«Не спешите искать нам новое место, мы предпочтем остаться в ваших сердцах и памяти. Не спешите и сильно расстраиваться, ведь мы обещаем оставаться на связи — некоторые проекты продолжат существовать, гастролируя по городским площадкам, а другие — обретут новую крепкую крышу», — говорится в сообщении арт-пространства.

«Я тогда всех своих друзей и знакомых через соцсети убедила, что нужно встречаться, — рассказала Наталья «Новой газете». — Флешмоб такой был, и нашими первыми мероприятиями были субботники. Мы собирались по выходным, ели морковку и сухарики, подметали территорию вокруг кинотеатра «Калевала», танцевали и придумывали, чем бы нам заняться вместе. Мы со Светой искали новые форматы, не знали, что городу нужно, потому что восемь лет назад и по стране не было арт-пространств. Это сейчас их как грибов наросло. Мы были одними из первых в стране, пробовали всё, даже дискотеки устраивали «Кому за… которые, как ни странно, не пошли, а пошло дело, когда мы взяли уклон на интеллигенцию, стали устраивать мини-лекции «Умные пятницы» и театральные читки. Народ подтянулся, потому что в городе подобного, неформального с интерактивом, не было. То есть была какая-то традиционная культура, где послушал, похлопал и ушел, а у нас — послушал, похлопал, обсудил, указал режиссеру или автору на ошибки, выпили, прокомментировали и сделали совместное творчество (смеется).

Поэтому у нас был первый интерактивный социокультурный проект, где ты не только свою культуру показываешь, но и принимаешь от горожан какие-то идеи, и это было первое арт-пространство, которое было сделано на деньги людей. Мы постоянно публиковали посты, что мы просим деньги на то, на это, люди давали деньги, и мы делали, то есть мы получали заказ горожан, принимали от них платежи, а на эти средства делали какие-то форматы. Это было независимо во всех смыслах слова».

«Раздражали мы всех, прежде всего тех, кто сам не привык высказываться, кто не привык к свободе, для кого горизонтальные связи — это ломка картины мира, — заметила Наталья Севец-Ермолина. — Многие живут в этой вертикали, когда есть начальство, которое за тебя подумает, поэтому ты не ходи на выборы, ничего не делай, и тогда мы тебя не тронем. В этой вертикали демократией и не пахнет, она гасит инициативу, любые стремления человека что-то делать. Таких людей очень много, и когда они видят что-то горизонтальное, это разнится с их картиной мира, и они стараются этому помешать. Даже если они ничего не говорят и, встречая меня в городе, улыбаются, но при этом пишут тайком жалобы, и поэтому в последние три года — 2022-й я не беру, потому что он был вообще экстремальный, — я постоянно ходила и писала объяснительные. Например, в инспекцию по делам несовершеннолетних — о том, что я не развращаю молодежь и не учу их быть геями и лесбиянками. Такие заявления на меня поступали, что я буквально курсы веду. «Запишись ко мне в лесбиянки!» То есть они меня, гетеросексуалку, записали в коучи по лесбиянству! Писали в экологическую полицию, что я во всем микрорайоне мусор развела, то есть все помойки в радиусе одного километра вокруг «Агри» — это я. Набросала, намусорила и заполнила собой все помойки. Писали в пожарную охрану, писали просто о том, что я нудистка. Была такая знаменитая докладная на меня в правительство о том, чтобы ни в коем случае меня не брали на работу, как будто Ермолина когда-то просилась на работу в правительство (смеется). «Не берите, потому что она — нудистка и матершинница!»

«У меня один сын, — пояснила Наталья. — Я не готова была отправить его воевать против моего отца, который прятался в украинском селе от бомбежек в свои 76 лет».

«В «Агри» осталась двигать проекты молодежь, — сказала после отъезда Наталья Севец-Ермолина. — У них не будет политического и оппозиционного подтекста, они будут делать молодежный и интеллектуальный движ, но моя позиция уехала вместе со мной. Так что силовики могут выдохнуть, ведьма уехала».

«Руководить независимым пространством в зависимых условиях — это почти подвиг, — написала в соцсетях Наталья Севец-Ермолина после известия о закрытии Agriculture Club. — Постоянные проверки, прослушки, угрозы и запугивания — это то, что было в моей работе последние два года. А моя дорогая молодежь приняла решение уйти на красивой ноте, на пике популярности. И правильно сделала. Запомним эти 8 лет как время свободы, творчества и уважения друг к другу. Спасибо всем тем, кто был частью этого большого и шумного восьмилетнего опыта. Мне было хорошо. И забудьте все, чему я вас научила. Свобода сегодня опасный товар. За это могут и в тюрьму».