на ремонте мебели, стал краснодеревщиком. Но именно страсть к деньгам, овладевшая мужчиной в 90-е годы, подвела его под эшафот.

— Я был очень хваткий, — рассказывает Нельсон, — и если где-то какая-то интересная тема возникала, касаемая денежных дивидендов, сразу вписывался. Ну и довписывался, что оказался там (в колонии. — Н. П.).

Отбывать срок за грабеж осужденного отправили в Сибирь.

— Ирония судьбы, — улыбается он, — я до тюрьмы очень хотел в Сибирь попасть. Когда прочитал про Гришку Распутина, то думал: какие должны быть там условия, чтобы родился такой прохиндей, мошенник, но с очень сильными мозгами? В Сибири я хапнул сполна! — Резко меняет тон и хлопает себя по коленке Нельсон. — Это просто невообразимо, нигде больше я бы не получил таких качеств. Нет! В этой жизни ничего просто так не бывает, и зря тоже.

В тюрьме Нельсон начал вести дневник, который хранит до сих пор.

— Этот дневник — очень ценная штука, — из каких-то закутков художник извлекает маленькую толстую книжицу, исписанную корявым почерком. — Вспоминаю состояние, в котором тогда писал, и у меня появляется какой-то источник сил… То состояние — это ты на остановке ждешь освобождения. У тебя срок как пресс над головой.

Искандарян провел в колонии 8 лет. В 2009 году освободился и вернулся в Петербург. За это время жена успела с ним развестись и продать квартиру. После и она, и обе дочки уехали жить за границу.

Вперед и с музыкой!

Выйдя на свободу, Нельсон снял комнату у знакомой и занялся металлоломом.

— На Петроградке тогда жилищники снимали старые заборчики с детских садиков. Им надо было их вывозить и утилизировать. Я всё у них забирал, уносил, сдавал, зарабатывал нормально.

За два года на нелегкой работе мужчина надорвал спину и уже подумывал что-то менять в жизни. Но перемены случились сами собой.

— Тут на Сытнинской улице монтажка была у моего приятеля Витьки, — вспоминает Нельсон. — Я к нему ходил. И вдруг откуда-то там гитара появилась. Оставил кто-то. Я взял ее, что-то наиграл, и мне Витька (он погиб на Донбассе 2 февраля) подарил гитару.

Играть на гитаре Нельсон научился еще в детстве, но всерьез увлекся музыкой только с этого момента. Начал сочинять и записывать первые песни. Творческие порывы и «загнали» музыканта в подвал.

— Я пел и играл. А знакомая, у которой я в то время жил, издевалась надо мной. И мне так захотелось убраться куда угодно и делать то, что я хочу, чтобы меня никто не слышал!

Храм песни

Искандарян перебрался в подвал дома № 8 на улице Полозова в 2011 году.

— Тут хранилось всякое барахло: пластмассовые трубы, шкаф с помойки и много чего еще, — перечисляет хозяин каморки. — Всё в грязи и в пыли. Я за два дня всё выкинул и затеял ремонт. У этого дома крышу тогда чинили. Стройматериалов, досок валялось до фига, ремонтники со мной делились.

Из подручных материалов Нельсон сколотил полки, столы, кровать. Все предметы интерьера (от будильника до холодильника) собирал как придется, многое достал в реставрационных мастерских. Но большинство вещей ему надарили петербуржцы.

— Мне много тащат до сих пор. Иногда приносят такие ценные вещи!

Подвальчик Нельсон превратил не в место жительства, а сразу — в местную достопримечательность. Назвал его «храм песни». Здесь, на самодельном диванчике, на первых попавшихся под руку листах бумаги музыкант писал стихи (рукописи бережно хранит до сих пор) и подбирал к ним ноты.

— Песни у меня отлетали просто, только успевай записывать. У меня тогда не было где и на чем печатать. Позднее уже мне подарили всю эту технику (компьютер и принтер. — Н. П.).

Отсутствие принтера сыграло в судьбе музыканта свою роль. Восемь лет назад он отыскал на Петроградке типографию, где можно было бесплатно распечатывать тексты.

— Я всегда всем говорил: мне нужна женщина не выше полутора метров, — рассказывая эту историю, человек высотой 176 см показывает на приземистый сводчатый потолок, из-за которого при ходьбе он вынужден постоянно пригибаться. — А в той типографии на Лахтинской улице работала женщина-лилипут, ей было около 40 лет, но выглядела она! — Нельсон сжимает кулак и поднимает вверх большой палец. — 1 метр 42 см ростом и такая симпатичная! Звали Маша. Я влюбился в нее, я так влюбился! Не мог выкинуть ее из головы. И однажды решился. Говорю: «Маша, я сегодня вас встречу после работы. Провожу. Вы не возражаете?» А ей нравилось. Она видела, что я влюблен, башку потерял. Встретил я ее — и с ней дошел от «Петроградской» до «Чкаловской», и это было что-то!

«Я — никто, живу в подвале»

Искандарян пытался закрепить за собой право на подвал. Еще в 2011 году он обратился за помощью к депутату Вячеславу Макарову. Тот поручил подчиненным заняться вопросом.

— Они при мне куда-то звонили, про этот подвал говорили, чтобы меня не дергали. Короче, за меня вступились. Меня много лет не трогали, — подытоживает Нельсон.

А он сам, завершив благоустройство каморки, вышел за ее пределы — во двор, который получил от него имя — «ВООБРАЖАРИУМ». В этом дворе на Петроградке в музыканте проснулся художник. Стены дома на улице Полозова, 8, и еще нескольких прилегающих к нему вскоре украсились яркими граффити. Затем мастер соорудил на пятачке между домами детскую игровую площадку и инсталляции из старых автомобилей, велосипедов, выброшенных вещей (зеркало, стол, дисковый телефон) и мягких игрушек. Во дворик потянулись не только мамы с детьми, живущие поблизости, но и люди со всего Петербурга — познакомиться с автором стрит-арта.

На запрос в интернете выпадают сотни ссылок на информацию об этом месте, оно стало знаковым в городе. Искандарян, которого петербуржцы прозвали «душой двора», безусловно, лукавит, когда говорит:

— Я не прилагал никаких усилий, чтобы двор стал двориком Нельсона. Кто я такой? Я — никто, живу в подвале. Просто где бы я ни оказывался, я всегда вокруг себя все украшал. Мне так нравится. Но кому-то — нет. Пусть в этом разберется Вселенная…

Наших больше

Первые анонимные жалобы на барда и уличного художника, поступившие в 2017 году на портал «Наш Петербург», были слишком земные. Но тогда подвального жильца не тронули. Следующие злые письма прилетели в районную администрацию в ноябре 2019-го.

Сам Искандарян уверен: кляузы на него строчат соседи из ближайших домов, которые недовольны частым и громким детским смехом во дворе, визитами горожан и туристов и просто своей унылой скучной жизнью.

Районные чиновники в 2019 году отреагировали на доносы и нагрянули во двор.

— Тогда глава Петроградского района Иван Громов в первый раз пришел сюда со своей свитой — человек 15, — рассказывает Нельсон. — Они прошлись по всему периметру, посмотрели, подошли ко мне, я с кисточкой стоял. Громов говорит: «Их четверо, жалобщиков, а нас больше. Вперед!» Я ответил: «хоккей»! И полтора года ничего не слышал против моих дел…

Согласованный погром

Но это было затишье. Недоброжелательные соседи, по словам Нельсона, угрожали ему обратиться во все инстанции — вплоть до администрации президента. Какие угрозы они воплотили, неизвестно, но летом 2020 года дворик на улице Полозова был почти уничтожен.

Сначала отсюда увезли машины, разрушив часть знаменитого арт-объекта. Затем начали закрашивать многочисленные граффити. На запросы СМИ о происходящем в районной администрации тогда ответили: «Граффити по указанному адресу закрашиваются на основании предписания ГЖИ (Государственная жилищная инспекция. — Н. П.) и поступивших обращений граждан. Граффити не было согласовано с КГА (Комитет по градостроительству и архитектуре. — Н. П.) и собственниками многоквартирного дома».

— И понеслось! Там закрасили, тут закрасили, — голос Нельсона дрожит, он и сейчас не может сдержаться. — На самом деле, я здесь такой сад устроил, а их (жалобщиков. — Н. П.) начало бесить.

Искандаряну действительно не приходит квитанций: их быть не может — помещение нежилое. Электричество проведено от какого-то общего щита. Откуда идет холодая вода, не могут разобраться сами жилищники.

Долго горевать по поводу утраты уличных «реликвий» художнику не позволили поклонники его творчества.

— После того как машины поубирали и граффити закрасили, ко мне приехал бизнесмен на «Рендж Ровере» и привез шесть ведер краски, колерованной, — Нельсон опять улыбается. — Сказал: «если что надо, обращайся». Хотел меня спонсировать. Я ответил: за краску спасибо, а так у меня все есть.

Постепенно некоторые настенные рисунки мастер восстановил. Но сегодня во дворике осталось совсем мало граффити, только на нескольких домах. Остальные теперь живут лишь на фотографиях.

Чей подвал?

Еще в 2019 году районные чиновники придумали, как закрепить на бумаге право Искандаряна жить в подвале.

— Провели общее собрание жителей дома, которые являются собственниками, и это имущество (подвал) им тоже принадлежит, и собственники проголосовали, что они не против, чтобы я тут жил, — объясняет бард. — А в конце прошлого года то ли ревизия, то ли комиссия была по всем подвалам, и выяснилось, что это помещение принадлежит не жильцам, а городу. Его передали в петербургский комитет по контролю за имуществом (ККИ).

В феврале Нельсону прилетело уведомление о «незаконном самовольном занятии объекта нежилого фонда, находящегося в собственности города».

Искандарян обратился за помощью к главе района, но тот только развел руками и отправил его в ККИ. Там ходоку нарисовали неутешительные перспективы.

«Новой» в городском комитете по контролю за имуществом сообщили, что на подвальчик в престижном районе у чиновников есть виды: «В ближайшее время это помещение планируется вовлечь в коммерческий оборот». Там же удалось выяснить, что кадастровая стоимость каморки площадью 16 квадратных метров — 646 тысяч рублей. Но в петербургском фонде имущества цены на подобные помещения стартуют от 1,9 миллиона рублей. По словам специалистов, если такую подворотню оформлять в аренду, то ежемесячная плата составит 30 тысяч рублей минимум.

— Деньги? Они у меня бывают иногда, — усмехается Нельсон. — Люди заходят, на стол кладут. У меня на стене написано: «Денег не надо». Но уже положили. 1000, 500 рублей, кто-то — 100… Я говорю: заберите, не надо. А они: «это не вам, это собаке, это вороне, кошке». Ну ладно, ну бог с ним…

Я давно не дружу с деньгами и не хочу с ними дружить. Мне всё приносят добрые люди: и вещи, и покушать — и мне, и Волчку, и Милке, и Василисе.

«Ищем выход»

К середине мая Искандарян понял, что исчерпал все варианты удержаться в подвале и в Петербурге и решил уехать из города. Собирался в Крым. Уже договорился с семьей, которая согласилась принять постояльца со всем его зверинцем.

Нельсон признается, что поначалу, думая об отъезде, потерял сон, болело сердце. Тяжело было расставаться.

— А потом, — рассказывает он, — я отдал рыбок (у художника был аквариум. — Н. П.), вентилятор, электрическую мясорубку (мне подарила творческая группа из Петергофа, я котлеты себе жарил). Уже отдавал холодильник и принтер. Много чего пораздавал, и прямо боль от меня отлетала. Когда отдаешь, от чего-то освобождаешься. И я понял: надо от всего избавляться. У меня даже настроение поднялось… И вдруг — ба-бах! За пару дней до отъезда приходит моя знакомая и говорит, что обратилась к вице-губернатору Петербурга Борису Пиотровскому, и он подключился к решению моего вопроса. Городские начальники взяли паузу, чтобы я оформлял подвал.

Нельсон в тот же вечер нашел страницу чиновника в соцсети «ВКонтакте» и в личном сообщении поблагодарил за поддержку. «Уверен, что всё, созданное во благо, приносит свои позитивные плоды, и народная молва тому подтверждение», — написал Искандарян. Через четыре минуты Пиотровский ему ответил: «Очень жду, когда проблемы решатся. Спасибо за ваше терпение».

«Новая» обратилась к Борису Пиотровскому с вопросами: как продвигается оформление подвала на улице Полозова, 8, чем Смольный готов помочь Искандаряну? Вице-губернатор ответил коротко:

Шампанское настроение

Едва весть об отъезде Нельсона облетела город, петербуржцы бросились помогать ему с переездом. Чтобы собрать деньги на дорогу и проживание на Тавриде барда и его зверей, в мае устроили музыкальный фестиваль с говорящим названием — «На дне», где выступил Искандарян. Да и просто скидывались понемногу, чтобы поддержать.

— Когда меня отсюда выселять собирались, мне накидали средств выше крыши, — Нельсон поднимает руку над головой. — Кто-то «пятерку» дал, кто-то тысячу, кто-то 20 баксов. Еще и за концерт прилетело 6 тысяч рублей. Короче, всего набралось 17 тысяч! У меня сейчас их нет. Я, когда понял, что остаюсь, то всё раздал, с огромным удовольствием! — Вздыхает облегченно. — Дианка, соседка, девочку родила, я ей пять тысяч подарил, в конверте «для молодых мам». Еще пятерку одной многодетной семье отдал. Девчонка в Брест уезжала. Пришла ко мне в гости. Я говорю: у тебя деньги есть? Она: «у меня есть билет». А деньги? Я ей три тысячи последние всучил. Осталось у меня 600 рублей. Я купил бутылку шампанского за 300 рублей и упаковку конфет за триста. Я вообще стараюсь не пить, у меня уже возраст — 63 года. Но в тот невероятный день шампанское настроение было! Пока я шел до себя с бутылкой этой, детишкам по дороге конфеты раздавал и чувствовал себя самым счастливым человеком.

Санкт-Петербург