Миф первый. Заграница нам поможет

Со времен президентства Трампа кремлевские политологи уже второй раз наступают на те же грабли, утверждая, что приход к власти Республиканской партии в США как-то поможет властям в России. На этот раз поводом к большим надеждам стали слова лидера республиканцев в Палате представителей и, вероятно, будущего спикера Кевина Маккарти о том, что в условиях экономической рецессии Украина не может рассчитывать на карт-бланш от США, если его партия получит большинство.

Правда, признаков рецессии пока не видно, а республиканцы если и получат большинство мест в Палате представителей, то оно будет довольно шатким и не способствующим партийной дисциплине. Ну а ответом на такие намеки Маккарти стала подготовка крупного пакета помощи Украине на сумму 50 млрд долларов.

Так что пока надежда российских комментаторов на то, что победа республиканцев вольно или невольно приведет к замедлению, уменьшению или вовсе к прекращению американской военной помощи Украине выглядит довольно наивно, если не сказать безосновательно.

В Республиканской партии действительно есть политики, достаточно критично настроенные как к внешней политике Байдена в отношении России, так и к поставкам оружия Украине. Достаточно вспомнить новоиспеченного сенатора от штата Огайо Джей Ди Вэнса, который во время избирательной кампании заявил о своем безразличии к судьбе Украины и призвал к прекращению военной помощи, за что навлек на себя гнев местной 45-тысячной украинской диаспоры. И хотя внутри партии действительно сформировалось крыло консервативных изоляционистов, которое под лозунгом бывшего президента «Америка прежде всего» призывает тратить меньше денег на союзников по НАТО и за его пределами, большинство фракции пока остается верным идеям «ястребов-неоконов» времен президентства Джорджа Буша-младшего. Если администрация Байдена запросит у Конгресса выделение средств для Украины, многие из них присоединятся к демократам и проголосуют «за».

Миф второй. Кто, если не Трамп и не Байден?

В отличие от большинства стран мира в США политические партии не имеют формальных лидеров (как и членства с партбилетами). Связано это как с децентрализованным характером американской политики (в США каждый штат имеет собственную Демократическую и Республиканскую партию, которые объединяют национальные комитеты), так и с системой сдержек и противовесов, где большим влиянием обладают как представители законодательной, так и исполнительной власти. И прошедшие выборы хорошо продемонстрировали, насколько шатким и преходящим является подобный статус лидера партии.

Бывший президент Дональд Трамп, который, казалось бы, железной хваткой держал в своих руках Республиканскую партию, изгнав из ее рядов одних критиков посредством праймериз, а других вынудил завершить свою политическую карьеру, внезапно сам стал главным козлом отпущения.

Вскоре к охоте на Трампа подключился главный консервативный медиамагнат страны и покровитель Республиканской партии Руперт Мердок, запустивший критичные по отношению к бывшему президенту материалы на своем телеканале Fox News и газетах Wall Street Journal и New York Post.

Подобная критика и призывы «оставить Трампа в прошлом» оказались особенно болезненны, поскольку он планировал запустить свою президентскую кампанию по итогам успешных промежуточных выборов республиканцев, присвоив себе их победу. Сейчас же подобный анонс кажется особенно неуместным, когда именно наиболее рьяные сторонники Трампа, поддержанные им, проиграли в конкурентных гонках. Ну а пока бывший президент выжидает, партийная власть, кажется, утекает сквозь его пальцы, а на место нового лидера республиканцев уже все чаще пророчат действующего губернатора Флориды Рона ДеСантиса, который смог продемонстрировать свою способность побеждать, разгромив оппонента-демократа на губернаторских выборах.

Отчасти похожая ситуация и у демократов. С одной стороны, американцы традиционно не меняют коней на переправе, и действующий президент, если он хочет идти на второй срок, обычно получает полную поддержку партии и не встречает конкуренции на праймериз. С другой же стороны, возраст Байдена (в ноябре 2024 года ему будет 82) и возможное состояние его здоровья неизбежно вызывают беспокойство у избирателей.

Согласно сентябрьскому опросу Washington Post и ABC, 56% демократов предпочли бы видеть кандидатом в президенты в 2024-м не Байдена, а кого-то другого. В последних опросах, где его имя упоминается наряду с другими демократами, Байден побеждает с не очень уверенным отрывом. Сам президент сказал, что примет окончательное решение в начале следующего года.

В случае если Байден все же откажется баллотироваться на второй срок, у демократов довольно длинная «скамейка запасных». Помимо довольно очевидных кандидатов-участников праймериз 2020 года, вроде вице-президентки Камалы Харрис и министра транспорта Пита Буттиджеча, довольно часто звучат и имена новичков: губернаторов Калифорнии, Иллинойса и Мичигана — Гэвина Ньюсома, Джея Прицкера и Гретчен Уитмер, бывшего мэра Нового Орлеана Митча Ландрё, депутатки из Джорджии Стейси Абрамс.

Миф третий. Голосование на пеньках по-американски

Просматривая кадры с последних выборов, многие могут удивиться, увидев, что американцы голосуют в зданиях бассейнов, парикмахерских, церквей и даже гаражей частных домов. Однако для США это вполне нормально: из более 200 тыс. избирательных участков в стране лишь около 1% расположены в специально отведенных для этого зданиях.

В последние годы много шума наделала практика досрочного и почтового голосования, когда избиратели могут заранее запросить бюллетени и опустить их в стоящий на улице почтовый ящик. При этом несмотря на то, что критика подобного голосования была центральной темой для Трампа, когда тот отказывался признать результаты президентских выборов 2020 года, для американцев подобная форма является довольно обычной. Даже в допандемийный 2018 год каждый 4-й бюллетень был отправлен по почте, а в почти десятке штатов (от либеральной Калифорнии до консервативной Юты) подавляющее большинство избирателей голосуют по почте. Особенно отличается в этом плане штат Вашингтон, в котором выборы полностью проходят по почте, а избирательных участков почти нет. Да и сам Трамп, переехав в 2019 году во Флориду из Нью-Йорка, лишь раз голосовал очно, в остальные разы предпочитая отправлять бюллетени почтой.

Пожалуй,

Ранее таких штатов было еще больше, но в последние 10–15 лет республиканцы ведут активную кампанию по введению специальных документов для избирателей в рамках борьбы с подставным голосованием, хотя в период с 2000 по 2014 год установлен всего 31 подобный случай мошенничества. Поскольку в США нет внутренних паспортов (в зависимости от законодательства штата), для голосования можно использовать специальный voter ID, водительские права, студенческие удостоверения, документы с рабочего места или даже платежку по коммунальным услугам.

Но даже в штате с самыми жесткими требованиями по предоставлению специального документа с фотографией избирателю не могут отказать в голосовании: его бюллетень будет отложен в отдельную — «временную» — стопку, и если в течение дня он вернется с документами, то он будет учтен и подсчитан.

Миф четвертый. «Красные» и «синие» штаты

Одним из распространенных мифов является представление, что США примерно поровну разделены между «синими» либеральными штатами, где доминирует Демократическая партия, и «красными» — консервативными, которыми заправляют республиканцы. На самом же деле все куда сложнее. Перед последними промежуточными выборами у демократов была т.н. трифекта, т.е. пост губернатора штата и большинство в обеих палатах законодательного собрания, лишь в 14 штатах, в то время как республиканцы единолично контролировали 23 штата. А в остальных 13 штатах обеим партиями приходилось уживаться между собой, не имея всей полноты власти.

Например, в консервативном Канзасе, где последний раз кандидата в президенты от Демократической партии поддержали в далеком 1964 году, проголосовав за Линдона Джонсона, а среди зарегистрированных избирателей республиканцы вдвое превосходят демократов, 8 ноября уже на второй срок в качестве губернатора штата переизбралась демократка Лора Келли.

8 ноября прошло сразу 5 референдумов, связанных с темой абортов, и во всех из них сторонники свободы женского выбора одержали победу. При этом два референдума состоялись в либеральных Вермонте и Калифорнии, один — в «колеблющемся» Мичигане, а два референдума прошли в типичных республиканских штатах — Монтане и Кентукки.

А в некоторых северо-восточных штатах, например, Массачусетсе, Вермонте и Мэриленде традиционно на выборах губернатора успехом пользуются умеренные республиканцы, несмотря на то, что в законодательных собраниях обоих штатов стабильно доминируют демократы.

Эти примеры говорят нам о том, что в Америке все еще сохраняется традиция так называемого разделенного голосования (ticket-splitting voting), когда избиратели на выборах разного уровня поддерживают кандидатов от разных партий: например, ставят в бюллетене (а в США разные гонки собирают сразу в один бюллетень) галочку за губернатора-республиканца, но сенатора-демократа. Дополняет еще и «пропускное голосование» (ticket-skipping voting), когда избирателю не нравится кандидат его партии, но и проголосовать за другую партию он тоже не может себя заставить, поэтому пропускает эти выборы, хотя и голосует на других.

Миф пятый. Партия «белых мужчин» против партии «меньшинств»

В последние десятилетия за Республиканской партией закрепился ярлык партии, представляющей белое население американской глубинки, в то время как демократов изображают как союз расовых меньшинств и жителей крупных городов, причем горожан преимущественно с высшим образованием. Однако партии меняются и меняются их электоральные коалиции, на которые опираются партии. Более сотни лет назад республиканцы были партией эмансипации афроамериканцев, а Демократическая партия представляла на юге страны интересы расистов из Ку-клукс-клана (ККК). Но затем партии постепенно обменялись электоратом, и сейчас и республиканцы, и демократы стараются расширять свой электорат и вбирать в себя ранее чуждые им социальные группы, чтобы добиться доминирования на выборах.

В частности,

И хотя в целом у них это пока не получается, есть отдельные примеры успеха. Так, во Флориде, где на пост губернатора и сенатора у республиканцев шли кандидаты-латиноамериканцы, они очень удачно выступили, победив своих соперников-демократов, в т.ч. в их бывшем бастионе — округе Майами-Дейд. В Сенате Республиканскую партию впервые будет представлять выходец из индейцев чероки Марквейн Маллин, победивший на выборах в Оклахоме. И в целом расовый состав кандидатов-республиканцев становится более разнообразным: в этом году среди их кандидатов в Конгресс из 435 человек 28 были афроамериканцами, а 33 — латиноамериканцами.

В свою очередь демократы еще в 2018 году завоевали симпатии обеспеченных жителей пригородов, которые десятилетиями поддерживали Республиканскую партию. В 2020-м этот тренд продолжился, по сути, обеспечив «синим» победу на президентских выборах и выборах в Конгресс. На этих выборах демократы тоже сохраняют поддержку этой важной демографической группы.

Миф шестой. Демократы — за женщин, республиканцы — за мужчин

Помимо расового состава обе партии также стремятся разнообразить и гендерную композицию своих рядов. Особенно важно это для республиканской партии, т.к. женщины-избиратели в среднем показывают более высокую явку, чем мужчины, но при этом больше поддерживают Демократическую партию. Промежуточные выборы 2018 года журналисты прозвали «Годом женщин», т.к. в Конгресс было избрано рекордное количество женщин — 103, из которых 90 были демократками. Следующая избирательная кампания 2020 года также оказалась уникальной по количеству женщин-кандидаток, но в этот раз особенно отличилась Республиканская партия, у которой доля женщин, баллотирующихся в Конгресс, выросла на 39%.

Нынешние выборы не смогли побить рекорды предыдущих лет по количеству женщин среди участников избирательных кампаний. В этот раз их доля снизилась до 27%: 43% кандидаток у демократов и 20% — у республиканцев (в 2020 было 47% и 22%). Но зато сразу 25 женщин претендовали на посты губернаторок 20 штатов, побив предыдущий рекорд 2018 года (тогда их было 16). В итоге победу одержали только 12 (в ряде штатов — например в Аризоне и Мичигане — женщины представляли обе партии), что тоже является рекордным показателем. А две из них, Мора Хили в Массачусетсе и Тина Котек в Орегоне, также станут первыми губернаторками, совершившими каминг-аут.

Миф седьмой. Партия действующего президента на промежуточных выборах теряет места в органах законодательной власти

Промежуточные выборы («мидтермы») часто расцениваются комментаторами как повод выразить недовольство политикой президента, своеобразный «референдум о доверии», в ходе которого его партия традиционно теряет места в обеих палатах Конгресса. Действительно, случаев, когда президентская партия не теряла мест в Палате представителей и Сенате в современной истории США всего три: 1934 год — когда в разгар Великой депрессии Франклин Рузвельт и демократы укрепили свое большинство; 1998 год — на фоне неудачного импичмента Билла Клинтона демократы прибавили мест, хотя и остались в меньшинстве; 2002 год — на фоне терактов 11 сентября 2001 года, вторжения США в Афганистан и риторики «Войны с террором» партия Джорджа Буша-младшего сохранила большинство в Палате представителей и отвоевала Сенат.

Гораздо чаще бывает, что партия теряет места в Палате представителей, но сохраняет или даже получает в Сенате, т.к. выборы в Сенат гораздо более связаны с электоральной географией, чем чисто с политикой. Так было в 1962 году (больше всего похожи на нынешние: Кеннеди и демократы оказались в большинстве, потеряв 4 места в Палате представителей, но получили 4 места в Сенате), в 1970-м (при Никсоне, демократы укрепились в нижней палате, но немного сдали в верхней), в 1982-м (под руководством Рейгана республиканцы сохранили контроль над Сенатом, а Палата представителей осталась в руках демократов) и в 2018-м (Трамп и республиканцы сокрушительно проиграли выборы в Палату представителей, но прибавили 2 места в Сенате, укрепив свое большинство). Нынешний результат выборов именно такой: похож отчасти на результаты 1962 года и — немного — на прошлые выборы 2018 года.

демократы выиграли выборы губернаторов в Мэриленде и Массачусетсе, проиграли в Неваде; получили большинство в обеих палатах заксобрания Мичигана, одну в Миннесоте (получив полный контроль) и одну в Пенсильвании (нижняя палата — демократы, верхняя — республиканцы).

Еще примечателен рейтинг действующего президента. Мы не знаем, какой рейтинг был у Рузвельта в 1934 году (можно предположить, что высокий), но у Кеннеди в 1962-м — между 60 и 70%, у Клинтона в 1998-м — 69%, у Буша в 2002-м — 68%. А у Байдена накануне выборов рейтинг был 41%. Исходя из этого, результат демократов очень впечатляющ относительно рейтинга Байдена

И вот результат промежуточных выборов 2022 года: по итогам подсчета голосов 13 ноября демократка Катрин Кортез-Масто не только догнала республиканца Адама Лаксальта, но и обошла его на 6 тысяч голосов, переизбравшись на новый срок в Сенат от штата Невада.

Это означает, что демократы получают 50 мест в верхней палате Конгресса и сохраняют свое большинство. (Судьба еще одного места будет решена в Джорджии 6 декабря, там у демократов тоже неплохие шансы на успех).

А на выборах в Палату представителей все еще продолжается подсчет голосов примерно в 20 наиболее конкурентных округах. Но уже сейчас можно сказать, что республиканцы получат шаткое большинство — на уровне 220–225 мест.