20 лет назад я окончил Джорджтаунский университет в Вашингтоне. Тема моей магистерской работы звучала так: «Влияние глобализации на культурную идентичность на примере России». Там, в частности, шла речь и об опасности военного столкновения вследствии культурного противоречия между Россией и западным миром. Тогда подобные прогнозы звучали спекулятивно, но работа получила максимальный балл. Шанс на преодоление противоречия я видел в «японской модели», которая совмещает экономическую интеграцию с основными игроками современного мира и культурную, цивилизационную самобытность.

В современном мире протекают два, казалось бы, взаимоисключающих процесса: глобализационный путь развития переживает глубокий кризис, но мировые санкционные процессы заново открывают ценность глобализации не только с точки зрения экономики и доступа к новым технологиям, но и с точки зрения глобальной безопасности. При этом страны с более низким уровнем технологического развития, не обладая возможностями без помощи извне подняться на более высокую ступень, вместе с тем обладают инструментами, позволяющими им угрожать деградацией странам с более развитыми технологиями. В этой ситуации стремление к безопасности создает новый запрос на глобализацию и возрождает глобализированное видение мира.

Общие для всех людей угрозы — такие как смертельные пандемии, изменение климата, появление новых военных конфликтов — убеждают рационально мыслящих людей в том, что

Но глобальная интеграция и общий рынок становятся опасными, чреватыми войной, если игнорируются культурные особенности участников (активных и потенциальных) этих процессов. А основой культуры, с точки зрения верующего человека, является религия (на это намекает сама этимология латинских терминов cultus → cultura).

Основой выхода из нынешнего глобального кризиса доверия, сопровождающего военные действия в Украине, должны стать посреднические инициативы папы Франциска. В качестве посредника он приемлем как для России и Украины, так и для стран НАТО; и пока на мировой арене не просматривается другого подобного посредника. Новый, послевоенный миропорядок, по мысли понтифика, должен быть построен на уважении культурно-религиозных особенностей всех стран — создателей нового добрососедского глобального общества без всяких «одно-» и «двухполярностей».

С самого начала конфликта Франциск, сочувствуя украинскому народу, также не отказывал России в ее праве выражать обеспокоенность военной экспансией стран НАТО и несправедливой экономической игрой в отношении России. По убеждению папы, безопасность одних стран не может устраиваться за счет других. Любое наращивание вооружений на границах чревато военным конфликтом, потому что «ружье рано или поздно выстреливает».

В новой архитектуре глобальной безопасности угроза военного конфликта как переговорный аргумент должна быть невозможна, немыслима. Как немыслима она в нынешних отношениях Германии и Франции, хотя в прошлом у этих стран очень тяжелая и кровавая история.

Переговоры между Европой и Россией о взаимных гарантиях безопасности, инициируемые Святым престолом, нацелены в конечном счете на построение единого цивилизационного союза с общей системой безопасности. Европейский союз, Украина и Россия призваны стать частью нового глобального объединения, которое гарантировало бы невозможность вооруженных конфликтов на европейском континенте в будущем.

На протяжении всей своей истории Ватикан сохранял нейтральный статус, имея при этом гигантское влияние в мире. Брюссель, не справившийся с задачами поддержания долгосрочного мира на территории Европы, мог бы отдать пальму первенства Ватикану — городу мира. В конце концов, культурно-историческая традиция стран, составляющих современную западную цивилизацию, так или иначе восходит к Римской империи. Перешагнув через споры ХХ века и даже Средних веков, все мы можем вновь найти общую точку сборки нашего безопасного будущего в Риме, ибо «все дороги ведут в Рим».