Сюжет повести такой: жила-была благополучная советская семья — мать и сын. Мать — заведующая машинописным бюро, уважаемая, преуспевающая, любящая свою работу; сын Коля — красавец, отличник, передовик, гений инженерии; оба — правоверные советские граждане, трудящиеся во благо отечества и товарища Сталина. Окончив школу, Коля уезжает в Свердловск работать на машиностроительном заводе, откуда регулярно присылает матери письма с восторгами по поводу политики партии, а вскоре за выдающиеся инженерные достижения его портрет помещают на страницы газеты «Правда».

Наступает 1937 год. По городу проносится новость о том, что арестовано множество врачей. То тут, то там слышится определение «фашистский шпион». Этими шпионами вдруг оказываются совершенно приличные с виду люди: знакомый доктор, директор машинописного бюро, а потом — Коля.

А дальше — стояние в тюремных очередях, попытки понять, где сын, объяснить, что это ошибка, что арестовали не того, ожидание, что вот-вот разберутся, ведь «зря у нас не сажают». Знакомство с сотнями таких же замерзающих в очереди, пришедших с передачками к тем, кто тоже оказался там «по ошибке». Потом удар: Коля — антисоветчик и террорист. Потом донос, увольнение «по собственному желанию» и невозможность найти новую работу. Потом арест ближайшего Колиного друга, самоубийство близкой подруги Софьи, последнее Колино письмо.

И никого не стало.

Сама Лидия Чуковская довольно подробно описала историю своей повести в книге «Процесс исключения» (имеется в виду исключение из Союза писателей): впервые напечатали ее в 1965 году в Париже — с большими изменениями, потом, через год, в Америке — почти без изменений, а на родине только через полвека — в 1988 году. Суть книги Чуковская тоже сформулировала сама: «В своей повести я попыталась изобразить такую степень отравления общества ложью, какая может сравниться только с отравлением армии ядовитыми газами». Добавлю: и всеобщее помешательство на почве этого отравления.

Главная героиня, Софья Петровна, постепенно сходит с ума — отчасти от страха и отчаяния, но больше оттого, что физически не может усомниться в правоте властей. Она из тех людей, кто запрограммирован на абсолютное доверие правительству — в этом смысл ее работы, ее жизни, ее веры. Но и не доверять сыну она не может! Выбор, перед которым она поставлена, сводит с ума в прямом смысле слова — ее и множество таких, как она.

Для чего нам сейчас нужно эту книгу перечитывать? Затем же, зачем мы иногда просматриваем наши медкарты. Начиная с февраля прошлого года, наверное, единственный вопрос, которым задаются так же часто, как вопросом «Что делать?» — «что делать с мамой/другом/коллегой, которые «за»?». Повесть Чуковской частично дает ответ на этот вопрос — точнее, дает посмотреть на мир глазами тех, кто не умеет сомневаться.

Не думаю, что после прочтения вам будет проще найти для них оправдание — но вы точно начнете понимать устройство их психики. А во-вторых, это свидетельство позволяет, оставаясь в моменте, посмотреть на все со стороны — это что-то вроде кислородной маски, защищающей от того «ядовитого газа», которым, по Чуковской, отравляет общество ложь. И если не удалось спасти от отравления кого-то из близких, то можно попытаться надеть эту маску по крайней мере на себя.