Сегодня я рискну поговорить не столько как журналист, сколько как человек, который часто прогуливался по Пушкинской площади, когда еще было с кем прогуливаться. И как такой человек, я буду говорить о Честертоне. Дело в том, что обычно после таких променадов я шла на вечернюю субботнюю службу в храм, где однажды меня с иронией спросили:
— С Пушкинской — и в церковь?
Ответить пришлось вопросом:
— А вы видите в этом противоречие?
Честертон бы противоречия, я думаю, не увидел. По крайней мере, разрешил бы его с той же легкостью, с какой его мистер Понд объяснял свои парадоксы — вроде таких: «Карандаш был достаточно красный, поэтому и оставлял черные следы» или «Двое пришли к столь полному согласию, что один из них, естественно, убил другого». Честертон вообще был человеком железной логики, и все его детективы написаны как условия красивых логических задач. Вкратце его любимый логический метод можно описать так: нам кажется, что мы знаем, что А — это А, а В — это В. Проблема в том, что нам это кажется. Проще говоря, для Честертона ни одна из возможных логических операций — А равно В, А или В, только А, но не В и т.п. — никогда не верна.
Потому что всегда есть неучтенный вариант, который является единственно правильным.
Этим методом Честертон пользовался всю жизнь. Выбирая, например, между капитализмом и социализмом, он выбрал дистрибутизм (главенство частной собственности). Выбирая между консерватизмом и прогрессизмом, он выбрал христианство. Впрочем, о политике он все сказал еще в одном детективном сборнике — «Человек, который слишком много знал». Это книга смертельно уставшего человека о смертельно уставшем герое, который слишком много знает и о себе, и о высших эшелонах власти, к которым принадлежит.
О механике этих эшелонов Честертон знал не понаслышке: его брат Сесил, тоже журналист, попытался разоблачить финансовые махинации правительства и фирмы Маркони, проведя расследование и представив убедительные доказательства, но потерпел полный крах.
Наверное, поэтому ни в одном из рассказов, вошедших в сборник, ни один из властей предержащих преступников никогда не бывает наказан.
«Право, Фишер, — обращается к главному герою один из персонажей, — мне никогда не постичь всей глубины ваших интересов. Должен сказать прямо, что то, чего вы не знаете, наверняка и знать не стоит». На что следует ответ:
«— Вы ошибаетесь, — отозвался Фишер с несвойственной ему резкостью и даже горечью. — Как раз то, что я знаю, наверняка и знать не стоит. Это все темные стороны жизни, все тайные побуждения и грязные интриги, подкуп и шантаж, именуемые политикой. Уверяю вас, мне нечем гордиться, если я побывал на дне всех этих сточных канав, тут меня любой уличный мальчишка переплюнет».
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68
В конце концов в романе «Возвращение Дон Кихота» Честертон находит абсолютно четкую формулировку своей политической позиции — того третьего, единственно верного варианта, который надо использовать в ситуации выбора между двух зол: «общественную пользу приносит лишь частная борьба». Человек не может отвечать за целое политическое течение или за группу людей, это течение возглавляющее, или даже за человека, стоящего плечом к плечу с ним на митинге.
Все, за что человек реально может отвечать, — это он сам. Его личные убеждения, его личные цели, сохранность его души. Единственное, что от него требуется, — эту ответственность принять.
Сейчас, когда оппозиция раскололась и все оказались виноваты, доказать «патриотам» моральную правоту прогулок и пробегов по Пушкинской стало еще сложнее. Я думаю, многие за прошедшую неделю услышали ироничное: «Вот за кем вы шли». Так вот: именно сейчас спасительные честертоновские методы логического мышления окажутся как нельзя кстати. Люди эти шли не за одним из лагерей, на которые произошел раскол, а за Человеком, который сидит. Более того, думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что шли вообще не за кем-то определенным — потому что все там были людьми, которые слишком много знали или, по крайней мере, о многом догадывались, — а против определенного кого-то.
Еще точнее — «за все хорошее против всего плохого», хотя это и не должно быть политической программой, — но другой не было.
И нет, я не вижу противоречия в том, чтобы с Пушкинской прийти в церковь, потому что каждый пушкинист, не зная того, реализовывал честертоновскую максиму о личной ответственности, об ответственности за собственную душу. Вот этим спасением своей души мы там и занимались.
«Возвращение Дон Кихота»
— Говорят, что я отстал от века, — сказал Херн, — и живу во времена, о которых грезил Дон Кихот. Но сами они тоже отстали столетия на три и живут во времена, когда Сервантес грезил о Дон Кихоте. Они застряли в Возрождении. Тогда казалось, что многое рождается заново; но ребенок трехсот лет от роду немного недоразвит. Ему надо бы родиться еще раз, в ином обличье.
— Почему же, — спросил Мэррел, — он должен родиться в обличье странствующего рыцаря?
— Что тут невозможного? — в свою очередь спросил Херн. — Человек Возрождения родился в облике древнего грека. Сервантес считал, что романтика гибнет и место ее занимает разум. Сейчас гибнет разум, и старость его более убога, чем старость романтики. Нам нужно проще и прямее бороться со злом. Нам нужен человек, который верит в бой с великанами.
— И бьется с мельницами, — сказал Мэррел.
— Вы никогда не думали, — спросил Херн, — как было бы хорошо, если бы он их победил? Ошибался он в одном: надо было биться с мельниками. Мельник был средневековым буржуа, он породил наш средний класс. Мельницы — начаток фабрик и заводов, омрачивших нынешнюю жизнь. Сервантес свидетельствует против самого себя. Так и с другими его примерами. Дон Кихот освободил пленников, а они оказались ворами. Теперь нельзя так ошибиться. Теперь в кандалах нищие, воры — на свободе.
— Вы не думаете, — спросил Мэррел, — что современная жизнь слишком сложна, чтобы подходить к ней так просто?
— Я думаю, — отвечал Херн, — что современная жизнь слишком сложна, чтобы подходить к ней сложно.
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68
