Пятница, тринадцатое — и Минфин начинает продажу валюты из Фонда национального благосостояния, чтобы закрыть бюджетный дефицит в сумме 54,5 млрд рублей.

Это, скажем справедливости ради, немного — на фоне дефицита бюджета РФ по итогам 2022 года, который достиг 3,3 трлн рублей.

Причин дефицита никто не скрывает — сокращение нефтяных доходов бюджета в декабре. Как сообщил 5 января сам Минфин РФ, в декабре баррель Urals в среднем стоила $50,47 за баррель — в полтора раза дешевле, чем в среднем в 2022 году ($76,7), и в 1,4 раза дешевле, чем в декабре 2021-го ($72,7).

Напомним, что бюджет на 2023 год сверстан из расчета цены Urals в $70,1 за баррель.

В свою очередь, Минфин сообщил, что операции покупки/продажи ликвидных активов в пределах дополнительных/недополученных нефтегазовых доходов возобновляются «в целях повышения стабильности и предсказуемости внутренних экономических условий, а также снижения влияния изменчивой конъюнктуры рынка энергоносителей на российскую экономику и государственные финансы».

Стабильность и предсказуемость, о которых говорит Минфин, они вот какого рода: согласно новому бюджетному правилу, объем нефтегазовых доходов в ближайшие три года будет зафиксирован на уровне 8 трлн рублей ежегодно. Именно исходя из этой суммы правительство и планирует расходы на оплату «силовых» и «административных расходов».

Поэтому недополученные нефтегазовые доходы власти рассчитывают компенсировать за счет продажи иностранной валюты из собственных резервов (а на излишки, если такие вдруг возникнут, валюту будут покупать). Кроме того, в 2023–2024 годах средства ФНБ могут без ограничений направляться на покрытие дефицита федерального бюджета и бюджета Фонда пенсионного и социального страхования.

«Иностранная валюта», о которой идет речь, это, конечно же, юань — другой валюты в достаточных объемах в распоряжении Минфина сейчас нет.

На 1 декабря в ФНБ было 309,7 млрд юаней (по текущему курсу) — это почти что 3,1 трлн рублей (для простоты: 1 юань — это примерно 10 рублей по итогам сегодняшних торгов).

А дальше — математика.

10 миллионов баррелей добычи в сутки при цене около $60 за баррель превращаются в 8 триллионов рублей бюджетных доходов (базовый сценарий). А вот при $40 за баррель бюджет получит уже только 5,5 триллиона.

Вот от разницы между этими ценами и зависит «скорость расходования» юаней из ФНБ (и скорость исчерпания этих запасов).

Но для того чтобы продать юани, их надо где-то взять — и российская сторона получает их из Китая в обмен на сырье в первую очередь.

Российской статистики по товарообороту с Китаем нет в открытом доступе, но есть китайская таможенная статистика, согласно которой в 2022 году Россия импортировала из Китая товаров и услуг на сумму $76,12 млрд, рост в годовом исчислении составил 12,8%.

Российский экспорт в Китай тоже вырос по сравнению с 2021 годом на 43% — до $114,15 млрд.

И из этих цифр следует, для РФ Китай — критически важный покупатель, обеспечивающий 20% экспорта (в первую очередь сырьевого).

$76,1 млрд китайского экспорта в РФ в 2022 году — это плюс 13% год к году ($9 млрд в «живых юанях»), но, для сравнения: в 2021 году ЕС поставил в РФ товаров на $89 млрд.

То есть с одной стороны, Китай ничего особенного не «заместил» для России с точки зрения импорта, зато от «притока юаней в обмен на сырье» российский бюджет стал зависеть сильнее, чем когда-то зависел от притока долларов и евро.

Так что устойчивость российского бюджета будет определяться:

• ценами на российскую нефть, по которым эту нефть будут покупать «дружественные страны»,
• темпами увеличения правительственных расходов на «силовую часть» бюджета.