Текст публикуется с незначительными сокращениями и правками, которые мы вынуждены были сделать из-за принятых в России законов.
С началом того, что происходит в Украине, косовский конфликт, который тлеет уже больше десятилетия, вновь привлек внимание. Кремль апеллирует к «косовскому прецеденту» как к примеру вопиюще несправедливого вмешательства блока НАТО во внутригосударственный конфликт, а граждане и элиты европейских стран с тревогой смотрят в сторону еще одного противостояния в Европе.
Да, есть другие примеры нерешенных конфликтов в мире — Израиль и Палестина не могут найти решения для мирного сосуществования, Тайвань формально является частью Китая, но не хочет быть управляемым из Пекина, Пакистан и Индия спорят вокруг границы в кашмирском регионе…
При взгляде на любой такой конфликт извне, он часто кажется или легко решаемым, или продуктом совершенно неконтролируемой иррациональности. Но если постараться изменить фокус видения, станет понятно, что у каждой стороны конфликта есть своя рациональная причина не уступать другой.
Косовская проблема имеет два уровня.
Первый — это статус самой Республики Косово, независимость которой признает около 100 государств (цифра не точная, поскольку представители некоторых африканских государств заявляли об отмене признания Косово).
Второй уровень — технические договоренности, которые касаются прав граждан Сербии и Косово в эти двух политико-административных системах. До тех пор пока тема статуса является нерешенной, сосуществование этих двух политических систем на практике регулируется двусторонними переговорами Сербии и Косово под эгидой Евросоюза, хотя США также следят за процессом.
Важно напомнить, что даже не все члены ЕС или НАТО признают независимость Косово (Испания, Греция, Румыния, Словакия, Кипр).
Есть и другие государства и региональные силы, среди которых Китай, Индия, Индонезия, Аргентина, Бразилия, Мексика, Южная Африка и Иран, также не признающие независимость Косово.
Косово же на своем пути к независимости в первую очередь пользуется поддержкой влиятельных западных и исламских государств: США, Великобритании, Франции, Германии, Турции, Малайзии, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов и Катара (а с 2020 года — и Израиля).
Косовская полиция на административном переходе Ярине между Косовом и Центральной Сербией. Фото: Bojan Slavkovic / ТАСС / AP Photo
В Косово официально проживает около 1,7 миллиона человек, среди которых около 5% сербы и 90% албанцы. Этнический состав Косово менялся на протяжении истории. В Средние века там, в основном, проживали сербы, но в период османского ига многие сербы, будучи христианами, лишенными основных прав, мигрировали на север. А вместо них селились албанцы мусульманского вероисповедания (существуют православные и католические албанцы, но они проживают в Албании), которые в османский период были привилегированными людьми. Неоспоримым фактом является то, что уже в начале XX века албанцы составляли абсолютное большинство жителей области Косово.
Албанцы традиционно считаются горным воинственным народом с клановой структурой общества. Королевство Сербия расширялось на юг и сумело отвоевать эту провинцию у Османской империи в 1912 году (Сербия претендовала и на большую часть сегодняшней Албании и даже заняла ее своими военными подразделениями, но была вынуждена отступить под давлением великих держав). Местные албанцы уже тогда подняли бунт, который подавили сербские солдаты, и об этом событии критически писал один из самих выдающихся сербских социалистов того времени Димитрие Туцович.
После окончания Первой мировой войны в 1920 году албанцы в Косово подняли еще один бунт, который снова был подавлен сербскими солдатами. В период между двумя мировыми войнами Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев проводило официальную политику колонизации Косово (сербские крестьяне из бедных регионов страны получали там бесплатные земельные участки).
Во время Второй мировой войны албанцы примкнули к фашистской Италии в целях сецессии от Королевства Югославия. Когда партизаны Тито выгнали итальянцев из Косово и взяли область под свой контроль, албанцы в 1944 году подняли очередной бунт, так как посчитали, что их снова принудят жить в Югославии. В этот раз бунт подавили партизаны, многие из которых были сербами. В Косово вспыхивали волны протестов в 1968, 1981 и 1989 годах. Последний бунт албанцев в 1998 году оказался самым успешным — они получили поддержку США, из-за того что тогдашний
президент Сербии Слободан Милошевич уже вступал в конфликт с Вашингтоном (по причине гражданских войн в Боснии и Хорватии) и пользовался репутацией военного преступника.
Все эти события свидетельствуют об одном простом факте: албанцы не хотят жить в сербском или югославском государстве. Если учесть этот факт и демографические данные, которые свидетельствуют о том, что албанцев в Косово намного больше, чем сербов, напрашивается логический вывод — Белград никак не может напрямую управлять Косово.
Визит Слободана Милошевича (слева) в Россию в 1998 году. Фото: ТАСС
Современная Сербия к этому и не стремится, она должна придерживаться подписанного Милошевичем международного соглашения, которым ей запрещается вводить армию и полицейские силы в Косово (Кумановское военно-техническое соглашение). Единственное, на что могла бы надеяться современная Сербия, — лишь формальный статус Косово как части Сербии, но без каких-либо претензий на управление (что напоминало бы отношения Китая и Тайваня).
Начало военной операции России в Украине повлияло и на косовский кризис. Какова была стратегия Сербии до 24 февраля? Официальный Белград стремился медленно и постепенно разрешать с Косово только технические вопросы: свобода передвижения и торговли, признание документов и дипломов, функционирование систем здравоохранения и образования, организация электрической и сотовой сети и тому подобное, — но максимально откладывать решение вопроса окончательного статуса Косово. В этой стратегии Сербия максимально опиралась на поддержку России: что в Совете безопасности ООН, где у представителя РФ имеется право вето, что в кампании по отмене признания независимости Косово среди африканских стран.
С 24 февраля поддержка Сербии со стороны России в этом процессе стала токсичной —
раньше, каждый раз, когда Вашингтон, Берлин и Париж требовали ускорения процесса переговоров от Белграда, власти Сербии прибегали к поддержке России, но с началом конфликта в Украине такая стратегия оказалась весьма рискованной (тем более что Владимир Путин все время использует тему статуса Косово для обоснования собственных действий). События в Украине встревожили западных лидеров, они захотели в обозримые сроки закрыть вопрос статуса Косово, чтобы какая-либо дальнейшая эскалация противостояния властей Сербии и Косово стала невозможной.
И на данный момент два уровня косовской проблемы, о которых я говорил ранее, переплетаются, потому что предыдущая механика переговоров больше не функционирует.
Власти Косово это понимают и пытаются форсировать процесс, вводя односторонние технические решения (повод для нынешнего кризиса — номерные знаки для транспортных средств).
США и ЕС не поддерживают эти шаги официальной Приштины, но поддерживают ускорение процесса переговоров. В реальности это означает, что
США и ЕС не позволяют властям Косово перейти границу дозволенного (навязывать свои административные решения косовским сербам силовым путем), но используют инициативы косовских властей как идеальный предлог для достижения рамочного договора о статусе Косово.
Драма разворачивается на севере Косово, где косовские сербы проживают компактно — в остальных частях Косово сербы уже полностью интегрированы в косовскую политико-административную систему. А вот сербы на севере Косово полностью зависят от финансирования из Белграда: оттуда они получают зарплаты и разные виды социальной помощи. Официальный Белград использует их как козырь в замедлении переговоров (в основном через протесты и блокады магистральных дорог).
Этот козырь задействован и в данный момент — Белград приказал сербам с севера Косово выйти из всех косовских институций. Но ЕС и США отреагировали в другом ключе — во-первых, они осудили односторонние шаги властей Приштины и потребовали от них отложить применение мер по номерным знакам (замену сербских номеров на косовские), во-вторых, они потребовали от Белграда немедленного продолжения переговоров.
Раньше такая драма могла длиться месяцами, а в конце Приштина и Белград подписали бы очередной технический договор. Но такой темп переговоров больше не устраивает Запад, и это, в первую очередь, последствие конфликта в Украине (похожий тренд наблюдается и в процессе переговоров Армении и Азербайджана, что не случайно. То, что связывает Армению и Сербию, — это их зависимость от внешней поддержки России, которая на данный момент является изгоем в сфере международных отношений). Иронично, но большинство сербов поддерживают политику России, которая им самим приносит вред.
