В каждой шутке

Георгий официально устроился в школу на должность звукорежиссера немногим позже Дарьи — но на деле, как заявляет девушка, он якобы полтора года проработал без договора. Он только в июле прошлого года получил диплом о среднем специальном образовании, а педагогические курсы стал проходить в сентябре.

Еще Георгий вел фотокружок и был клавишником в школьной группе Green frog kids. Но, как утверждает руководитель группы Петр Максимихин, никогда занятия с детьми не вел. В то же время, отмечает «Фонтанка», он проводил с подростками много времени: мог записывать совместные «кружки» в полпервого ночи или обнимать школьников, подшучивая о том, что снимать такое не стоит.

— У одной девчонки в девятом классе он спрашивал, нравятся ли ей его руки. С одной из шестого во время смены в летнем лагере вел сомнительную переписку — много странных вещей было, но на них, как правило, закрывали глаза, — рассказывает Дарья.

Отец шестиклассницы, с которой он переписывался «в каком-то околоромантическом плане» около четырех месяцев после окончания смены, принес в школу заявление с просьбой повлиять на педагога. Георгия вызвали к заместителю директора по воспитательной работе, но этим, как вспоминает Дарья, все и ограничилось:

— Ему просто сказали показать переписку Алене Михайловне [Телух, заместителю директора по воспитательной работе], а потом удалить ее. И девочку пригласили к школьному психологу. Дальше в полицию или куда-то еще эта история не отправилась. Я слышала мнение, что его уволили из-за этой истории. Но нет, из-за этого его не уволили.

Как вспоминают ученики 604-й школы, к октябрю поведение Георгия внезапно изменилось.

Причины такой перемены ни ученикам, ни Дарье не ясны:

— С сентября до середины октября наши отношения были совершенно нормальными. Он много о своей жизни говорил, стирая какие-то рабочие границы, но серьезной проблемой я это не считала. Второй день знакомства — он рассказывает, как пытался (…) [совершить суицид]. И вот ты сидишь и думаешь: как реагировать? Шутка это, не шутка… Он как-то показывал фото с концерта, где он «смешал феназепам и алкоголь, но все равно сумел играть», — вспоминает Дарья. — Непосредственно в школе, при мне, он несколько раз падал в обмороки. Я думала, что эти обмороки — следствие того, что он практически не ест, и советовала обратиться к врачу. От вызова скорой он упорно отказывался — быстро приходил в себя. Потом обмороки стали сопровождаться кровотечением из носа. То есть человек сидит за рабочим местом, я отворачиваюсь, а когда поворачиваюсь — он уже лежит около стола, а пол в крови. И с учетом неофициального диагноза все это было бы оправдано. Но тогда вопрос — почему администрация не стала его проверять, как только эти звоночки появились?

Руководство школы признало проблему только после того, как с Георгием захотели познакомиться родители школьников. Они жаловались, что дети боятся его вспышек агрессии.

Именно после докладной от родителей Георгий ушел из школы. 31 октября был его последний рабочий день. Но после увольнения от идеи работать с детьми он не отказался: продолжил учиться на педагогических курсах и даже подал резюме в соседнюю 511-ю школу.

А что, у вас есть доказательства?

Детское порно и секстинг, с которых началось разбирательство против Георгия, обнаружили ровно за 20 дней до его увольнения — в учебное время, прямо на дополнительных занятиях по журналистике.

— Мы пришли [в их общий с Дарьей кабинет], кажется, искать референсы для фотосессии, — вспоминает ученица 604-й школы. — Компьютер в кабинете один. Мы его разблокировали, а там — открытая веб-версия его Telegram. Никто даже не обратил на это внимания, там был какой-то текст. Потянулись закрыть, но то ли не так нажали, то ли что — все пролистнулось в начало, и мы увидели кучу детского порноматериала. Я помню, что Дарья Александровна сказала нам отвернуться или что-то в этом роде. Но это не сильно помогло, мы все равно все видели. Я сначала даже не поняла, что это дети. Потом стало мерзко.

— Прямо в кабинете нужно было быстро решать, что делать. Потому что

И ребята поначалу молчали. Когда уже потом я спрашивала, почему они не пошли рассказывать кому-то из взрослых, объясняли, что боялись, что не поверят, — рассказывает Дарья, — И многие действительно говорили, когда его арестовали в январе, что я его оклеветала. То есть страхи были оправданными.

Вплоть до осенних каникул молчала и сама Дарья: в начале ноября она проконсультировалась с юристом и подала заявления в Комитет по образованию и в прокуратуру. Администрации школы о находке она не сообщила:

— Все это чисто морально сложно. Есть понятие долга — это ненормально, это издевательство над детьми, которое дети адекватно оценить не могут. Но чисто эмоционально — ты с человеком нормально общаешься, он странноватый, но ты с ним чай пьешь и проекты обсуждаешь. А он такую фигню делает. К нему пойти? Он все удалит и будет отрицать. К руководству школы? Хорошо, из этой школы его выгонят. Он пойдет в другую. В Петербурге много школ. Детей тоже много. Это сейчас он 22-летний дурачок, а завтра он взрослый дядечка, который умеет убедительно разговаривать и заметать следы.

После того как о проверке против Георгия заговорили в СМИ, две девочки из 604-й школы признались, что у них с ним была связь. У одной, когда ей было 15 лет, педагог якобы вымогал интимные фото и отправлял свои.

Со второй познакомился в «ДайВинчике» (боте для знакомств), когда ей было 14. Он скрыл свой настоящий возраст в анкете и пригласил девочку к себе. Об этой истории школьница никому не рассказывала. Просто не знала, может ли это помочь. После признания и второго заявления в полицию на нее стали давить другие ученики.

— К последней девочке где-то в конце января подошли двое ребят, которые пели у него в группе. И слезно просили забрать заявление, типа: «Мы знаем его отца, мы знаем его мать. Они так убиваются, плачут!» Она сказала, что подумает, но не забрала.

Только в декабре, когда Дарье нужно было отпроситься с работы в прокуратуру для дачи показаний, произошел короткий диалог:

— Я пошла к завучу, объяснила ситуацию. Она так удивилась: «Почему вам надо в прокуратуру?» Я спросила, действительно ли она не знает о ситуации с Толоконниковым. И был единственный вопрос, заданный с каким-то боязливым любопытством: «А что, у вас есть доказательства?»

Не в том месте и в не то время

По словам Дарьи, в конце ноября, после того как в школу пришли бумаги из прокуратуры и Комитета по образованию, некоторые доказательства с компьютера Георгия исчезли.

— Я проходила по третьему этажу, открыла [нашу бывшую общую] учебную аудиторию, и там были завуч и два айтишника. Через час я пришла на занятие — и там была создана вторая учетная запись Windows. Первая [с которой мы работали] была заблокирована. И все браузеры запускались в первый раз — всплывали все эти приветственные слова, инструкции.

На саму девушку за несколько дней составили 14 докладных (есть в распоряжении редакции), а в кабинете установили камеру видеонаблюдения. Такие есть в общих зонах, но в остальных кабинетах отсутствуют. Камера записывает как изображение, так и звук. Куда они транслируются, Дарья до сих пор не знает.

— Мне нечего скрывать — плевать, снимайте. Но камера не выходит в охранную рубку внизу, что мне подтвердили две охранницы. Буквально показали свои экраны. Завуч сказала, что это выводится ей. И с одной стороны — окей. Но она утверждала, что ей изображение выводится на компьютер. А эта модель камеры просто не имеет софта для ПК. Она совместима только с iOS или Android.

В конце апреля Дарье и вовсе сообщили, что все часы по совместительству — в том числе кружок по журналистике — с 24 мая у нее забирают. Формально — из-за поступления на работу нового педагога на полную ставку. Школа действительно публиковала вакансию педагога дополнительного образования. Закрыли ее, со ставкой в 30 тысяч в месяц, всего за два часа.

— Пока что все в школе ждут, что я сама уволюсь к концу учебного года. И все это было бы прекрасно, и я только за. Но если люди, которые прессовали моих детей, не будут привлечены к ответственности — очевидно, что ребят, которые просто оказались не в том месте и в не то время, сожрут. А я этого допустить тоже не могу.

Ключики и лазейки

Сам Георгий с 16 января находится в СИЗО — ближайшие заседание суда по его делу назначено на сегодня, 22 мая. Ему вменяют не только распространение порнографических материалов с несовершеннолетними, но и еще две статьи, подразумевающие половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16 лет, и развратные действия, совершенные в отношении лица младше 14.

Заявителем в этом деле выступает только Дарья — притом у нее все еще нет адвоката, найти его с зарплатой педагога тяжело. А вот Георгию, по информации девушки, с выбором и оплатой адвоката помогли.

— Школьный юрисконсульт сказал мне на совещании [по внезапно появившимся 14 докладным], что он очень хорошо осведомлен об этой ситуации и на суде все обернется против меня.

Защитой молодого человека занимается участвовавший в деле «Сети»* бывший сотрудник ФСБ Игорь Харин. Как он считает, у Георгия есть все шансы выиграть из-за недостатка доказательств: неизвестно, кто еще имел доступ к компьютеру. Однако сам подзащитный Харина настроен чуть менее оптимистично. В одном из писем из СИЗО (текст письма предоставил близкий знакомый Георгия. — Ред.) он рассуждал:

* Организация признана террористической решением Московского окружного военного суда и запрещена на территории РФ.