«Тебя арестуют и детей твоих отберут»

— С репродуктивным правом я связан на протяжении более четверти века. Меня как юриста всегда интересовало само понятие «право на продолжение рода», и я первым в России ввел это понятие в юридический обиход. В каком-то смысле я даже стал первопроходцем, доказав в суде, что такое право является естественным и неотчуждаемым. Я основал компанию «Росюрконсалтинг», которая специализировалась на репродуктивном праве (и это не только суррогатное материнство, но и вообще вся репродукция при помощи каких-либо медицинских технологий, а именно — вспомогательные репродуктивные технологии (ВРТ), криоконсервация спермы и яйцеклеток, донорские программы, суррогатное материнство).

В 2009 году в Санкт-Петербурге я представлял интересы Натальи Горской — она стала первой в России одинокой женщиной, которая стала матерью по программе суррогатного материнства с моей помощью. У нее родился замечательный малыш. Тогда это было воспринято достаточно нейтрально. Через год, в августе 2010 года, уже в Москве, в Кунцевском районном суде я доказал,

Как я это мотивировал в суде? Во-первых, в соответствии с 19-й статьей Конституции все граждане в Российской Федерации обладают равными правами и должны иметь равные возможности для их реализации. Если одинокая женщина может стать матерью по программе суррогатного материнства, то точно такое же зеркальное право должно быть и у одинокого, не состоящего в браке мужчины, который хотел бы стать отцом по такой же программе. Если одинокой женщине для этого требуется, к примеру, донорская сперма, она может воспользоваться ею. И точно такое же зеркальное право — воспользоваться донорскими ооцитами (женскими половыми клетками. — Ред.) — существует и у одинокого мужчины. Суд признал мою правоту. Это стало прецедентом, было выписано первое свидетельство о рождении в нашей стране с прочерком в графе «мать», где отец был указан как единственный родитель того ребенка, который родился по программе суррогатного материнства. С тех пор судами различных городов нашей страны были приняты сотни решений, которые подтверждали правоту моей позиции.

— А в чем в те годы была разница между вашей трактовкой закона о суррогатном материнстве и трактовкой чиновников?

— В законе описывалась конкретная ситуация на примере супружеской пары: для того чтобы быть записанными в свидетельство о рождении ребенка, родители должны заручиться согласием суррогатной матери; она должны написать, что возражений не имеет. И кто-то в регулирующих органах трактовал закон таким образом, что суррогатное материнство разрешено только супружеским парам, которые состоят в браке. А я доказал, что парам, которые в браке не состоят, а также одиноким женщинам и одиноким мужчинам это тоже разрешено.

В 2011 году был принят закон № 323 — об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации, и там напрямую было сказано о праве одиноких женщин и пар, не состоящих в браке, на то, чтобы воспользоваться вспомогательными репродуктивными технологиями. Я считаю, что это произошло в результате моей победы в петербургском суде. То есть законодательство изменили после судебного решения, вынесенного по делу нашей клиентки Натальи Горской.

— В законе 2011 года упоминается только право одиноких женщин, но не мужчин?

— Да. По поводу одиноких мужчин решили сохранить фигуру умолчания.

— То есть уже в 2011 году право одиноких мужчин на репродуктивные технологии было не бесспорным?

— Конституция — закон прямого действия, охраняющий в том числе и естественные права человека, защищающий от любой дискриминации. Право на продолжение рода, в том числе и при помощи ВРТ, включая суррогатное материнство, является естественным, неотчуждаемым правом вне зависимости от супружеского статуса или пола. Утверждать обратное было бы прямым нарушением действующей Конституции.

Но это, наверное, самая противоречивая область права, которая вызывает непонимание у определенных людей, считающих, что суррогатное материнство — это торговля детьми. Конечно, это не так.

С таким непониманием я сталкивался достаточно часто, поскольку, будучи лицом достаточно публичным, принимал участие в различных эфирах, шоу, программах, выступал со статьями, на конференциях. Само введенное мной в обиход понятие «неотъемлемое право на продолжение рода» разделяют далеко не все. Существует определенная группа людей, которые полагают, что родителями можно становиться не всем, а только тем, кому это в установленном порядке разрешено. В частности, так считают некоторые наши депутаты и силовики. Не то чтобы они говорили это в открытую, но это прямо вытекает из их слов и действий.

А суррогатное материнство — это технология, которая позволяет стать родителями всем тем людям, которые хотели бы взять на себя ответственность за жизнь и судьбу своего родного ребенка, изменив тем самым полностью свою жизнь и судьбу. И часто эти люди шли к такому шагу долго и осознанно, понимая, что он изменит их жизнь и судьбу, — в отличие от тех, кто становится родителями случайно.

Но для кого-то осознанное, выстраданное желание людей стать родителем, продолжить свой род — это всего лишь прихоть, каприз. К сожалению, часто люди судят других по себе.

Пару раз на конференциях Российской ассоциации репродукции человека (РАРЧ) ко мне подходили и говорили, что я «хожу по тонкому льду». Один сказал совершенно конкретно:

Это было как раз незадолго до начала наших проблем.

Безусловная генетическая связь

— Проблемы начались, когда умер младенец, рожденный по программе суррогатного материнства?

— Да. В январе 2020 года скончался ребенок, которому исполнился ровно один месяц. Это произошло через несколько дней после его выписки из Морозовской больницы в Москве после операции на мозге по устранению последствий родовой травмы, которая была причинена ему во время родов в Санкт-Петербурге. Его, собственно, и привезли из Санкт-Петербурга в Москву на эту операцию. В больнице он лежал вместе с няней. Перед Новым годом няне сказали, что состояние ребенка улучшилось, и поэтому на новогодние каникулы им там оставаться не нужно. Их выписали. Они должны были прийти на прием 9 января, но в ночь с 8 на 9 января ребенок, к сожалению, скончался. Ничто этой беды не предвещало, потому что иначе няня, разумеется, вызвала бы скорую.

— А где были его родители?

— Всего в квартире находилось четыре ребенка с нянями. Это дети из трех филиппинских семей, за которыми родители должны были приехать в середине января того года. Квартира была арендована филиппинскими родителями, для ухода были наняты няни. В квартире находилась двойня тогдашнего вице-спикера филиппинского парламента Фредениля Эрнаэса Кастро (потом он занимал должность председателя специального парламентского совета по стратегической разведке, а сейчас он — губернатор одной из филиппинских провинций).

Это известная на Филиппинах семья, они больше 40 лет состоят в браке, его жена Джейн — тоже известный политик, депутат парламента нескольких созывов. По той причине, что Джейн не могла ни стать биологической матерью, ни выносить ребенка (у Джейн была удалена матка и яичники), супруги обратились за помощью к российским врачам и несколько раз стали родителями при помощи программ суррогатного материнства в России. Всего по пяти программам у них родилось семеро «суррогатных» детей — пятеро из них уже находятся на Филиппинах со своими родителями.

Обе технологии, а именно и суррогатное материнство, и донорство ооцитов, могут совмещаться, это особо указывается в 107-м и 803-м приказах Минздрава РФ.

Двое детей супругов Кастро родились 29 октября 2019 года, и родители лично приезжали в Россию, чтобы оформить свидетельство о рождении. Потом им пришлось уехать на Филиппины, чтобы собрать документы для получения филиппинского паспорта для детей в Москве. Они должны были приехать в Россию в середине января.

Еще один младенец — Зандро Потенсиано — ребенок известного филиппинского бизнесмена Конрадо Энриле Потенсиано и его супруги Мэри Джейн Эсоренья. Они участвовали в трех программах суррогатного материнства в России, по первым двум родилось трое детей, которые уже находятся на Филиппинах, и один малыш — Зандро Потенсиано — родился 1 ноября 2019 года и до сих пор находится в России.

И четвертый ребенок — Данило Невада — родился в Петербурге, как раз его и привезли в Москву на операцию. Его генетический отец, тоже филиппинец, человек весьма пожилой, и у него была тяжелая в медицинском плане ситуация, он не мог стать отцом естественным путем. Обращался в разные клиники на Филиппинах, в США, помочь ему там не смогли. И он обратился за советом ко мне. Я проконсультировался по данному вопросу, прочитал литературу, узнал, что теоретически помочь ему возможно. Наиболее авторитетным для меня человеком в этой области был Тарас Вячеславович Ашиткóв, известный репродуктолог, много выступал на различных международных конференциях, работал в клинике «Петровские ворота». Вот эту клинику я и рекомендовал пациенту. Он согласился с моим выбором, приехал в Россию. Тарас Вячеславович сделал ему весьма сложную операцию по извлечению генетического материала из ткани яичка, была проведена программа ЭКО с донорскими ооцитами, и родился первый младенец, абсолютно нормальный и здоровый.

Все шло замечательно, наступила беременность, отец должен был фигурировать в свидетельстве о рождении как единственный родитель, роды проходили в Санкт-Петербурге. К сожалению, при родах малыш получил травму, и его перевезли на операцию в Москву. Буквально через неделю после операции он умер. В обвинительном заключении я видел какие-то совершенно фантастические документы о том, что у ребенка якобы была какая-то запущенная пневмония. Будучи юристом, я знаю, как у нас пишут экспертизы. Даже исходя из обычной логики,

У нянь были инструкции от родителей — в случае любого ухудшения самочувствия малышей немедленно вызывать скорую помощь. Няня и вызвала скорую малышу, но, к сожалению, было уже поздно, ребенок умер во сне — без температуры, боли — уснул и не проснулся.

И в смерти этого ребенка теперь обвиняют врачей — завотделением ЭКО Центра медицинской помощи «Петровские ворота» Тараса Аширкóва, акушера-гинеколога высшей категории горбольницы № 1 подмосковного Красногорска Лилию Панаиоти и врача-репродуктолога клиники NGC Юлианну Иванову. А еще курьера моей компании, пенсионерку Валентину Чернышову и переводчика китайского языка Кирилла Анисимова, которые в жизни этих пациентов не видели. А также Вячеслава Мельникова, директора Европейского центра суррогатного материнства, который вообще никакого отношения к зарубежным пациентам не имел. Он лишь предоставлял в клиники суррогатных матерей и доноров. Меня, разумеется, тоже обвиняют. Но при этом не обвиняют ни врачей петербургского роддома, ни врачей, которые делали операцию на мозге ребенку в Морозовской больнице. Ну и няню тоже не обвиняют. То есть виноваты в смерти ребенка все мы, кроме тех людей, которые хоть какое-то отношение к ребенку действительно имели.

— В чем конкретно обвиняют вас и врачей-репродуктологов?

— В якобы имевшей место «торговле детьми» в составе организованной преступной группы и в причинении смерти по неосторожности ребенку. При этом мне совершенно непонятно, какое отношение имеют репродуктологи, юристы и курьеры к смерти ребенка.

— В СМИ была информация о том, что якобы пресечена торговля русскими детьми. Донорские ооциты принадлежали россиянкам?

— Национальность женщин-доноров не имеет никакого значения, поскольку доноры по российскому законодательству не имеют права называться родителями, они не несут родительские обязанности и не имеют никаких родительских прав.

— Так суррогатные мамы были россиянками?

— Этих филиппинских детей вынашивали суррогатные мамы, которые никакого генетического родства с ними не имели. Почти все сурмамы были украинками, кроме одной россиянки — как раз той, которая родила мальчика, впоследствии умершего.

9 января 2020 года, одновременно со скорой помощью, в квартиру приехала полиция, Следственный комитет,

Также тиражировались слухи, что эти дети были подготовлены для расчленения на органы. А речь ведь шла о тогдашнем вице-спикере филиппинского парламента! Тем не менее даже серьезные СМИ стали об этом писать с подачи желтой прессы. Ко мне за комментарием никто не обратился, обвинив и приговорив заочно.

— А где находились вы?

— Я тогда практически жил в самолетах, а в середине января вылетел в очередной отпуск. Если бы я знал, что ситуация настолько безумна, я, разумеется, остался бы. Но Роман Емашев, наш юрист, который сейчас тоже проходит по этому делу в качестве «детоторговца», был в Следственном комитете в Одинцово, предоставил еще раз все документы, свидетельства о рождении детей, доверенности на нянь, медицинские документы из клиник. И я спокойно уехал, оставив своих собственных детей на попечение родных и нянь.

И вдруг мне звонят и говорят, что в нашем офисе на Таганке обыск. Вывезли мой сейф, в котором я хранил семейные документы, — я тогда как раз писал книгу об истории нашей семьи, там были фотографии, начиная с XIX века. И все это пропало.

Это происходило в середине января 2020-го, а после этого все затихло. Я думал, разберутся, и все образуется. Но нет, где-то в марте я получаю информацию о том, что дело передано в центральный аппарат СК, в Технический переулок. Мне тогда адвокаты сказали, что все плохо, потому что обратного хода из Главного следственного управления уже нет. Но мне в любом случае в это не верилось, понимаете,

Более того, 24 апреля 2020 года были готовы результаты генетической экспертизы, которые подтвердили родство филиппинских граждан и детей. В голове не укладывалось, как это можно трактовать как торговлю детьми?

Но 14 июля 2020 года рано утром прошли обыски и аресты одновременно по нескольким адресам. Был арестован Тарас Ашиткóв, который выгуливал собаку возле дома, Юлианна Иванова, ну и все остальные. У меня перевернули абсолютно весь дом, вывезли остатки моего семейного архива, 12 альбомов с моими семейными фотографиями, дорогую фотоаппаратуру.

Представляете, дети просыпаются, нянь нет, никого нет, они осторожно выходят посмотреть, что происходит, а там стоят здоровые дяди в черном с автоматами. Детей бросили в микроавтобус, без нянь, без сопровождающих, и увезли в неизвестном направлении. Только через двое суток мне удалось узнать, что они находятся в инфекционной больнице в городе Пушкино.

— Сколько у вас детей?

— Четверо. Они родились в июне 2016 года. Мне чудом удалось их вырвать из этой инфекционной больницы. Тогда еще было что-то похожее на независимую прессу, приехало несколько СМИ, журналисты прошли в больницу, приехали мои адвокаты, няни детей. Сейчас мои дети в моей семье, с родными моими людьми, но я до сих пор не могу их обнять. Все это время я нахожусь не в России, говорю с ними по скайпу, мы по скайпу учим стихи, учимся играть в шахматы.

— А почему они не могут к вам приехать?

— У них забрали загранпаспорта, виды на жительство в Европе. Мы практически не жили в России, в 2019-м мы приехали в Москву, я хотел показать им русскую зиму. Посмотрели. До сих пор смотрим.

— А на каком основании у ваших детей забрали загранпаспорта?

— В материалах дела написано, что это вещественные доказательства. Чего? Глупости и некомпетентности следственных органов?

— Где сейчас находятся филиппинские дети?

— Их сразу поместили в приют для детей с нарушениями развития в Видном, а недавно перевезли в Лобню. Родители с тех пор своих малышей не видели. Следственным комитетом было задержано еще несколько детей — в частности, двойня австралийской супружеской пары, которая родилась 2 марта 2020 года, и их сразу поместили в спецприемник. С тех пор дети кочуют по детдомам. Там тоже было доказано генетическое родство, родители уже успели получить на них австралийские паспорта, тем не менее им дали увидеть детей только один раз на полчаса. С тех пор видеть двойняшек им не разрешают и в возврате детей отказывают.

— По детям семьи Кастро суд сначала принял решение передать их биологическому отцу, но потом оно было отменено. Почему?

Например, майора Смирнову из отдела по расследованию преступлений в отношении несовершеннолетних ГСУ СК РФ, которой за особое рвение в этом деле было присвоено звание подполковника. Им уже отступать некуда — или грудь в крестах, или голова в кустах.

Суд принял решение отдать детей семье Кастро, но органы опеки, которые вроде бы должны заботиться о детях, опротестовали это решение, и оно было отменено. Опека подала иск о том, чтобы аннулировать свидетельства о рождении этих детей, где их родителями записаны супруги Кастро, и документы были аннулированы. Думаю, что подобных решений ни в России, ни в мире пока еще не было. Мы с супругами Кастро оспариваем это в Верховном суде, но шансов на то, что удастся чего-то сейчас добиться в России, честно говоря, немного. А родители все эти годы бьются за детей. И врачи, и дети стали заложниками глупости и некомпетентности сотрудников Следственного комитета Российской Федерации.

«От этого закона пострадали и россияне»

— Сколько детей, рожденных по программам суррогатного материнства в России, покинули страну?

— Это, кстати, очень интересный вопрос. В российских СМИ периодически проходит информация о якобы вывезенных за рубеж 45 тысячах русских детей, выношенных русскими суррогатными матерями.

10 февраля 2021 года вице-спикер Государственной думы Толстой в радиоэфире на «Вести ФМ» заявил, что однополые пары вывезли десятки тысяч младенцев из РФ. Еще раньше в ТАСС он говорил, что эти данные ему предоставила ФСБ. 27 ноября 2022 года в своем телеграм-канале председатель Госдумы Володин заявил, что «за последние несколько лет за рубеж вывезено 45 тысяч младенцев, рожденных суррогатными матерями».

А зампред Госдумы Кузнецова в своем выступлении на пресс-конференции в ТАСС заявила: «14 миллиардов из нашего бюджета идет на оплату услуг суррогатных матерей для иностранцев».

Регистрация всех детей, рожденных по программам суррогатного материнства, проходит только и исключительно в органах ЗАГС по особой процедуре, ведется официальная статистика. Достаточно просто запросить информацию в Минюсте. Все дети, родившиеся у граждан зарубежных государств на территории РФ, в обязательном порядке получают российскую выездную (транзитную) визу в ОВИР. Без этого из страны просто не уедешь. Статистика ведется соответствующими ведомствами, и ее легко проверить любому желающему, тем более лицу, наделенному депутатскими полномочиями.

Таким образом, я могу констатировать, что масштаб суррогатного материнства как явления преувеличен должностными лицами минимум на порядок.

— А по поводу тех пяти детей супругов Кастро, которые были рождены в России по программам суррогатного материнства и которые живут вместе с родителями на Филиппинах, тоже были возбуждены уголовные дела?

— Эти дети тоже фигурируют в качестве «эпизодов» сфабрикованного уголовного дела. Большинство этих программ осуществлялось в самом престижном в Москве Европейском медицинском центре (ЕМЦ). Тем не менее в качестве козлов отпущения выбрали вот этих двух несчастных врачей из клиники «Петровские ворота», эту супружескую пару — Ашиткóва и Иванову. Видимо, у них не оказалось «крыши». Причем и Иванова, и Ашиткóв — великолепные врачи, профессионалы, и российская медицина очень много потеряла от их ареста.

— Они не признали свою вину?

— Нет, не признали. Как можно признаться в преступлении, которое не только не совершал, но и не мог совершить в отсутствие состава и самого события придуманного органами следствия «преступления»? Но трое моих сотрудников каким-то фантастическим образом все-таки «признали вину» в том, что они якобы «торговали детьми», и пошли на «сделку со следствием».

Я хорошо знаю о том, что происходит в СИЗО, все мы наслышаны о швабрах как самом эффективном средстве дознания. Мне стало известно, что следователь предложил одному из задержанных, который «слишком долго» думал, признавать вину или нет, перевести его в женское СИЗО — а то как бы не изнасиловали.

Чернышова, Емашев и Анисимов уже получили сроки — от 4,5 до 6 лет колонии. У ребят — строгий режим, у Валентины — обычный, женщинам в России строгий пока не дают.

А по Ашиткóву, Ивановой, Панаиоти и Мельникову дело слушается в Никулинском суде с лета прошлого года. Где-то примерно один-два раза в месяц проводятся судебные заседания. Прокуроров меняют, как перчатки.

— Сейчас иностранные граждане могут воспользоваться суррогатным материнством в России? Или только россияне имеют на него право?

— Иностранцы и раньше не особо им пользовались, они составляли 15‒20% от общего числа пациентов российских клиник репродукции. По программе суррогатного материнства в среднем в год рождалось 500‒600, максимум 700 детей. Я думаю, что в 2019‒2020 годах можно было говорить о 1000 детей в год, из которых зарубежных детей было максимум 150‒200.

Но сейчас законодательство в России усложнено таким образом, что иностранцы могут приезжать к дантистам, к хирургам — куда угодно, только не к репродуктологам.

Те эмбрионы, которые уже были созданы по программам суррогатного материнства, не могут быть использованы иностранцами на территории России. Перевезти их куда-либо в нынешних условиях практически невозможно — везти их сейчас через все контроли и посты нереально, ведь они перевозятся в парах азота, сохранить нужную температуру длительное время в дороге очень сложно, эмбрионы могут погибнуть. Эти эмбрионы, которые сейчас хранятся в репродукции, обречены на уничтожение. Те дети, которые должны были родиться, не родятся. Я всегда говорил, что каждый ребенок — это уникальный шанс привести этот мир к лучшему.

Гениальный физиолог, нобелевский лауреат Иван Павлов — родился первым из десяти детей. Михаил Булгаков — первым из семи. Пушкин родился вторым в семье из восьми детей, так же как и Достоевский. Обожаемый мной Гоголь — третий ребенок из двенадцати. Петр Ильич Чайковский родился третьим в семье из семерых детей. Чехов был третьим из шести. Лев Толстой родился четвертым в семье из пятерых детей. Илья Репин — был четвертым из семерых. Биолог Илья Мечников родился пятым. У родителей Анны Ахматовой было шесть детей. Хирург Николай Пирогов был в своей семье тринадцатым. Дмитрий Менделеев — семнадцатым.

И ни один из братьев и сестер не повторил их успеха, даже не приблизился к нему. Не было у них семнадцати Менделеевых в семье, понимаете? И восьмерых Пушкиных или Достоевских тоже не было. Или двенадцати Гоголей. Каждый ребенок, который может родиться, который может прийти в этот мир, — это уникальный организм, который должен исполнить ту программу, которая ему предначертана. Вот не родился бы Пушкин, и не было бы современного живого русского языка, которым мы так гордимся. Не было бы всех его стихов и поэм, Лукоморья, Руслана и Людмилы, Онегина с Татьяной. И никто их не написал бы, понимаете? И музыки Чайковского бы не было, и картин Репина, стихов Ахматовой, трудов Павлова, Пирогова, Сеченова, Мечникова. Вот скольких шансов лишили Россию и все человечество люди, запретившие суррогатное материнство якобы только для иностранцев.

— Почему якобы?

— Потому что от этого закона пострадали прежде всего россияне. После введения абсурдных ограничений на доступ к ВРТ и суррогатному материнству в России (запрет на применение донорских гамет в сочетании с программой сурматеринства, а также запрет становиться родителями российским парам, не состоящим в браке, и одиноким мужчинам) произошло катастрофическое снижение числа программ суррогатного материнства для россиян — более чем на 70%.

Любовь должна жить в сердце, а не в паспорте. Люди живут вместе, становятся родителями, и это прекрасно и замечательно. Для этого совершенно не обязательно идти в ЗАГС. Но вот сейчас впервые в российской истории деторождение привязали к браку, то есть это реальная дискриминация по признаку супружеского статуса. Люди, которые в браке не состоят, родителями стать не могут. Сделали исключение для одиноких женщин, они могут стать матерями по программе суррогатного материнства. Но и они при этом не могут воспользоваться донорскими ооцитами. А ведь во многих случаях женщина не может дать свои ооциты. И сейчас эти люди просят помочь им стать родителями за рубежом, у меня сотни таких обращений. Они готовы ехать куда угодно: кто побогаче — в Калифорнию, кто победнее — в Грузию, Армению, Белоруссию, в любую страну, где это разрешено.

— То есть одинокая женщина, которая не может предоставить генетический материал для зачатия эмбриона, не может воспользоваться донорским материалом?

— Для того чтобы родить ребенка по программе суррогатного материнства в России, сейчас необходимо генетическое родство эмбриона с обоими родителями, или если речь идет об одинокой женщине, то родство с ней.

И, кстати говоря, одиноким мужчинам по нашему закону разрешается усыновлять чужих детей, а родить по программе суррогатного материнства своего собственного ребенка одинокий мужчина в нашей стране не может. Логики здесь не ищите.

Ладно — иностранцы. Но почему запрещают становиться родителями в нашей стране нашим гражданам? Почему одиноких и не состоящих в браке мужчин у нас рассматривают исключительно как гомосексуалистов? У нас, по моим подсчетам, порядка 15 млн мужчин репродуктивного возраста, которые не состоят в браке. Что, все гомосексуалисты? Да даже если бы это было так,

На протяжении десятилетий эту категорию населения упрекали именно в том, что они не могут стать родителями, что не рождаются новые дети. Так вот, пожалуйста, при помощи ВРТ многие из них могут — и хотят — стать родителями. Но нет, Государственная дума опять недовольна. Раньше были недовольны, что дети не рождаются, сейчас недовольны, что рождаются.

— В 2020-м было возбуждено еще одно уголовное дело по факту торговли детьми в рамках программ суррогатного материнства. Оно касалось китайских граждан. Это дело связано как-то с вашим?

— Напрямую нет. Наше дело — первое, одинцовское, зимнее — было заведено по месту нахождения той квартиры в Одинцово, где жили четверо филиппинских детей. Летом того же года появилось еще аргуновское дело — по названию улицы, где находилась квартира с детьми, рожденными по программам суррогатного материнства для граждан Китая. Обвинение — такое же, торговля детьми, хотя по всем детям тоже установлена генетическая связь с родителями.

Второе дело расследует Главное следственное управление по Москве, там суды никого не задержали, никого не арестовали, и хоть оно и тянется, как прокисшее тесто, но тем не менее детей родителям отдали, кого-то по судебному решению, кого-то так. Не знаю, чем вызвана разница в подходах, я думаю, что самое первое — одинцовское дело — находится под личным контролем Бастрыкина, и идет колоссальное давление на суд.

Еще было красноярское дело, там 19 китайских детей зависли в приютах, их не отдают родителям — гражданам Китая.

И еще одно дело было заведено в Калининграде. Я не в курсе всех его хитросплетений, но главным столпом обвинения было то, что эмбрион донорский, суррогатная мать из России, а будущая мать — испанка. Девочку иностранке не отдали, после нескольких лет в детдоме ее отдали суррогатной матери, которая прозябает в нищете. Девочка могла бы взрослеть в Испании со своей мамой, так желавшей ее появления на свет, но кто-то посчитал, что в российской семье, не имеющей с ней генетической связи, малышке будет лучше.