В Октябрьском районном суде Екатеринбурга прошло второе заседание по уголовному делу бывшего мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана, которого судят за «дискредитацию армии», по версии следствия, якобы допущенную в ходе стрима 1 июля 2022 года. Из девяти свидетелей обвинения сегодня удалось допросить семерых. Из них шестеро говорили о бывшем мэре Екатеринбурга чуть ли не как о святом. Единственный свидетель, который мало-мальски оскорбился стримом, выступал со шпаргалкой.
Показания по бумажке
Судья Николай Тараненко был в приподнятом настроении. А журналистов, которых стало меньше, пустили в суд без каких-либо препонов. Правда, слушатели по-прежнему смотрели трансляцию в соседнем корпусе по видеосвязи. Поддержать «народного мэра» Екатеринбурга пришло около 30 человек.
Первый свидетель обвинения — водитель автобуса из екатеринбургского Гортранса Олег Лобов, щуплый пенсионер в медицинской маске. Мужчина очень тихо, под нос говорил, что состоит в WhatsApp в чате ветеранов боевых действий, а сам он — ветеран первой чеченской войны. Кто-то из его родственников, признался Лобов, сейчас воюет в Украине.
Ссылку на ролик осенью 2022 года прислал в ветеранский чат друг Олега Петровича. Видео, если верить словам водителя автобуса, длилось минут 30–40, необъяснимым образом сократившись с 1 часа 12 минут, записанных Ройзманом.
О чем конкретно говорил Ройзман в том стриме, мужчина уже и не помнит: «Что-то говорил против России, против вооруженных сил», что-то — про «речи Гитлера», говорил «про иконы», «потихонечку насчет политики» и «что-то против Белоруссии». Зато Олег Петрович подробно описал кадр — картину с изображением набережной реки Исети, которая была за спиной у политика.
Евгений Ройзман во время заседания суда. Фото: Марина Молдавская / Коммерсантъ
Лобову, который все время оговаривался, что очень плохо помнит тот стрим, Ройзман был известен как депутат Госдумы с 2003 по 2007 год и как мэр Екатеринбурга. А поэтому, «учитывая его должность, он должен как-то за Россию быть». Но даже несмотря на то, что свидетель ничего толком не помнил, прокурор Соколов спросил его, соответствуют ли высказывания Ройзмана действительности. Защита Ройзмана попросила вопрос снять, и судья Николай Тараненко даже это сделал. Но Лобов успел ответить в том духе, что да, соответствуют. Обвинение, очевидно, ждало другого ответа.
На вопросы прокурора и защиты свидетель отвечал, держа в руках развернутую бумажку в прозрачном файле. Периодически он туда подглядывал. На листке явно был распечатан скриншот с каким-то текстом.
На это обратил внимание адвокат Ройзмана Владислав Идамжапов. Олег Петрович честно признался, что это его осенние показания, которые он давал ранее. И больше в шпаргалку не подсматривал, свернув ее в трубочку.
В показаниях, данных следователю, Олег Лобов объяснял, что посмотрел ролик, который прислал в чат его друг Юрий Нетимиров. Детально весь стрим Лобов не запомнил, зато у него сложилось впечатление, что Ройзман высказывал мнение, противоречащее позиции Минобороны РФ, и «давал отрицательную оценку действиям Белоруссии».
Уже во время первого перерыва Ройзман объяснил журналистам, что хотел спросить Лобова про «речи Гитлера», но уже было «неохота».
«Речи Гитлера издавало в советское время издательство «Наука». А в Уральском университете до недавнего времени был спецкурс об истории тоталитаризма, где просто изучались, в частности, речи Гитлера. Потому что всегда для историков, для исследователей очень важно было понять, как так произошло, что многомиллионный культурный народ скатился на уровень нацизма», — пояснил Ройзман.
Первый мэр, к которому всегда открыты двери
Остальные свидетели были сотрудниками, бывшими и нынешними, Фонда Ройзмана — от гендиректора этой организации Светланы Косолаповой до главбуха Оксаны Солдатовой. У всех прокурор зачем-то выяснял, где именно проходил стрим: в старом помещении фонда Ройзмана на Толмачева, 11 или на Красноармейской, 62. Прокурор Соколов даже показывал свидетелям фотографии места, а Оксана Солдатова даже попросила посмотреть стрим (не весь, только вступление), чтобы определить, из какого кабинета велась трансляция.
Косолапова рассказала, что
у «народного мэра» в фонде не было ни рабочего графика, ни зарплаты, ни собственного кабинета.
Как выяснил прокурор Соколов, показав распечатанную и приобщенную к делу фотографию с июльской трансляции Ройзмана, прямой эфир провели прямо из переговорки — комнаты для уединенного конфиденциального общения посетителя фонда с его сотрудником. Ройзман приходил туда только тогда, когда проводил личные приемы.
Евгений Ройзман у суда. Фото: Донат Сорокин / ТАСС
Другой свидетель обвинения — волонтер фонда Станислав Власов — был надеждой силовиков. Его переписку с Ройзманом в мессенджере приобщили к уголовному делу как доказательство того, что Власов занимался техническим обеспечением трансляции. Но сам Станислав, который знает Ройзмана больше 20 лет, легко отбивался от вопросов прокурора, чем даже выводил из себя судью.
— Как Ройзман называл вас в личной беседе? — спрашивает прокурор.
— «Эй, ты», — отшучивается Власов. — Ну спросите у Евгения Вадимовича. Он тут рядом сидит.
— В его телефоне контакт с вашим номером телефона назван как «Слава Власов». Он называл вас так? — допытывается прокурор.
— Я считаю, что то, кто кого и как называл, — это наше личное дело. Но если это надо для суда…
— Не надо комедию ломать. Давайте четко отвечать! — не выдерживает судья и раздраженно трет ластиком от карандаша по деревянному столу.
Если опустить череду общих вопросов и ответов Власова, то из допроса выяснилось, что Станислав временами помогал при личных приемах Ройзмана встречать посетителей, поднимать инвалидов по лестнице, кому-то приносил чай или воду. Ну и иногда показывал Евгению Вадимовичу как человеку, который с компьютером на «вы», «на какую кнопку нажать».
Того, кто сделал для Екатеринбурга больше Ройзмана, еще поискать
За личные приемы жители, конечно, благодарны: фонд, по данным отчета за 2022 год, поданного в Минюст, оказал помощи на сумму около 100 млн рублей, или по 500 тысяч на каждый рабочий день. Стараниями фонда без единой копейки государственных денег было оплачено лечение троих детей с диагнозом «спинальная мышечная атрофия» (СМА). Приемы Ройзман проводил еще с начала 2000-х, когда был депутатом Госдумы. С тех пор эту практику он не прекращал, даже когда лишился кресла мэра, которое, конечно, и не давало больших полномочий.
Работавшая менеджером фонда по фандрайзингу
Лейла Гусейнова описала Ройзмана как «первого мэра, к которому всегда были открыты двери: без турникетов и записи». Власов сообщил о том, что Ройзман смог побороть торговлю героином в городе, и что вообще «нет человека другого, который сделал для жителей нашего города больше, чем он».
Директор фонда Ройзмана Светлана Косолапова во время допроса свидетелей в Октябрьском районном суде. Фото: Донат Сорокин / ТАСС
Такие заявления свидетели делали после просьбы адвоката Владислава Идамжапова в ходе допроса охарактеризовать подсудимого.
В фонде же Ройзман — амбассадор, который своим медийным именем помогает привлекать средства. А фонд уже материально или юридически помогал тем, кто обращался, отчаявшись ждать помощи от государства. Так охарактеризовала его работу гендиректор Фонда Ройзмана Светлана Косолапова.
Жена Ройзмана Юлия Крутеева заявила на допросе, что знает Ройзмана 40 лет и он «совершенно не умеет врать». Его заслуги — от Музея Невьянской иконы до ранее принадлежавшего Ройзману фонда «Город без наркотиков».
Ройзман свою жену, по ее словам, ни во что не посвящал. Просто сообщал, что «ходит на работу». Куда именно, она не знала. Дошло прямо до курьеза: судья Тараненко спросил Юлию, какая у мужа зарплата. Та растерялась и спросила у самого Ройзмана:
— Тысяч, не знаю, 30, 40… Жень, какая у тебя зарплата?
— 120, — тихо ответил Ройзман.
Судья засмеялся.
— Занесите это в протокол! — улыбнулась Юлия.
Евгений Ройзман со своей женой Юлией Крутеевой у здания суда. Фото: Мстислав Письменков
Ройзман, общаясь с журналистами, и сам не понимал, зачем следователям нужны такие подробности. «Я не понимаю, зачем спрашивали про расположение кабинета. Я же не отрицаю, что я — это я. Что это мой эфир. Не очень понимаю, что сейчас делает прокуратура», — сказал он и попросил отпустить его к защитникам.
Впрочем, мы все тоже не понимаем, что делает прокуратура и в чем преступный умысел человека, не согласного с позицией Минобороны. И зачем вообще судить его за это.
Следующее заседание назначено на 18 мая. На нем должны допросить двух последних свидетелей обвинения и перейти к предоставлению доказательств со стороны защиты.
* Признан Минюстом РФ иностранным агентом.
