С ветераном правоохранительных органов Татьяной Савинкиной мы познакомились в апреле 2015 года на Студенческом бульваре в Петрозаводске, где сошлись два митинга — против назначенного Путиным губернатора Худилайнена и в поддержку президентского указа о присвоении карельской столице статуса города воинской славы. Устроенные ветеранской общественностью патриотические торжества должны были заглушить мощными динамиками протестную акцию, но вышедшая на сцену в разгар провластного митинга-концерта Татьяна Ивановна неожиданно «испортила праздник».

Она стала говорить не о ликовании, которое охватило горожан после президентского указа, а о том, что ухаживает за вдовой ветерана Великой Отечественной войны, которая ютится в ужасной «деревяшке» без воды и отопления и не может получить в Карелии нового жилья.

— Я выскочила без записи и сорвала их торжества, потому что не могла молчать. Всю жизнь мне нужно было кого-то защищать. Я не могла спокойно смотреть, если кого-то обижают или если чувствую несправедливость, — рассказывает Татьяна Ивановна на своей кухне, где мы беседуем о ее уголовном деле — первом в Карелии по обвинению в «дискредитации Вооруженных Сил РФ», которое — притом — было возбуждено сотрудниками правоохранительных органов республики в отношении их же бывшей коллеги.

«Нас познакомил Сандармох»

По словам Савинкиной, в МВД Карелии она пришла из горкома комсомола, где отвечала за искусство и самодеятельность, и прослужила в правоохранительных органах более 30 лет. В карельской милиции Татьяна Ивановна устраивала художественные выставки и литературные встречи, а в конце 90-х стала заниматься реабилитацией репрессированных.

— Это были дела жителей Карелии, осужденных в основном в 1937–1938 годах по 58-й статье (статья о контрреволюционной деятельности в Уголовном кодексе РСФСР, отмененная в 1961 году. — В. П.). Может, тогда я еще и заразилась этой справедливостью, потому что я столько читала доносов, по которым людей сажали в тюрьму и расстреливали. В наш отдел, который занимался их реабилитацией, писали и сами репрессированные, и их родственники, но очень сложно было найти документы, и многим отказывали. Потом вышло постановление, которое позволяло судам реабилитировать людей, если они представят свидетелей, но судьи все равно очень неохотно выносили такие решения. Я могла обращаться только к одному судье — Николаю Яковлевичу Баранцеву, который говорил: «Приводи людей прямо ко мне». К другим идти было бесполезно, от них шли одни отказники. А потом Николай Яковлевич познакомил меня с молодым судьей Александром Петровым, и мы вместе реабилитировали очень многих репрессированных.

Во время работы с делами пострадавших от Большого террора Татьяна Ивановна встретилась и с поисковиком Юрием Дмитриевым, который в 1997 году обнаружил в урочище Сандармох одно из мест массовых расстрелов сталинской эпохи. Дмитриева привел в отдел к Савинкиной ее бывший сослуживец по МВД Карелии Иван Чухин, который в начале 90-х ушел в политику и был избран сначала депутатом Верховного Совета, а потом и Государственной Думы РФ первого созыва. Однако еще будучи сотрудником милиции, Иван Иванович стал сопредседателем республиканского историко-просветительского общества «Мемориал»* и помог восстановить имена тысячи жителей Карелии, пропавших без вести в годы советских репрессий.

Чухин погиб в автокатастрофе незадолго до того, как в Сандармохе нашли расстрельные ямы, а возглавившего карельский «Мемориал»* Юрия Дмитриева в 2016 году арестовали по обвинению в якобы совершенных сексуальных преступлениях по отношению к приемной дочери и посадили на 15 лет.

— Нас познакомил Сандармох, — говорит Татьяна Савинкина, которая на протяжении нескольких лет, пока рассматривалось дело Дмитриева, приходила в городской суд и выходила на пикеты, чтобы поддержать арестованного исследователя сталинских репрессий. — Когда о нем стали рассказывать всякие гадости, я просто не могла в это поверить, потому что знала эту девочку, ездила вместе с ними в Сандармох и видела, как они относятся друг к другу. Многим с Юрием Дмитриевым было сложно общаться, и по-настоящему я сама узнала его только тогда, когда стала писать ему письма в колонию, где он сейчас отбывает наказание. Это очень умный и думающий человек, неравнодушный к судьбам людей и страны.

«Я сама впервые испытала, что такое обыск»

В прошлом году на Татьяну Савинкину саму написали донос. Случилось это после того, как она вывесила в подъезде своего жилого дома листовку с обращением к Путину. Как пояснила ветеран МВД на заседании городского суда, который оштрафовал ее в мае на 30 тысяч рублей, она хотела, чтобы «люди задумались о том, что происходит в нашей стране».

— 24 февраля стало для меня шоком, и я, наверное, неделю ни с кем не общалась, — рассказывает Татьяна Ивановна. — Я никак не могла связаться со своим мужем, который живет на Украине, в Белой Церкви, это недалеко от Киева, но потом мне позвонила дочь и сказала: «Мама, не волнуйся, они уже вышли из подвалов». А в подвале они сидели восемь дней, потому что рядом громили заброшенный аэропорт.

Когда Татьяна Ивановна понемногу пришла в себя, она взяла самый обычный лист бумаги, написала на нем свое обращение к жильцам дома и вывесила его в подъезде. Однако председатель ТСЖ оценила порыв 77-летней женщины по-своему и обратилась с заявлением в полицию, которая составила на Савинкину протокол об административном правонарушении по небезызвестной статье о «дискредитации Вооруженных Сил РФ».

Поддержать Татьяну Ивановну в городском суде пришли гражданские активисты и депутаты республиканского парламента от партии «Яблоко», а на объявленный сбор средств на выплату назначенного Савинкиной штрафа откликнулись жители не только Карелии, но и других регионов страны.

Первый административный протокол не остановил ветерана МВД: она вывесила в подъезде новые листовки. Но после нескольких штрафов против 77-летней женщины возбудили уже уголовное дело — по статье 280.3 УК РФ, а летним утром к самой Татьяне Ивановне нагрянули с обыском.

— Я была только со сна, когда ко мне в квартиру пришли семь человек, — вспоминает Савинкина. — Я впервые сама испытала, что такое обыск. Продолжался он часа три, за это время они и картины со стен снимали, и в детских вещах моего внука рылись. Следователем была совсем молодая девушка. Я ей говорю: «Вы кладите все на место», — а она мне отвечает, что имеет право все тут перевернуть. Искали листовки, как будто я их печатала. А я их писала на обычных листах бумаги.

— Они знали, что вы — бывший сотрудник правоохранительных органов? — интересуюсь у Татьяны Ивановны.

— Конечно, как же не знали! Но у них, видимо, было такое задание.

«Я испугалась, что это надолго»

В январе нынешнего года обвинительное заключение по уголовному делу Татьяны Савинкиной было отправлено на утверждение прокурору. Как сообщила адвокат Наталия Чернова, которая защищает ветерана МВД, свидетелями по делу являются соседи Татьяны Ивановны, консьержка и сотрудники правоохранительных органов, а привлеченным экспертом-политологом выступил доцент Петрозаводского университета Александр Ильин. Осенью он давал заключение сотрудникам ФСБ по делу депутата Законодательного Собрания Карелии от партии «Яблоко» Эмилии Слабуновой, которую хотят привлечь к административной ответственности по статье о «дискредитации Вооруженных Сил РФ» за ее выступление на заседании парламентского комитета.

— И вам не страшно? — спрашиваю у Татьяны Ивановны под конец нашей беседы.

— Нет, — отвечает Савинкина, ненадолго задумавшись. — Меня и дочь, и знакомые просят уехать. Ведь недолго, говорят, все это будет, поживешь за границей и вернешься. А я именно испугалась, что это надолго. Я не могу быть не в России, у меня тут могила сына, на которой я должна быть каждый месяц.

Когда я уже выключил диктофон и собирался прощаться, Татьяна Ивановна вспомнила, как стояла однажды на троллейбусной остановке в Петрозаводске и увидела на ней граффити. «Не молчат люди!» — не сдержалась ветеран МВД, но оказавшиеся рядом две женщины стали громко возмущаться.

За спором наблюдал молодой человек, который потом подошел, показал экран смартфона, где было ее фото, и поинтересовался: «Это вы?» — «Это я», — призналась Татьяна Ивановна, и молодой человек сказал ей спасибо.

* Правозащитную организацию «Мемориал» в РФ признали иноагентом и ликвидировали ее деятельность решением Верхновного суда.