В 2014-м Аделина Сотникова превратилась в нашу первую олимпийскую чемпионку по фигурному катанию. И телевизионщики стали лепить и выдавать в эфир ностальгические сюжеты об отечественных мастерицах конька прошлых лет. О Елене Водорезовой, Анне Кондрашовой, Марии Бутырской, Ирине Слуцкой… Об Ивановой никто не вспомнил. Хотя именно москвичка Кира оказалась своеобразной ледовой пионеркой, протоптавшей дорожки и к пьедесталу мирового юниорского форума, и главное — к олимпийскому пьедесталу. В Сараево-84. Впрочем, в этой забывчивости есть что-то грустно-символическое. К ней и в ее спортивную бытность относились как к несчастной гадкой уточке. Собственно говоря, она и являлась такой. Не от хорошей жизни.

Детство Киры чем-то напоминало детство Елены Мухиной — великой гимнастки, которая разбилась на тренировке перед Играми-80 и пролежала четверть века парализованной. Будущих чемпионок воспитывали бабушки. Отцы своих дочек бросили. Мама у Лены умерла, а страдавшая от алкоголизма родительница Киры нашла нового мужчину и забыла про малышку. Девчонок спас спорт. Вот только Лену он потом и убил.

Кира не была создана для фигурного катания. Как, допустим, Пегги Флеминг или Катарина Витт, которую она потом частенько будет опережать после исполнения так называемой «школы» (до 1991 года ледовые артисты исполняли помимо короткого и произвольного номера еще и обязательную программу). Но ее твердый характер и умение шустро двигаться обратили на себя внимание Ирины Аникановой, которая разглядела в общительной 6-летней крошке желание крутиться и трудиться. И Кира довольно скоро догонит более опытных девочек из группы. Она не покидала площадку, пока тот или иной элемент не будет выполнен. Хореограф Алла Капранова, с которой Иванову сведет судьба чуть позже, однажды скажет про питомицу: «Кира являлась липкой фигуристкой в координационном плане. Она очень быстро мыслила и в связи с этим бойко двигалась.

Между прочим, именно Алла Викторовна поставит ей в 80-х годах показательный номер «Полет шмеля» в стиле рок-н-ролл, который публика всегда принимала на ура. Кира очень была похожа на этакую озорную пчелку…

С кем спортсменке повезет, так это с наставниками. Ирина Ивановна Аниканова не только учила азам и премудростям, но и заботилась о Кире вне катка — помогала материально и морально. Ведь кроме бабушки Любови Гавриловны, у девчушки и подружек-то не было… Затем Кира попадет в экспериментальный отряд под руководством строгого, но справедливого Эдуарда Плинера. А потом окажется в руках доброго и интеллигентного Виктора Кудрявцева. И, к слову, будет впоследствии корить себя за то, что, наслушавшись советов «умников», уйдет от него к Владимиру Ковалеву. И даже прилюдно попросит у Виктора Николаевича прощение уже после окончания карьеры. Правда, к тому моменту перехода москвичка отметится серебром юниорского чемпионата мира-78, выиграет первенство СССР в 1979-м и 1981-м и возьмет бронзу на международном турнире Skate Canada-81, блестяще исполнив четыре тройных прыжка. Не сказать что Кира задрала после этого нос, учитывая, что на взрослых форумах Европы и мира и ОИ-80 она не добиралась до наград, но определенный гонор у двукратной чемпионки страны, безусловно, появился.

Как-то Татьяна Тарасова вспоминала «характерный» эпизод: «На сборах дело было. Стоим мы после окончания тренировки у автобуса. Приходит Кира последней и получает упреки в свой адрес: мол, тренеры уже тут, а тебя нет… А фигуристка отвечает: «А тренерам чего собираться? Рот закрыл и все».

Что касается Ковалева, то Кира была в него влюблена и, скорее всего, и без всяких нашептываний, вероятно, свернула бы тогда к начинавшему тренерскую деятельность красавцу. Конечно, такие «спортивные» союзы (они состояли в гражданском браке) редко приносят счастье. И часто заканчиваются размолвками. Более того, многие специалисты посчитают, что именно с Ковалевым, умевшим грандиозно нарушать режим (за разные проступки он дважды лишался звания заслуженного мастера спорта), Кира сделает первый шаг в пропасть. Спорить с этим трудно. Хотя надо сказать, что страсть к спиртному вольно-невольно передается и по наследству.

Так или иначе, но, находясь именно под крылом двукратного чемпиона мира, Кира заработает годичную дисквалификацию, не явившись после победы на V Спартакиаде народов СССР на допинг-контроль. По известной легенде, фигуристка и тренер крепко выпили и «забыли» про обязательную процедуру.

По версии же непопулярной, Иванова нарушала антидопинговые правила, так как по указу сверху стала жертвой группы «ученых», «изобретавших» запрещенные препараты. После подобного простоя вернуться на лед архисложно.

Однако Кира в апреле 1983-го выиграет Кубок СССР в Красноярске и неплохо выступит и на предолимпийском турнире в Ленинграде. Но на Игры-84 Федерация брать ее не хотела. Кто убедил руководство взять Киру в Сараево, до сих пор загадка. Но тот выбор оказался «бронзовым». Анна Кондрашова и Елена Водорезова заняли 5-е и 8-е места, а Кира по сумме трех программ приземлилась на 3-й строчке.

В произвольной она пойдет на пять тройных прыжков, поразив всех в том числе безукоризненным сальховом.

А Уилл Найтли, впечатленный катанием спортсменки, ставшей первой советской фигуристкой-одиночницей, завоевавшей олимпийскую медаль, наречет в ее честь свою дочь — знаменитую в будущем актрису Киру Найтли. К слову, и пятикратная чемпионка Финляндии Кира Корпи за свое имя должна поблагодарить родителей, почитавших талант нашей русской звездочки, чью дорожку шагов иностранные комментаторы называли исключительной и волшебной.

В 1985-м в Токио Иванова возьмет серебро на планетарном первенстве (это достижение лишь через 15 лет перекроет Мария Бутырская), и еще четыре года подряд неизменно будет второй на европейских форумах, уступая только великой Катарине Витт (Ирина Слуцкая дотянется до долгожданного континентального золота в 1996-м).

Последний аккорд Киры случится на Олимпиаде в Калгари. Красиво хлопнуть дверью не получится (7-е место). Хотя после «школы» двадцатипятилетняя динамовка, как обычно, лидировала.

Ну а дальше ее бытие смахивало уже совсем не на веселый полет шмеля. С тренером-любовником Владимиром Ковалевым она рассталась (он улетел в Америку). Брак с артистом балета Большого театра Сергеем Громовым тоже вышел комом. Второй муж — Константин Тарелин — заставит Киру бросить Театр ледовых миниатюр Игоря Бобрина и уехать с ним в Турцию, где им предложили работу. Там же, по его же настоянию, ей пришлось сделать аборт, так как трудовой контракт тренера якобы не предусматривал счастливого форс-мажора. По возвращении в Москву их пути разошлись, и Кира все чаще искала спасение в одиноком застолье. Принудительные лечения в диспансерах помогали лишь отчасти.

В середине 90-х короткий период Иванова тренировала и небезуспешно детишек в родном «Динамо» (ее воспитанники оказывались в призерах на первенствах Москвы). Но периодически срывалась и иногда приезжала на занятия подвыпившей. Родителей такой «подход» не устраивал, и вскоре все ученицы разбежались.

Помощь от других людей не принимала. В частности, отказалась от предложения Игоря Бобрина вернуться в его театр. Ей не хватало буквально 8 месяцев стажа в сборной (требовалось 10 лет), чтобы претендовать на спортивную пенсию. Можно было бы кого-то попросить решить вопрос, но она даже и не думала унижаться… Впрочем, тогда Кире, скорее, была нужна абсолютно другая поддержка. Но кроме не слишком вменяемых товарищей по пагубному увлечению, никого рядом не появилось. Наталья Бестемьянова в документальном фильме про Иванову признается: «Я, наверное, могла бы ей помочь, но я даже не попыталась…»

Кира не пыталась и сама. В ее сохранившемся дневнике есть такая запись:

21 декабря 2001 года соседи по лестничной площадке, почувствовав неприятный запах, открыли незапертую в квартиру дверь и обнаружили изрезанное и фактически изуродованное тело известной фигуристки (судмедэксперты насчитают 17 ножевых ранений). Следствие установит, что убийство произошло 18 декабря, а в крови Киры находилась смертельная доза алкоголя. Поскольку ничего ценного не пропало (все медали и кубки Иванова давно продала), милиция отработает бытовую версию, но садиста-маньяка, разумеется, не найдет.

Урну с прахом Киры Ивановой не забирали из крематория четыре месяца, а позже захоронили в Москве, на Хованском кладбище.