Первое. Дистанция огромных размеров между тем, как сам автор видит и понимает свою картину, и тем, что мы видим на экране. Поговоришь с ним: вроде все стройно, интересно. Потом зритель ломает голову: что это было? Зачем?

Вот Анна из фильма «Как я изменила богу» выходит из леса навстречу герою фильма с огромным речным раком на груди — метафорой неизлечимого заболевания.

Второе. Есть фильмы-лаборатории, обыгрывающие любопытный прием. «А 1733» (это номер доставщика еды с характерным рюкзаком), полностью снят с квадрокоптера. И, по мнению автора, на пути доставщика возникает актер Шайя Лабаф, разнообразно и лихо обижающий доставщика. В финале даже велосипед у него отнимут. Что поймет из этого весело снятого эксперимента зритель, не читавший синопсиса, — вопрос. Да и Лабаф о своем участии в картине вряд ли узнает.

В получившем диплом эссе «Моя хорошая звезда» молодой мужчина уходит с семейных поминок на улицу. Бродит, бродит, встречает проститутку, приводит домой, кормит за семейным столом. Таким образом вымещает травму смерти любимой матери. В фильме есть как минимум настроение, попытка изменить привычному течению сюжета. Но этого недостаточно.

Четвертое. Есть разыгранные артистами анекдоты. Например, про сценариста, который берет в заложники продюсера, связывает ему руки, утаскивает в лес. Под дулом пистолета требует, чтобы тот звонил и рекомендовал его Михалкову или Бекмамбетову. В финале ожидаемо стреляется сам. Забрызганный кровью продюсер решает, что вот это могло бы быть неплохим «Первым драфтом». Так, собственно, фильм Дениса Соколова и называется.

Или кино про молодую маму, которую обманула няня, скрывшая беременность, чтобы неожиданно родить — зато в комфортных условиях («Газета» Андрея Стадникова).

Безусловно, молодых режиссеров волнует тема кинематографа, проблемы первого фильма.

Делает бесчисленное количество дублей, мучая себя и всех… Потом в туалете подслушивает разговор соучениц про «претенциозное говно», которое она затеяла. В аудитории лекцию читает слепой редактор фильмов Тарковского. Рассказывает очевидное: о приверженности искусству, молчании в кино, какое режиссер придавал значение каждой детали: от правильного замка до убедительного снегопада. Говорит скучно-старомодно. Пока героиня пытается найти ему стакан воды, аудитория пустеет. В финале она уже не может уйти и одна слушает лектора.

Среди достойных работ — и мы ее отметили — «Стая». О группе молодых мастеров-мошенников, которые вроде бы меняют и ремонтируют окна, а на самом деле обирают стариков.

Втюхивают им дорогую фурнитуру. В «стае» есть «белая ворона» — юноша, жалеющий стариков и девушку, которую опаивают крепким алкоголем. В финале он увозит девушку кататься на машине «стаи». Танцевать на берегу. Но его найдут… Причем не совсем ясно: убили его «свои» или отомстили родственники тех, кого «стая» обманула. Несмотря на некоторую невнятность, в работе есть режиссерская энергия. Поэтому имя Артура Григорьева запоминаем.

Лучшей стала — «Кукушка» Евгения Николаева, сделанная в традициях якутского кино. Человек приезжает в деревню, входит в пустой дом. Пытается в нем прижиться. Ему нравится местная девушка с длинной косой. Но в доме живут духи бывших жильцов, на стене их фотографии, а шаман — видимо, отец девушки, пытается его убить. В финале фильма он заколачивает окна негостеприимного дома и уходит.

Евгений Николаев работал вторым режиссером на фильмах ведущего якутского киноавтора Дмитрия Давыдова. И эта картина не лишена недостатков, в частности оригинальности, в ней очевидно влияние давыдовского кино, его идей и стиля. Так что отметили мы прежде всего кинематографическую культуру, поиск киноязыка.

Мне показалась интересной картина «Объекты в зеркале» Алины Насибуллиной. История рассыпана на отдельные фрагменты, которые связываются только в финале. У нотариуса семья продает квартиру молодой паре. В семье только что умер отец. Правда, его жена (Роза Хайруллина) в этом не уверена. Ну не мог он просто так оставить свой любимый шкафчик с инструментами, где у него все до невыносимости четко разложено, развешено. Непременно вернется.

После целого вороха событий и даже посещения зоопарка, в котором посетители бесстыдно рассматривают жизнь обезьяньей семьи, оказываемся в той самой квартире. Молодая пара мирится, видимо, после драматической ссоры. А один из гостей — доставщик еды (их на редкость много в программе) ворует инструменты из того самого шкафчика. Алина Насибуллина мне кажется перспективным интересным режиссером.

Отличный замах у «Электрика буги» Валерии Кузнецовой. Маленькая дочь влюблена в папу, который устраивает ей настоящий цирк на прогулках, танцует с ней, играет в дурацкие игры. Это какое-то невероятно блескучее пиршество фантазии. Девочка не понимает, что ее развеселый папа — алкоголик. Пока его не уводят санитары, вызванные мамой. Через некоторое время возвращается совсем другой папа. Тихий, скучный. Пресный, как все. Этого девочка простить маме не может. Во второй части фильма — нравоучительной, девочка пытается разделить родителей, и даже тихонько подпоить папу. Чтобы снова стал, как прежде. Заканчивается все печально. И сама история теряет краски и драйв.

Еще из общих выводов. Некоторые авторы снимают свои работы, как эпизоды гипотетических полнометражных фильмов. В этих картинах размазана экспозиция, а финал по моде — открытый.

Нередко утверждение «краткость — сестра таланта» кажется весьма спорным. Тем более что большинство работ показательно затянуты. Дело в том, что комплексы, болезни молодой режиссуры не делятся на «долго ли» — «коротко ли». Короткий метр — наглядный пейзаж нового российского кино в его перспективе. И нередко увиденная на большом фестивальном экране своя картина оказывается не только поддержкой собственных амбиций, но и поводом для работы над ошибками. Если, конечно, не замкнуться в рамку собственного эго: «я так вижу».

Лариса Малюкова ведет телеграмм-канал про кино и не только. Подписывайтесь!