«Дело о жопе?» — уточняет коллега.

Но в этом деле, как в детском стишке, жопа есть, а слова нет: ни в решении суда первой инстанции, ни в полицейском протоколе не решились процитировать сказанное Шевчуком на концерте 18 мая. Который, похоже, оказался для не покинувшей Россию «ДДТ» последним в 2022 году.

Судья Юлия Егорова в решении первой инстанции косноязычно написала: «Высказывал негативные выражения в адрес президента». Хотя, между прочим, президента целиком Шевчук не поминал, а ограничился упоминанием части тела государственного деятеля (кстати, интересно, как Егорова ее атрибутировала — ведь ни фамилии, ни страны, где трудится обладатель оной, названо не было).

Кроме курьезной судейской застенчивости, решение Советского суда содержит позиции, крайне важные для того, чтобы составить общее представление обо всех кейсах такого рода.

Во-первых, Егорова в качестве мотивировки своего решения бесхитростно указала: вина музыканта в том, что он «призывает зрителей давать оценку событиям, происходящих (так в оригинале — Т. Б.) в Украине». То есть побуждает иметь собственное мнение — не важно, какое. Еще в этом грамматически неловком решении едва ли не впервые официально сформулирован важный принцип дел о «дискредитации» армии: чтобы быть судимым за нее, совсем необязательно эту армию поминать.

Так и написано: «При этом, совсем необязательно озвучивать слова Вооруженные Силы РФ», «армия» (пунктуация в цитатах здесь и далее также на совести г-жи Егоровой. — Т. Б.).

Ну и, наконец, прямо указано, что негативное отношение к СВО в любой форме — даже той, что раньше проходила по разряду оценочных суждений, — образует состав наказуемого деяния: «Тот факт, что негативная оценка облечена в ироничную форму, не влияет на правовую квалификацию».

В качестве бонуса можно припомнить еще и позицию представителя МВД, выступавшего на процессе. Он и вовсе заявил, что Шевчук покусился на «незыблемые демократические основы», так как «президентом была высказана позиция о том, что специальная военная операция проводится исключительно в целях поддержания международного мира и безопасности», а музыкант это дело якобы подверг сомнению.

Статья о дискредитации — из категории административной профилактики. Заводят ее, грубо говоря, чтобы заткнуть: за первый раз штраф, а за вторым может последовать и уголовка. Учитывая произвольность трактовок, читается она зачастую как предупреждение: помолчи, а лучше уезжай — за тобой ходят. За Шевчуком не ходили — бегали: еще концерт не закончился, а полиция уже поджидала у гримерки с бланком протокола. И зачем-то с ОМОНом.

Известно, что музыкант принял их за поклонников — его, кстати, обычные, в некрупных звездах силовики любили и любят — за Чечню в первую очередь, где в 1995 музыкант играл для брошенных в окопах. Он, кстати, вспоминал ту войну в том самом спиче, но в протокол это, разумеется, не вошло. А было сказано вот что:

В гримерке Шевчук со свойственной ему нежной занудливостью объяснял полицейским про устройство мира — а они записывали его на видео, которое приобщили к делу. Там про то, что «надо строить светлую Россию», что «Родина — это нищая бабушка на вокзале»… В суде составлявшая протокол сотрудница МВД Рашида Камалова дала понять, что полицейские Шевчуку «задавали уточняющие вопросы». И уверяла, что лично услышала на концерте его слова и лично усмотрела в них состав.

Кстати, сразу после составления протокола башкирское МВД отчиталось в СМИ о достигнутых результатах: «В связи с провокационными высказываниями рок-музыканта Юрия Шевчука во время концерта 18 мая в спорткомлексе «Уфа-Арена» сотрудниками отдела полиции № 7 Управления МВД России по г. Уфе составлен протокол об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 20.3.3 КоАП РФ».

Чтобы молниеносно притащить группу захвата в гримерку к Шевчуку, который в родной своей Уфе популярнее Салавата Юлаева, нужен был очень весомый звонок. Тем не менее в Питере, где живет музыкант, готовых осудить его не нашлось, петербургский суд, получив протокол, вернул его без рассмотрения, не найдя в его тексте никаких «публичных призывов к воспрепятствованию использования армии». Но в Уфе настойчиво составили новый и рассмотрели на месте, несмотря на ходатайство защиты. А также на то, что сколько протоколов ни пиши, а дело одно, и подсудность по нему определена — Петербург. То есть в Уфе никакие исправленные протоколы теоретически вообще рассматривать не имели права.

У «Уфа-Арены» трактор гребет снеголед. Здесь на том майском концерте состоялась премьера «Уфы», объяснения в любви городу, где вырос Шевчук и где родилась «ДДТ». А клип появился на четыре дня позже, чем протокол на музыканта. В этом видео шумная и большая Уфа, кажется, вся поместилась в его объятиях.

«Меня били и на улице Ленина, получал по морде и на Коммунистической. За это я Уфу обожаю», — полушутил он, начиная тот концерт. Видеоряд клипа: кинотеатр «Родина», местное МВД, арка, где художники несколько лет назад изобразили лидера «ДДТ» и других музыкантов родом из Уфы в скафандрах среди созвездий. Надо сказать, пространство для полета с тех пор действительно стало безвоздушным.

На улице Ленина, по которой в клипе идет поэт, сейчас убирают грязный снег после прошедшего накануне ледяного дождя. Здание МВД сияет остекленным фасадом — оно совсем недалеко от дома, где жил Шевчук в юности. И от кинотеатра с названием «Родина». Несколько лет назад бывший однокурсник музыканта по местному худграфу открыл в этом помещении музей рока. Хотел назвать в честь знаменитого земляка, но тот воспротивился, конечно: он, слава богу, живой, а не памятник.

Сейчас в кинотеатре никаких следов музея, сотрудники уверяют, что его и в помине не было, а местные СМИ, репортажами отмечавшие открытие, что-то якобы путают. Музея нет, зато есть клуб патриотического кино. Есть и памятник, но не музыкантам, а Дзержинскому. Стоит он к кинотеатру задом, за что и получил, говорят, прозвище «Спиной к Родине». Рядом республиканское УФСБ.

Судья республиканского Верховного суда Хаким Ахмеджанов начинает апелляционный процесс. Защитник Александр Передрук излагает формальные претензии: новый, «исправленный» протокол составили в отсутствие Шевчука, диски с записями его выступления в деле датированы 19 мая, а ссылки на них уже имеются в протоколе от 18-го числа, и главное, подсудность изменена произвольно… И переходит к сути процесса: Шевчука пытаются лишить свободы выражения мнения.

Майор Камалова — автор протокола — тяжело встает. Она коротко говорит, что диски записали наутро, так как дело было ночью, что записи до сих пор у нее в телефоне, что состав правонарушения доказан. Ей помогает представитель МВД Олег Ермолаев. Капитан уверен в себе и обладает удивительной аргументацией. Оказывается, Шевчук вообще не имел права высказываться на концерте — о чем бы то ни было: «Концертное мероприятие подразумевает исполнение песен, а не высказывания на актуальные политические темы». Дескать, позвали петь — вот и пой. Концерт не место для дискуссий.

По версии Ермолаева, сказанное Шевчуком «не нашло подтверждения», так как боевые действия в Украине — это «специальная операция по поддержанию мира». А он якобы назвал ее захватнической <…>. Хотя в речи Шевчука, записанной на видео (на заседании только что посмотрели), таких слов в помине нет.

«Вынесут высокий низкий нам вердикт», — как спето в совсем свежей шевчуковской «Стае». Судья Верховного суда республики удаляется в совещательную комнату. Он выходит из нее минут через пять. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы вынести вердикт: жалобу защиты отклонить, решение судьи Егоровой оставить без изменения (со всеми грамматическими ошибками — добавлю от себя). Теперь оно вступило в силу, а на Шевчука наложен штраф 50 тысяч рублей.

Страшней «жопы», которая так и не удостоилась упоминания в процессуальных документах, возможно, оказалась совсем иная фраза из записанного на видео разговора Шевчука с полицейскими: «Сегодня вы на коне, а потом мы на коне. Как раньше, КГБ были на коне, а потом — бах — и всё».

Уфа