БЕРЛИНАЛЕ-2023Культура

И прошлое в рутине дней

Ближе к финалу Берлинского кинофестиваля определилась одна из главных тем программы: запутанные взаимоотношения с временем

  • «Прошлые жизни»
  • «Музыка»
  • «Арт-колледж 1994»
  • «Красное небо»
Кадр из фильма «Прошлые жизни»

Кадр из фильма «Прошлые жизни»

Увиденный в первые дни фильм Селин Сон «Прошлые жизни» так и остался для меня самым прозрачным и трогательным, обманчиво простым. Берлинале предпочитает мировые премьеры, но для этой скромной дебютной картины без звезд и эффектов, показанной на Санденсе, сделали исключение…

Это тончайшим пером выписанная деликатная история об упущенных возможностях, запретной любви, которая длится — не прерывается где-то там, за горизонтом будней, за подкладкой уравновешенной, успешной жизни в другой стране. С другим человеком.

Это невероятный треугольник — двое мужчин и женщина, — в котором нет измен, вины. Но есть нежность. История острых и при этом негромких переживаний, впечатанных в радужку глаз. И чрезвычайно актуальная для наших соотечественников история разрыва с родиной, которая на расстоянии превращается в мечту. Оседает золотой пылью вместе с падающим за горизонт светилом. С невостребованным в новой жизни истончающимся до междометий языком. Но прошлое, оказывается, никуда не исчезает. Фантомная боль, фантомная любовь просто стихают… до поры до времени. До рассвета следующего дня.

Центр фильма — сильная, современная женщина, для которой мультикультурность — естественная среда обитания, источник силы, а не беспокойства. Фильм начинается со сцены, в которой мы видим трех героев за барной стойкой. Они разговаривают, как-то особенно смотрят друг на друга — и не можем не задаться вопросом: кто они, кем друг другу приходятся? Об этом эпизоде из своей жизни на пресс-конференции вспомнила и автор фильма:

«Сидя там, будучи мостом между этими двумя мужчинами, а также между этими двумя культурами и этими двумя языками, я чувствовала себя невероятно сильной, понимаете?»

Акварельная, интимная, тактильная режиссура Сон, словно фильм снимается не камерой, сердцем. Как это сделано, непонятно. Ясно только, что это ее глубоко личная история (почти буквально повторяющая ее биографию, эмигрантки, привезенной в детстве родителями из Кореи в Канаду), прожитая на экране потрясающими актерами Гретой Ли, Тео Ю и Джоном Магаро. (Кстати, это тот самый Тео Ю, который сыграл в картине Кирилла Серебренникова «Лето» Цоя.)

Кадр из фильма «Музыка»

Кадр из фильма «Музыка»

«Музыка» — барочная мистификация знаменитой немецкой киноавангардистки Ангелы Шанелек. Иконы интеллектуального кинематографа для целого ордена синефилов. Ей посвящают трактаты, фильмы рассыпаются по страницам киножурналов разнообразными интерпретациями.

Миф об Эдипе глубоко запрятан в картине-лабиринте, по которому вслепую движется зритель. Время-место путаются в показаниях: Греция? Берлинские озера? Древность? 1980-е? Наши дни? Спасение из морских вод младенца, случайное убийство, совершенное им, уже взрослым. Арест. Тюремщица — возлюбленная. Сам герой оказывается не только убийцей своего отца, но и жертвой фатума, как велено Софоклом. А медленная потеря зрения, как известно, способ рассмотреть и осознать страшную предначертанность. Так велит рок. Музыка петляет вместе с сюжетом: Монтеверди, Бах, Перголези, современные инди-композиции. Зритель погружается в интеллектуальную головоломку, ищет выход из комнаты, в которой камера замерла на долгие минуты. Боготворящие Шанелек критики обнародуют новые и новые смыслы. «Музыка» с ее подвижной структурой и неопределенными сюжетными очертаниями это позволяет.

Кадр из анимационного фильма «Арт-колледж 1994»

Кадр из анимационного фильма «Арт-колледж 1994»

Кино — как современное искусство вызывает столь же радикальные и полярные отзывы, как и инсталляции в модерн-галереях. Этой теме посвящен анимационный «Арт-колледж 1994» — третий полнометражный фильм Лю Цзяня (премьеры «Пирсинга I» и «Хорошего дня» также состоялись на Берлинале).

Жизнь бьет ключом на территории кампуса Китайской южной академии искусств в начале 1990-х годов на фоне относительных демократических реформ. Это история взросления, надежд и разочарований группы студентов, по многим деталям — узнаваемое поколение 90-х. Их метания (под неуклонным присмотром педагогов) между традициями — и современностью, осознанием своего уникального «я» — и чувством товарищества. Любовь, измены, розыгрыши, вечеринки — сплетаются с мучительными художественными поисками, бешеными амбициями, неуверенностью, короткими взлетами и громогласными падениями.

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68

Пролог. Жук под аккомпанемент увязшего «да-ди-да» музыкального квадрата пытается ползти по вертикальной стене наверх. Снова и снова падает. Но он упрямый.

Студенты переломного времени проводят вместе дни и ночи, спорят, пьют, танцуют, едят на халяву за счет вернувшегося из Франции соотечественника. Бросают монетку на мосту, загадывая будущее. Снова спорят. О сартровской идее принимать искусство как способ экзистенциальной коммуникации. «Коммуникации? Скорее разобщения». Фанатеют от «Нирваны», которая, не переставая, звучит в наушниках. И смерть Кобейна обрушивается личной невыносимой утратой. «Всего 27? Нам уже 24! Сколько же осталось?» Поклоняются Дюшану, превратившему искусство в жест. Готовы повторить этот опыт. Докапываются до смысла творчества или его отсутствия. «Назвал картину искусством — так тому и быть!» Ищут способы отделить подлинное от подделки. «Если «Звездная ночь» Ван Гога полита твоими слезами — это точно шедевр». Размышляют о свободе, ее пределах.

Чем она ограничена? Цензурой? Традицией? Талантом? Или собственной трусостью? А со стены общаги дразнит Эйнштейн, в который раз доказывая, что воображение важнее знаний.

Рабочее название фильма было «Портрет художника в юности». Взрослость — главный предатель юности. Все они — вольные анархисты, максималисты с космическими амбициями, намерениями перевернуть мир. Но один решит зарабатывать на выставках деньги, другой женится и будет бояться жены, третья устроится петь за хорошие гонорары в бар, четвертая уедет в вожделенный Париж с тем самым франкофилом, что кормил всю компанию в ресторане… И только один отщепенец будет с болью наблюдать как бешеные 90-е с их сигаретным дымом свободы растворяются в скучных стерильных нулях нового века.

Лю Цзянь всегда идет перпендикулярно правилам и устоям. Как Тарантино, нарушает конвенции. В его анимации на крупном плане герои могут вести бесконечно долгие диалоги, и при этом фильм не теряет драйва. Стиль — продуманно небрежный, но моментами возникают блистательно выписанные фазы. Анимация в основном лимитированная, но есть прекрасно одушевленные сцены. Фоны — статичные (что значительно облегчает производство), но внезапно они оживают. И черные птицы рвутся в розовое небо, разрывая густые облака. А пейзаж рвет сердце живописностью.

«Автору потребовалось пять лет, чтобы создать этот фильм с его культовым художественным стилем и истинной чувствительностью», — говорит продюсер Ян Чэн, который продюсировал и предыдущий фильм Лю, получивший на Берлине приз.

Кадр из фильма «Красное небо»

Кадр из фильма «Красное небо»

А Леон — герой драмеди «Красное небо» одного из самых известных сегодня немецких режиссеров Кристиана Петцольда — уезжает с другом Феликсом на взморье в загородный дом, чтобы преодолеть кризис «второго произведения». И закончить наконец рукопись своего второго романа с заманчивым названием «Клаб сэндвич».

Только все сразу летит вверх тормашками. По дороге ломается машина. И они тащат чемоданы сквозь лесную чащу. Харизматик Феликс вместо работы над своим портфолио шляется с каким-то незнакомцем — мускулистым спасателем. Рыхлый, нервный, капризный Леон скорее делает вид, что работает. Но самое ужасное: в их небольшом коттедже уже живет некая Надя — продавщица мороженого с насыщенной интимной жизнью. И она еще смеет критиковать его творение!

В этом хорошо сделанном, ужасно милом, но слишком понятном, без секретов и умолчаний фильме интрига построена на том, что «все не то, чем кажется».

Продавщица мороженого окажется лингвистом с ученой степенью, специализирующейся на Гейне и Клейсте. Лентяй Феликс сочинит вдохновенный фотопроект «Люди смотрят на море». Амбициозный роман Леона окажется пустышкой.

Понятно, что трагедия, разворачивающаяся на наших глазах из легкой курортной мелодрамы, — и станет основой нового романа, преодолевшего кризис героя.

Это вторая часть «стихийной трилогии» Кристиана Петцольда, начатой в 2020-м «Ундиной» — где водная стихия царила в истории про урбанистическую «русалку», которую сыграла муза Петцольда Паула Бир и получила приз за лучшую женскую роль. Здесь она снова царит во всей своей неброской красе, внутренней силе, самоиронии и притягательности. Но главной стихией «Красного неба», в том числе стихией творчества, становится всепоглощающий огонь.

А сущностная тема взаимоотношения миров — личного и социума — течет, развивается параллельно в прошлом, настоящем и будущем, сквозит в главных фильмах программы. Они — о символах судьбы, которые нас ведут. О предначертанном выборе… который мы вроде бы самостоятельно совершаем. О жизни, ускользающей в рутине дней. И о сокрушительных стихиях… частью которых мы сами являемся.

Лариса Малюкова ведет телеграмм-канал про кино и не только. Подписывайтесь!

Этот материал входит в подписку

Смотровая площадка

Кино с Ларисой Малюковой

Добавляйте в Конструктор свои источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы

Войдите в профиль, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow