Арест Евгении Беркович должен же иметь какой-то смысл.
Это ж государственная деятельность. Работа полиции, приставов, прокуроров, работа суда, надзирателей СИЗО — государственный бюджет, куча денег, толпа мужиков призывного возраста…
И всё это — чтобы посадить женщину, у которой двое приёмных детей и которая всеми силами, всей душой против насилия, прямо и открыто против терроризма.
Но — вопреки фактам, по лживому доносу, по вздорной шарлатанской экспертизе — её (постановщицу спектакля) и Светлану Петрийчук (автора пьесы) обвинили в оправдании терроризма.
А почему СИЗО? Ведь суд мог дать домашний арест. Разве они представляют опасность для окружающих?
Разве они представляют опасность для российских властей: президента, министров, депутатов, армии, ФСО, губернаторов, сенаторов, полиции и ФСБ, карточной колоде из одних шестёрок и домику для уточки?
Проще раввина обвинить в пропаганде антисемитизма, чем Евгению Беркович в оправдании терроризма.
Но ведь должен же быть смысл в этих двух арестах.
Смысл есть: окончательно запугать, затерроризировать граждан (террор — «страх», «ужас»; лат.).
Это работает, реально работает. Лично знаю людей, которые не читают ничего, кроме официальных газет; не смотрят ничего, кроме госТВканалов. На изумлённый вопрос: «Почему?!» — они отвечают, что не хотят неприятностей. То есть человек боится, что его будут преследовать не за то, что он где-то что-то сказал/написал, и даже не за лайк, а всего лишь за чтение чего-то неодобрительного, критического…
Светлана Петрийчук во время заседания суда. Фото: Антон Новодережкин / Коммерсантъ
Таких не надо запугивать, они уже до смерти запуганы. Власть, похоже, это понимает. 4 мая по госТВ не было ни слова о задержании режиссёра и драматурга, а 5 мая — ни слова об их аресте. 99,9% телезрителей просто не поняли бы, о чём и о ком речь. Это их вообще не касается.
Так что
если спросите случайную соседку в маршрутке: «Знаете об аресте Беркович?» — в ответ услышите:
— Это кто, банкир?
А вот те, кто знает о ней, знают её стихи, её деятельность, — те сразу узнали об аресте. Без всякого ТВ. Так что перед нами целенаправленное запугивание, самонаводящееся. Те, кого надо запугать, находятся сами; сами летят в интернет на жуткие новости, как мотыльки на костёр.
…«Был предметом общего ужаса ввиду своей деятельности».
Леонтий Дуббельт, 1834 год. Художник Петр Соколов
«Дуббельт — Леонтий Васильевич (1792–1862), генерал, с 1835 начальник штаба корпуса жандармов; 1839 управляющий III отделением и член главного управления цензуры; был в своё время предметом общего ужаса ввиду своей деятельности».
Энциклопедический словарь Павленкова. 1905 г.
В 1837 году деятельность Дуббельта цвела пышным цветом, но до Ежова и 1937-го ему было далеко. Всем было далеко.
Те эпохи закончились; и мы знаем как. А чем и как закончится наша? Сейчас этого не знает ни один человек в мире. Ни один из восьми миллиардов.
Конечно, хочется дожить и посмотреть, но не у всех это получится.
Мрачное Средневековье продолжалось тысячу лет. Вообразите, сколько миллионов добрых людей умерло в полном отчаянии. Умирая в X веке, они же не знали, что через 500 лет случится Возрождение, Ренессанс, Рафаэль, Монтень, Шекспир…
Стоп! А разве эти миллионы ждали Ренессанса? Разве мечтали о Возрождении? Конечно нет. Они рождались, росли, работали, любили, постоянно воевали, страдали — вовсе не зная, что живут в «мрачном Средневековье». Наоборот, было очень даже весело бежать на городскую площадь — смотреть, как сжигают очередного еретика, очередную ведьму, кричать «Гойда!», подбрасывать в костёр дрова…
Дети рабов рождаются рабами, растут, работают, рожают рабов — всё в порядке вещей, всё по накатанной колее. И если вы, наш читатель, сегодня ужасаетесь чему-то, то лишь потому, что выросли при ином порядке вещей, и потому, что порядок этот радикально изменился на ваших глазах (если вы не боитесь жить с открытыми глазами).
Сейчас, безусловно, мрачный период истории (никто ж не назовёт его радостным).
Те, кто умирает сегодня, — умирают, не дожив до светлых времён. Их очень жаль, потому что они умирают в отчаянии.
Празднуя День Победы, стоит подумать о тех миллионах, что погибли под Вязьмой, под Ржевом, под Киевом и в Киеве, погибли, отступая, погибли в Сталинграде летом и осенью 1942-го, не зная, что в ноябре начнётся перелом.
Погибали и потом, но уже не в отчаянии. Твёрдо знали, что тьма будет побеждена.
