Нефть есть, но денег нет

Хронику и последствия ограничений на экспорт нефти из РФ лучше всего отслеживать по официальным сообщениям российского Минфина (я всегда говорил, что правительственные учреждения довольно откровенно рассказывают о происходящем в экономике, надо только уметь читать их релизы).

Так, 5 января Минфин сообщил, что в декабре 2022 года средняя цена Urals составила $50,47 за баррель. Это минимум за два года, с декабря 2020-го. В ноябре, до эмбарго и «ценового потолка», баррель Urals стоил $66,47.

Баррель Brent в декабре в среднем стоил $81,5 против $90,8 в ноябре. То есть скидка на Urals по отношению к Brent составила 38%.

Прошло всего 10 дней, и финансовое ведомство пересчитало цену нефти еще раз — согласно официальному релизу Минфина РФ от 16 января, средняя цена на нефть Urals за период мониторинга с 15 декабря 2022 года по 14 января 2023 года составила $46,82 за баррель. Средняя цена барреля Brent за этот период составила $81,5. Получается, что дисконт на нефть из РФ вырос до $35, или 43%. Новый антирекорд.

Причины такого дисконта понятны — российским экспортерам пришлось перебрасывать на азиатские рынки не менее 1 млн баррелей в сутки, до декабря все еще поставлявшихся в Европу.

И, видимо, будет снижаться еще — потому что с 5 декабря вступает в силу эмбарго на экспорт российских нефтепродуктов. И сейчас, по данным Bloomberg, российские экспортеры наращивают поставки сырой нефти. На минувшей неделе они достигли максимума с апреля 2022 года, составив 3,8 млн баррелей в сутки.

Логика здесь может быть такая — если через три недели российские нефтепродукты невозможно будет продать в Европу, а в Индии и Китае эти нефтепродукты, мягко говоря, не очень нужны, значит, надо по максимуму выбросить на рынок сырую нефть, чтобы минимизировать падение добычи. Проблема только в том, что расширение предложения приводит к дальнейшему снижению цены, а «дружественные» Индия и Китай с удовольствием принимают дешевую нефть, чтобы заработать больше на ее превращении в бензин и дизельное топливо.

Откровенность правительства

Приводя эти расчеты, надо помнить, что российский бюджет спланирован исходя из предположения, что нефть в 2023 году должна будет стоить $70,1 за баррель.

Опять же, отдадим должное правительству — на странице 38 документа под названием «Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2023 год и плановый период 2024 и 2025 годов», опубликованного Минфином РФ 26 октября 2022 года, довольно подробно рассказано, как именно доходы бюджета РФ зависят от цены на Urals и объемов добычи нефти: например, средняя цена Urals в $45 за баррель при уровне добычи в 10 млн б/с обеспечит бюджетные доходы в сумме 6,2 трлн рублей (сейчас в бюджете заложено почти 9 триллионов рублей собственно нефтяных доходов). Занятно, что в тех же «Основных направлениях бюджетной политики…» Минфин уверенно предрекает рост нефтяных цен, выражаясь так:

Может быть, энергетические рынки и разогреты, вот только зарабатывает на этом не Россия. 11 января Минфин опубликовал статистику нефтегазовых доходов бюджета (НГД) за декабрь 2022 года. Формально, по сравнению с декабрем 2021 года, НГД составили 931,5 млрд рублей (рост на 6%). Но если бы не рекордные 410 млрд рублей разовых выплат «Газпрома» (в рамках взыскания внепланового налога на добычу полезных ископаемых), то НГД в декабре сократились год к году на 41,2%, в том числе доходы от продажи нефти — на 33,1%, от продажи газа — на 49,4%.

Всего же, по данным Минфина РФ, нефтегазовые доходы бюджета по итогам 2022 года составили 11 трлн 586,2 млрд рублей (121,4% к показателям на год). Министр энергетики РФ оценил рост НГД еще выше — на 28% ,или на 2,5 трлн рублей. Правда, объективности ради уточним, что большая часть этих денег нефтяникам и вернулась — по данным Минфина РФ, выплаты из российского бюджета нефтяным компаниям по топливному демпферу по итогам 2022 года составили 2,16 трлн рублей. В 2021 году соответствующие выплаты нефтяникам из бюджета составили 674,5 млрд рублей. Таким образом, в 2022 году они выросли в три раза.

Власть идет искать

Дело тут, конечно, в растущих расходах на финансирование всем известных приоритетов власти. Вопрос в том, как и где правительство будет искать средства на продолжение этого финансирования. У финансовых властей уже есть успешный опыт преодоления кризиса нефтяных цен в 2015–2016 гг., когда Urals продавалась по цене около $42 за баррель. Но сравнивать тогдашнюю и нынешнюю ситуацию некорректно — во-первых, недостаток притока «нефтедолларов» семь лет назад вполне компенсировался займами. При этом 60% долга финансировали инвесторы-нерезиденты. Сейчас, как все понимают, рассчитывать можно только на внутренние займы.

Кроме того, в 2015–2016 гг. правительство зажало расходы — никаких индексаций, дополнительных выплат и т.п., результатом стало падение реальных доходов и потребления. Но сейчас потребление в значительной степени финансируется именно «социальными выплатами», доля которых в доходах россиян достигла исторического максимума. Да и всю бурную активность промышленного сектора сейчас финансирует бюджет.

Так что остаются налоги. Вопрос в том — какие? Правительство уже сейчас взялось за повышение акцизов, но в масштабах бюджета — это мелочь, такая же, как теоретически возможное повышение НДФЛ.

С другой стороны, именно потребление россиян — это больше половины ВВП, и нажимать на этот рычаг правительству, наверное, не хотелось бы — потому что экономика может повести себя непредсказуемо. До сих пор правительство выходило из всех кризисов путем снижения цены труда по отношению к товарам — так было в начале 1990-х, и в 1998/99-м, и в 2015/16-м — но каждый раз доходы и потребление начинали восстанавливаться, как только восстанавливались цены на нефть, и власть, получая в свое распоряжение достаточно доходов, оставляла людей в покое. Сейчас же никто не может сказать главного: как долго власти понадобятся «повышенные расходы» и как долго она сможет их финансировать, не снижая потребления людей слишком резко.