Здесь птицы не поют… Зато поет Елена Ваенга. На концерте в Кремле в честь 9 Мая, который транслирует Первый канал. Эдакая статуарная крупногабаритная женщина со зловещим макияжем на фоне кроваво-красного задника напоминает то ли ожившую скульптуру «Плодородие», то ли саму Родину-мать. Правда, эта «Родина-мать», в отличие от каменного оригинала, вся в бархате, атласе, кружевах, с огромными серьгами в ушах и дулей на затылке. Она яростно сверкает очами, угрожающе поводит руками и кричит: «Нас ждет огонь священный…»

«Можно, мы больше не будем иллюстрировать вам войну?» — просит явившийся внуку воевавший и давно умерший дед из пронзительного стихотворения Жени Беркович. Нельзя. Потомкам виднее, что, как и кем иллюстрировать.

По-научному это называется апроприация. По-простому — присвоение, заимствование созданных другими культурных ценностей и их произвольная интерпретация. Можно так, например: в марте 2021 года режиссеру «Белорусского вокзала» Андрею Смирнову позвонил Тигран Кеосаян. С «благой вестью»: он собирается снимать историю о том, как четверо участников афганской войны встречаются на похоронах пятого, и хотел бы получить от Смирнова благословение. Андрей Сергеевич, захлебнувшись от такой наглости, попытался объяснить «коллеге», что уравнивать Великую Отечественную и колониальную войну невозможно. Выслушав мэтра, Кеосаян, однако, не расстроился, заявив, что все равно будет снимать это кино и легко обойдется без благословения.

Иван Ургант в эфире Первого канала поглумился тогда над творческим замыслом Кеосаяна по полной программе: спел на мотив окуджавской песни, которую блистательно исполняла в фильме его бабушка Нина Ургант, свой вариант текста на злобу дня: «Вы сняли «Ландыш серебристый» / И наш любимый «Крым» / Так забирайте же все деньги быстро / Возьмите все, мы за ценой не постоим». И рассказал, что спросил у 91-летней бабушки: «Нина, в чем секрет твоего долголетия?» — «Ты знаешь, Ваня, — как будто бы ответила она. — Я прожила долгую интересную жизнь, но поняла, что не могу уйти, не посмотрев «Белорусский вокзал» — 2».

Нина Ургант ушла в декабре 2021-го, не увидев (к счастью), что теперь «Белорусский вокзал» и «Бессмертные» Кеосаяна соседствуют на телеканалах в дни больших праздников, а великую песню Окуджавы поют Певцов и Ваенга, вкладывая в нее совсем иной смысл.

Казалось бы, ну создайте свое и пойте сколько влезет. Да не все так просто. Намедни Олег Газманов в программе «Эмпатия Манучи» сокрушался:

«Требование к тому, чтобы были патриотические песни, было тогда, когда возвратился Крым в родную гавань. Я это почувствовал. Я еще тогда придумал проект, который поддержал бы эту волну… Поддержки никакой не было… Творческой поддержки и правительственной поддержки, в соцсетях и — самое главное — поддержки на телеканалах и радиостанциях». А народ-то жаждет духоподъемных песен, которые «не под плинтус его будут загонять, а, наоборот, возвышать … Там пацаны воюют, а вы не хотите эти песни крутить». Газманов мечтает, чтобы было много Шаманов (Shaman). Они есть. Дайте им, настоящим патриотам, дорогу. «Без песен ни войну не выиграть, ни дом не построить».

Ну а пока новые Шаманы с помощью Газманова ищут путь к сердцу народа, другие патриоты, не мудрствуя лукаво, обращаются к тому, что уже создано и давно народу любо. Так, накануне Дня Победы группа патриотически ориентированных деятелей культуры и канал Антона Красовского «Консерватор» организовали концерт под названием «Когда мы были на войне». «Отметим День Победы правильными военными песнями», — говорится в описании.

Однако на пути к реализации проекта организаторы столкнулись с непредвиденными трудностями.

Красовский даже посвятил этому безобразному факту одну из своих «проповедей»: «Выяснилось, что мы не имеем права, с точки зрения наследников Долматовского и других, эти песни исполнять, потому что наследники эти против СВО, которую сейчас ведет Россия. Многие из этих наследников и живут-то не в России, они сбежали сразу же в 22-м году… Нам приходится выпрашивать права у людей, которые, в общем-то, к авторам этих песен, строго говоря, никакого отношения не имеют, потому что их пел весь народ».

Один из организаторов написал у себя в телеграм-канале: «Каким-то образом права на текст песни («Когда мы были на войне». — И. П.) достались одному неуважаемому господину, который отказался их предоставить, обозвав нас агрессивными милитаристами». Между тем вся концепция концерта строилась именно вокруг названия этой песни на стихи поэта-фронтовика Давида Самойлова.

Но ведь если нельзя, а очень хочется, то можно, не правда ли? И находчивые организаторы заказали новый текст на тот же мотив некоему поэту и военному медику, который строчку в названии песни слегка изменил — «Когда мы жили до войны».

«А так можно было?» — спросите вы. А почему нет? Апроприация. Было ваше — стало наше. Впрочем, в праздничной программе Андрея Малахова «Песни от всей души» один из ее самодеятельных участников спокойненько исполнил хрестоматийную версию песни «Когда мы были на войне». Неизвестно, дал ли в этот раз разрешение на ее исполнение правообладатель, тот самый «неуважаемый господин». Но удивили титры: «Слова Д. Кауфмана». Кауфман, как известно, — настоящая фамилия поэта Самойлова. Но стихи он писал именно под псевдонимом «Давид Самойлов», и во всех справочниках автором песни «Когда мы были на войне» значится именно Самойлов.

После истории с несговорчивыми правообладателями некоторые деятели в госдуме вообще подумывают национализировать богатое творческое наследие авторов песен военных лет, окончательно сделав их народными. Песню «Когда мы были на войне» (авторское название — «Песенка гусара») многие и так считают старинной казачьей народной. Когда-то Никита Михалков использовал в фильме «Пять вечеров» песню «Губы окаянные», указав в титрах, что она русская народная. Он реально не знал, что у нее есть автор — Юлий Ким. Когда Киму потом звонили по телефону, он важно отвечал: «Русский народ слушает».

Топ-5 лучших выпусков недели на YouTube

Ирина Петровская рекомендует посмотреть

* Внесены властями РФ в реестр «иноагентов».