Когда видишь на обложке фамилию «Невзлин», то сразу возникает надежда услышать правду о том, что происходило за кулисами событий вокруг МЕНАТЕПА, ЮКОСа, ареста Ходорковского*, его (Невзлина) вынужденной эмиграции в Израиль — да мало ли чего есть сказать человеку, разозленному властью, разгромившей его бизнес и сломавшей жизнь. Автор и сам это понимает, поэтому уже в прологе предупреждает читателя:

Так чем же тогда интересна книга человека, выпавшего из внимания тех, кто его когда-то ненавидел, и тех, кто связывал с ним надежды на цивилизованное будущее России? Правда, события последних месяцев, которые он умно, взвешенно, информативно комментирует на Youtube, вновь привлекли к нему аудиторию, однако сейчас ее вряд ли волнует какая-то персона, если это, конечно, не Путин, снова обративший на себя внимание миллионов. Только теперь людей интересует не «Who is мr. Putin?», а как и почему этому невзрачному человечку удалось изменить наш мир до неузнаваемости. В своей книге Леонид Невзлин не задается этим вопросом прямо, но, осмысливая свою жизнь, выстраивая свою шкалу ценностей, он неизбежно возвращается на тот путь, который привел его в эмиграцию.

А начиналось все совсем в другой стране, в небольшом белорусском местечке Климовичи, где родился дед автора, Марк Исаакович Лейкин. Даже сейчас, навидавшись людей выдающихся и даже великих, автор ставит деда на вершину пирамиды, иллюстрирующую его оценку человека.

Точнее, понимали, как многие сейчас понимают нынешнюю трагедию, но по разным причинам старались игнорировать. Библию, Мишну, Талмуд Невзлин прочел, когда ему было за пятьдесят, уже в Израиле, но вопрос своей идентичности, которому в большой степени посвящена книга, встал перед ним очень рано, когда он не мог его даже сформулировать:

Долгий путь от этого детского испуга к внутреннему освобождению, ощущению независимости от большинства — метафизическое содержание жизни автора и его книги. Недаром у нее два эпиграфа: «Не следуй за большинством в злых делах, не отступай от правды в суде в угоду большинству» (Исход 23:2) и «Меньшинство всегда не право — вначале» (Герберт Прокноу), а одна из глав называется «Быть евреем — в этом нет ничего страшного».

Однако

Негласные квоты в институтах, процентные нормы на работе, дефицит, связи, блат, коммуналки, стройотряды и много, много другого, понятного лишь советским гражданам, описаны с точными деталями и живописными подробностями. Не жившим в те годы они покажутся экзотикой, поэтому в книге много ссылок; даже самые известные имена, например, Владимира Высоцкого, сопровождаются справками. Возможно, это не только знак уважения к молодому читателю, но и подсознательная связь с еврейской культурой, начинавшейся с изучения и толкования текстов.

Как часто бывает в жизни, «не было бы счастья, да несчастье помогло». Так как путь в вожделенный медицинский институт был закрыт, Невзлин по стопам отца пошел в губкинский, в просторечии «Керосинка», что на много лет определило его судьбу, резко изменившуюся вместе с переменой участи всей страны. Без колоссальных сдвигов в экономике, во всем укладе жизни перестроечных лет вряд ли бы состоялось знакомство Невзлина с Ходорковским, руководившим тогда Центром научно-технического творчества молодежи Фрунзенского района Москвы.

Сдержанный рассказ об их долгих отношениях, в которых наверняка были трудные периоды, проникнут безоговорочным признанием его выдающихся качеств. Описывая разгром ЮКОСа, случившийся на самом взлете компании, Невзлин не выходит за рамки известных фактов, но и этого достаточно, чтобы осознать ущерб, нанесенный гигантской компании, да и всему российскому бизнесу. Автор не обходит предъявленных им с Ходорковским обвинений, но здесь он разбирается скорее с собой, чем с властью:

А начиналось все оптимистически. В 1989 году на базе Центра научно-технического творчества и кооператива «Нигма» Невзлин с Ходорковским создали МЕНАТЕП («Межотраслевые научно-технические программы») и первыми сосредоточились на поставках институтам компьютерных комплексов и программного обеспечения. Устройство бизнеса тех лет — из самого интересного в книге. Но и оно пропущено сквозь личные ощущения, сильно изменившиеся после того, как Невзлин стал богатым. Его радовали открывшиеся возможности, но окрыляло другое: он почувствовал себя свободным человеком. Сколько угодно можно ругать 90-е (и есть, конечно, за что), но трудно забыть их воодушевленность будущим, уверенность в том, что косность и инертность общества можно преодолеть личной инициативой:

Экскурсы в историю, размышлениями о еврейской идентичности, общинная жизнь, портреты известных деятелей, международные связи — только в беглом перечислении выглядят скучно, на самом деле это из самых живых страниц в книге. В ней много боли, неизбежной, когда все твои замыслы идут насмарку, дела стираются в пыль, а радужные надежды рушатся. Для человека, привыкшего добиваться своих целей, поражение важнейшей из них привело к серьезному пересмотру жизни. Много занимаясь возрождением еврейской общинной жизни в России, он пришел к пониманию, что любой антилиберальный и авторитарный режим приводит к антисемитизму:

Жизнь в Израиле и жизнь Израиля, невероятно многослойная, если смотреть на нее изнутри, описана с точки зрения человека, который, часто оставаясь в меньшинстве, борется за благо для большинства. В его нынешней шкале ценностей жить — значит переделывать мир без прямого корыстного расчета, из высших соображений, а высшие соображения — это конкретное благо конкретных людей.

Автор сознает важность религии для Израиля, но главной ценностью для него остается свобода, за которую он борется не только для себя. И, наверное, здесь нет противоречия, если вспомнить, что иудаизм возник как религия тех, кто был обращен в рабство, но не покорился духом. Книга завершается на благостной ноте — прогулкой по выставке, посвященной «Битлз»:

Возможно, излишне торжественно — но именно этой гармонии с собой и миром нам сейчас особенно не хватает. Поэтому книга эта, полная энергии и веры в будущее, — отличное терапевтическое средство в наши больные времена.

* Внесен Минюстом РФ в реестр «иноагентов»