Я покинул зал судебного заседания на первом же перерыве, поняв решительный настрой федерального судьи Татьяны Перепёлковой, что называется, взять измором участников процесса и завершить процесс одним днем. Так оно и вышло. Около двух часов ночи уже среды судья зачитала, что «именем Российской Федерации» удовлетворяет иск Генпрокуратуры России. 32,5% акций транспортно-логистической компании FESCO, принадлежащих Зиявудину Магомедову, и акции других ответчиков по иску должны перейти государству.

Несмотря на такую спешку с вынесением решения по делу, мотивировочной части по этому решению до сих пор нет. Федеральный судья Татьяна Перепёлкова, по всей видимости, шлифует формулировки, чтобы хоть как-то объяснить, почему она отказала в удовлетворении практически всех ходатайств ответчиков.

Судье предстоит объяснить и вызывающую логическую нестыковку, вкравшуюся в сам иск Генпрокуратуры. На 9-й странице документа, который есть в распоряжении редакции, утверждается, что акции FESCO Магомедов приобрел на «неправомерно полученные доходы», но на этой же странице указано, что акции компании были куплены на кредит в размере 800 млн долларов, предоставленный синдикатом иностранных банков Goldman Sachs International, ING Bank N.V. и Raiffeisenbank.

Кроме того, мотивировочная часть должна объяснить заинтересованной публике: как можно повторно изъять акции у владельца, если они уже однажды были изъяты? По приговору Мещанского районного суда Москвы, оглашение которого завершилось еще 1 декабря прошлого года, Зиявудина Магомедова приговорили к 19 годам колонии строгого режима, его брата, бывшего сенатора от Смоленской области Магомеда Магомедова, — к 18 годам, еще четырех фигурантов — к срокам от 7 до 12 лет.

Расторопность Хамовнического районного суда Москвы, так удивившая нас в день рассмотрения иска Генпрокуратуры, на фоне теперешней медлительности суда смотрится совсем уж странно. Чего ради надо было так спешить с оглашением резолютивной части решения, если мотивировочной части до сих пор нет?

Возможно, дело здесь не в стремлении Генпрокуратуры разделаться с опальным олигархом Магомедовым. Не исключено, что иск — избыточный по своей сути, не имеющий никакого прикладного смысла — был подан только ради того, чтобы новые владельцы акций FESCO, фактически отжавшие их у прежнего владельца, хотя бы формально встали с ним на одну доску и в глазах европейской публики ненадолго предстали такими же жертвами режима, как и Магомедов. А это хорошая пилюля против санкций.

Следите за логикой. В 2018 году основателю группы компаний «Сумма» Зиявудину Магомедову принадлежало 32,5% акций FESCO. Еще 23,8% акций контролировала компания Garber Hannam Partners Group (GHP Group) бизнесмена Марка Гарбера, американская инвестиционная компания TPG владела 17,4% акций. Остальные акции были рассеяны между мелкими акционерами.

31 марта 2018 года Зиявудина и Магомеда Магомедовых арестовали и отправили в Лефортово по обвинению в создании преступной группировки, под которой следствие понимало группу компаний «Сумма» со всеми ее многомиллионными оборотами и госконтрактами.

В сентябре 2020 года я через адвокатов передал основателю группы «Сумма» вопросы, среди прочих и такой: «У вас есть понимание, кто может быть заинтересован в том, чтобы вы находились в тюремной камере? Есть версия, кто мог вас заказать?»

Зиявудин Магомедов ответил мне следующее:

К моменту публикации этого интервью уже полным ходом развивались события, которые сам Зиявудин Магомедов назвал рейдерской атакой на FESCO. В публичном заявлении, написанном в камере Лефортово осенью 2020 года, бизнесмен напомнил, что по соглашениям с GHP Group и TPG ему принадлежит исключительное первоочередное право выкупа акций, контролируемых этими компаниями. И подчеркнул, что он не собирается продавать свою долю в FESCO и никого не уполномочивал вести переговоры о продаже актива.

Но к тому времени, видимо, уже было принято решение, кому должна достаться FESCO. 11 ноября 2020 года губернатор Приморского края Олег Кожемяко приехал к рабочим Владивостокского морского торгового порта, входящего в число активов компании FESCO, и сделал сенсационное заявление о том, что «на заседании правительства определился якорный инвестор и было сказано, что «Росатом» будет владельцем FESCO». Мол, «Росатом» сначала выступит в роли управляющей компании порта Владивостока, а потом станет владельцем всей компании FESCO.

Интерес «Росатома» к компании FESCO вполне объясним.

СМП проходит вдоль российского побережья морей Северного Ледовитого и Тихого океанов. Его протяженность — около 5600 км. СМП рассматривается российским руководством как перспективная альтернатива Суэцкому каналу, ведь он делает морской путь из Европы в Азию на треть короче.

Ответственным за развитие СМП назначен «Росатом», до 2030 года на эти цели было запланировано потратить 716 млрд рублей из бюджета РФ.

Кроме того, почти треть перевозок FESCO — это перевозки грузов для АЭС, которые «Росатом» строит за рубежом.

Надо сказать, что госкорпорация давно стремится стать лидером на мировом рынке малых АЭС. «Росатом» возвел атомную электростанцию «Аккуя» в Турции за $22 млрд, «Бушер» в Иране за $30 млрд, «Пакш» в Венгрии за €10 млрд, четыре энергоблока АЭС «Эд-Дабаа» в Египте за $25 млрд, «Ханхикиви» в Финляндии за €7 млрд. Правда, все эти десятки миллиардов долларов и евро — это кредиты, предоставленные Россией странам-заказчицам. Но надо же «Росатому» хоть на чем-то зарабатывать. Возможно, именно так и родилась идея прибрать к рукам FESCO.

Но Зиявудин Магомедов не собирался продавать FESCO — ни до ареста, ни после.

После начала специальной военной операции России на территории Украины о ходе реализации планов «Росатома» по развитию СПМ практически ничего не слышно. Улеглись и разговоры о том, что «Росатом» намерен стать якорным инвестором, а в последующем и владельцем FESCO. Однако тогда, в 2020-м, Зиявудин Магомедов резко отреагировал на слова губернатора Приморья Кожемяко. В своем письме, переданном через адвокатов из Лефортова, бизнесмен заявил, что он «возмущен происходящим в группе FESCO» и считает, что «подконтрольные «Росатому» юридические лица не являются и не могут являться законными владельцами акций компании».

Впрочем, вскоре стали известны имена бизнесменов, ставших новыми акционерами FESCO в рамках реализации решения правительства. Это Михаил Рабинович, под контролем которого оказалось 26,5% акций, и Андрей Северилов (23,8%).

43-летний Северилов возглавил совет директоров FESCO. А 60-летний Рабинович не стал загружать себя дополнительными хлопотами, продолжая жить между Лондоном и Гибралтаром, изредка наведываясь в Россию.

И Северилов, и Рабинович — вполне успешные бизнесмены, владельцы крупных пакетов акций Локо-Банка. Формально оба не имеют никакого отношения к «Росатому». Но контролируют ООО «Сибирский титан», которое вместе с компанией «Атом-ТОР» (входит в «Росатом») реализует проект создания промышленного производства пигментного диоксида титана, используемого в производстве лакокрасочных материалов, пластмасс, ламинированной бумаги, а также в косметической, фармацевтической и пищевой промышленности.

Кроме того, как писал журнал Forbes еще в феврале 2021 года, Михаил Рабинович «неплохо знаком с Ковальчуками». При этом «…Ковальчуки дружны и с экс-главой «Росатома» Сергеем Кириенко. Сын Юрия Ковальчука работал в «Росатоме» и был замом Кириенко».

Зиявудин Магомедов не смирился с тем, что акции FESCO ушли в третьи руки. Его представители инициировали судебные разбирательства в Высоком суде Лондона и в Международном арбитраже.

Россия, конечно, может проигнорировать решения Высокого суда Лондона и Международного арбитража, если они будут в пользу Зиявудина Магомедова. Но FESCO — международная компания, работающая по всему миру. Так что не исключены аресты судов компании в иностранных портах.

Кроме того, не исключено, что новые акционеры FESCO вполне могут оказаться в санкционных списках Запада. Возможно, чтобы предотвратить подобный сценарий, и было принято решение инициировать иск об обращении в доход государства всех акций FESCO. В том числе и акций, приобретенных Рабиновичем и Севериловым.

В иске Генпрокуратуры Рабинович и Северилов названы «номинальными держателями акций», якобы связанными с Магомедовыми. В документе, направленном в Хамовнический суд, так и написано, что все ответчики по иску приобрели акции FESCO на коррупционные доходы Магомедовых.

Никаких доказательств этого утверждения Генпрокуратура не привела, но, что называется, осадочек остался. Прежде всего он должен был остаться у судей Высокого суда Лондона и Международного арбитража,

И еще один важный момент. Аргументируя свои требования об изъятии акций FESCO, Генпрокуратура написала в иске, что с июля 2002 года до апреля 2009 года Магомед Магомедов работал членом Совета Федерации от Смоленской области и не имел права заниматься коммерческой деятельностью. Но будучи членом Совета Федерации, Магомед Магомедов, несмотря на запреты, якобы продолжал заниматься бизнесом. При этом, «будучи представителем высшего органа власти и членом профильных комитетов и комиссий» Совета Федерации, Магомедов-старший «имел доступ к служебной информации о важнейших промышленных и инфраструктурных объектах, конечных бенефициарах и приоритетах государственной политики по их развитию, которую использовал для личного обогащения». Именно поэтому акции FESCO должны быть изъяты в доход государства. Никаких других аргументов, доказательств того, что Магомед Магомедов «продолжал заниматься бизнесом», в иске не приведено.

Но федерального судью Татьяну Перепёлкову вполне устроило «мнение» из Генпрокуратуры, и она удовлетворила иск.

Мы продолжаем следить за развитием событий.