В центре послания Еврокомиссии депутатам Европарламента в Страсбурге были, с одной стороны, солидарность с Украиной как с родственной по духу европейской страной, а с другой — разрыв энергетической зависимости от России и ускоренное реформирование энергорынка ЕС. Культура вступила в клинч с военным конфликтом и газом.

Политические старожилы в Брюсселе вспомнили нефтяной кризис 1970-х, когда европейские страны из-за арабо-израильской войны оказались отрезанными от традиционных источников нефти. Они констатировали, что Европа вышла из того кризиса более сильной и технологически продвинулась, но не извлекла должных уроков. Поэтому опять европейцам на уровне домохозяйств и предприятий приходится переосмысливать, на чем ездить, как строить дома, чем и как их обогревать.

Фон дер Ляйен назвала происходящее войной против энергетики, экономики, ценностей и будущего Европы. Столкновением между авторитаризмом и демократией. Как глава руководящей структуры ЕС (и как немка) она покаялась, что старая Европа не прислушалась вовремя к тем, кто больше знал:

Из всего этого следовало, что Европа должна решительно разорвать отношения взаимозависимости с Россией, начиная с энергетики. Не так, чтобы наотрез, гордо отказавшись от всяких поставок. Но в режиме ЧП, не так, как планировалось Зеленым пактом ЕС от 2019 года — медленно, спокойно, постепенно, безболезненно и бесконфликтно. Она принципиально отказывается запускать «Северный поток — 2», нервно реагирует на непредвиденные перебои прокачки по «СП-1» и не исключает, что Россия резко перекроет краны на трубах, снабжающих Европу.

Евросоюз намерен продолжать движение «зеленым курсом» к безуглеродной энергетике к 2050 году, что предполагает отказ от всех видов ископаемого топлива. Может быть, в новых геополитических условиях медленнее и дороже, чем было бы с помощью дешевого российского газа в переходный период, но все же. Самое тяжелое — пройти предстоящие две-три зимы, пока экономика ЕС, которую события застали врасплох, не успела перестроиться. Это оптимистические оценки. А премьер-министр Бельгии Александр де Кроо сказал, что его страна должна подготовиться к пяти–десяти трудным зимам. Такой прогноз эксперты считают «очень разумным».

Относительно России речь идет о политическом выборе, а не об экономическом прагматизме. «Мы должны отказаться от России», — настаивала в Европарламенте фон дер Ляйен, отмечая, что поставки трубопроводного газа из Москвы упали уже до 9% потребления в ЕС с примерно 40% в прошлом году. Она объявила о создании нового контрольного показателя газового рынка, отражающего быстрый переход ЕС от импортного трубопроводного газа к сжиженному (СПГ) из отдаленных мест, таких как Катар и Соединенные Штаты.

Выбор сделан под давлением накопленного опыта, последних событий, эмоционального настроя и с учетом связанных с этим выбором социальных и внутриполитических рисков. О рисках напоминают шумные демонстрации протеста против быстрого роста цен, успехи ультраправых на парламентских выборах в Швеции и Италии, тревожные перспективы некоторых предстоящих региональных голосований.

Выступили лидеры всех восьми политических групп (фракций) Европарламента и десятки рядовых депутатов. Лидеры и подавляющее большинство остальных ораторов заявили о солидарности с Украиной и необходимости поддерживать ее. Немногие «прагматики» высказывали сомнения в целесообразности экономических санкций против России, которые, мол, бьют больше по европейцам. Очень многие сокрушались по поводу взлета цен на электричество и газ. Кто-то — с тревогой и озабоченностью, кто-то — с гневом и протестом.

Лидер группы левых Манон Обри над трибуной размахивала «невыносимыми» счетами за электричество, которые получили ее избиратели. Фон дер Ляйен в ответ посоветовала переслать эти счета в Москву. Прозрачный намек на сообщения о том, что некоторые европейские левые и крайне правые партии в недавнем прошлом получали финансирование из Москвы, поддерживали Путина. Зал встретил эту реплику аплодисментами.

Европарламент при всей разноголосице в общем лоялен курсу Брюсселя на поддержку Украины и сворачивание отношений с Россией. Как и парламенты большинства членов Союза. Улица реагирует резче, но участники манифестаций и шествий возмущаются ростом цен, недостаточными компенсациями со стороны ЕС и государств — членов Союза, обострением социального неравенства.

После возвращения из летних отпусков на европейцев обрушилась информация о том, что предстоящая зима для них — домохозяйств и бизнеса — может оказаться в прямом смысле значительно дороже, чем многие думали. Кое-где появились даже панические настроения, которые выплеснулись в прессу и парламенты.

В Бельгии розничный поставщик энергии Enbro провел вместе с газетой Het Nieuwsblad расчеты, основанные на состоянии и динамике цен за август. Они рисовали катастрофическую картину. Семья из двух взрослых и двух детей, использующая газ и электричество, должна будет платить в среднем 7206,99 евро в год против 1297,90, которые платила два года назад. Одно лишь газовое отопление будет съедать 4226,39 евро.

В Бельгии, как и в других странах ЕС, за электричество и газ домохозяйства обычно платят ежемесячно фиксированную сумму, которую часто сами же и устанавливают, а за год рассчитываются в конце осени. Приведенная информация не могла не ошарашить граждан. А бизнес, еще не опомнившийся после пандемии ковида, уже столкнулся с проблемой.

Наиболее энергоемкие отрасли — стекольная, сталелитейная, цветная металлургия — в числе первых жертв. Бельгийская компания Nystar, которая специализируется на литейном производстве и торговле изделиями из цинка и меди, закрыла свое предприятие в Нидерландах на «техническое обслуживание» с 1 сентября до дальнейшего уведомления «в ответ на внешние факторы». Понятно, что производство не возобновится, пока не станет прибыльным.

После летних отпусков Еврокомиссия активизировала консультации с правительствами стран ЕС, бизнесом и внешними игроками. Быстро обрел форму Европейский чрезвычайный план по преодолению энергетического кризиса. Он включает обязывающие цели по ограничению потребления электроэнергии, перераспределение сверхдоходов энергетических компаний в пользу домохозяйств и, возможно, малых и средних предприятий.

Вначале в нем была предложенная Брюсселем и поддержанная многими странами ЕС идея установить потолок цены импортируемого из России природного газа. Та самая, что вызвала резкую реакцию Путина на форуме во Владивостоке (мол, в таком случае ничего поставлять не будем). Она не набрала нужного большинства голосов на экстренной встрече министров энергетики 9 сентября.

Еврокомиссии было предложено подумать о ее целесообразности. В смысле преодоления энергетического кризиса она дала бы очень мало, потому что доля российского трубопроводного газа в ЕС и так стараниями европейцев упала за считаные месяцы с 40% до 9%. Смысл ценового «потолка» сводился лишь к тому, чтобы наказать Москву материально. Но, как полагали противники этой идеи (Словакия, Чехия, Венгрия), которые сильнее других зависят от российской трубы, «Газпром» в отместку мог совсем ее перекрыть. Германия тоже не в восторге от перспективы жесткого отказа от российского газа, основным потребителем которого она остается, хотя и сильно сократила потребление.

Еще до летних отпусков Евросоюз принял пакет мер по сокращению спроса на газ, его экономии и созданию механизмов солидарности, которые давали бы возможность делиться газом с членами Союза, оказавшимися в бедственном положении.

Решено было создать общую систему подземных газохранилищ, и поставлена цель заполнить их к ноябрю на 80%.

14 сентября исполнительная коллегия ЕС представила скорректированный план преодоления энергетического кризиса и дальнейшей реформы европейского энергетического рынка. Цель — предотвратить ситуацию с заведомо неоплатными счетами за тепло в домах зимой и одновременно стимулировать экономию энергии.

— То, что вчера было свободным и работающим рынком, сегодня разрушено, — заявил на пресс-конференции в Страсбурге первый зампред Еврокомиссии, курирующий энергетику, голландец Франс Тиммерманс, назвав виновником разрушения Владимира Путина. Ситуация критическая, и никто не ожидает ее улучшения в ближайшее время, добавил он.

Функционирующий рынок — это для мирного времени. А когда его механизмы сломаны, требуется вмешательство государства. Еврокомиссия берет на себя роль пожарного, а после кризиса — прораба новостройки. Она отказалась от плана ограничить цену на российский газ, предложив вместо этого создать новую рабочую группу с представителями государств — членов ЕС, которая попытается договориться о сделках с ключевыми поставщиками, такими как Норвегия, Алжир, Катар. Фон дер Ляйен уверена, что переговоры будут более эффективным способом снижения цен на газ на мировом рынке. Однако сейчас вопрос о ценовом потолке снова зашевелился, и Совет ЕС может принять по нему решение в ближайшие недели.

Для этого ЕС и его члены ранжировали потенциальных поставщиков, учитывая специфику отношений с ними, от «ненадежных» (Россия) до «надежных» (Норвегия) для переговоров об условиях поставок. ЕС и Норвегия тесно связаны особыми отношениями в разных областях, и за скидку на норвежский газ найдется что предложить. Брюссель будет вести торг о совместных закупках от имени огромного рынка в 400 с лишним миллионов потребителей. Не каждая страна ЕС в отдельности, а Союз как таковой. Такая система показала эффективность в закупках вакцин в кризис ковида. ЕС не против долгосрочных контрактов с «дружественными странами» (к которым он больше не причисляет Россию).

Брюссель однозначно связывает энергетический кризис с попыткой Москвы наказать Европу за поддержку Украины и использовать газ как оружие. Он болезненно реагирует на перебои в поставках по действующим маршрутам по «техническим причинам», обвиняя «Газпром» в «манипулировании». Российский газ еще нужен, и никто не помышлял бы о поспешном отказе от него, если бы не вмешалась политика, угроза большой войны в Европе.

Газовый кризис стал поводом для реформы европейского энергетического рынка, которая давно назревала по мере изменения его структуры, переноса центра тяжести от трубопроводного газа к СПГ, роста доли возобновляемых источников. В докладе «О состоянии Союза» анонсировано изменение ценообразования: «отвязать» цену электричества от цены газа. Это понадобится и в дальнейшем, в «нормальное время», а сейчас поможет облегчить ту самую «неподъемную» платежную нагрузку на потребителей.

Все очень просто. Цены на электроэнергию в ЕС определяются «предельными» производственными мощностями газовых электростанций, которые могут быть запущены в короткие сроки для удовлетворения пикового спроса. Газ стремительно дорожает, и на голландском рынке фьючерсов TTF цена за мегаватт-час в начале осени составила примерно 240 евро. Но электроэнергия вырабатывается не только на газовых электростанциях, их доля неуклонно уменьшается. В то же время ГЭС, ветровые, солнечные, атомные электростанции, а также временно вернувшиеся из забытья буроугольные вырабатывают энергию значительно дешевле.

Их на европейском энергетическом жаргоне называют «инфрамаржинальными». В бельгийской деловой прессе назывались цифры себестоимости более 600 евро за мегаватт-час для газовых электростанций против 100 и менее евро для «эоловых парков» и АЭС. Между себестоимостью и продажной ценой электроэнергии больше нет связи. Эту систему ценообразования необходимо пересмотреть, считает Еврокомиссия.

Предложенный пакет «пожарных» мер для выживания в предстоящие холодные зимы включает:

• изъятие части сверхприбылей «инфрамаржинальных» производителей электроэнергии и нефтегазовых компаний в пользу наиболее уязвимых потребителей (домохозяйств, малых и средних предприятий) и жизненно важных отраслей;
• обязательные меры экономии и эффективного потребления электроэнергии.

«Инфрамаржинальные» компании, которые производят электроэнергию по низкой цене, не тратясь на подорожавший в десять раз газ, «получают доходы, о которых они никогда не думали и даже не мечтали», аргументировала фон дер Ляйен в своем докладе.

Еврокомиссия определила «инфрамаржиналам» порог примерно на уровне 180 евро за мегаватт-час, что, по словам зампреда Тиммерманса, оставляет «маржу прибыли» и не мешает инвестировать. То, что выше порога, будут собирать государства ЕС и компенсировать запредельные счета гражданам и, возможно, предприятиям. Определение степени «уязвимости» останется на усмотрение национальных государств. Эта мера вводится пока до конца марта 2023 года, и с ее помощью рассчитывают перераспределить 117 млрд евро.

ЕС предложит поделиться и крупным нефтяным, газовым и угольным компаниям. На них лежит особая социальная ответственность. Быстрое восстановление спроса после пандемии и взрывной рост цен на нефть и газ, вызванный действиями России против Украины, считает Еврокомиссия, незаслуженно увеличили их прибыль. Во втором квартале крупнейшие нефтяные концерны Европы TotalEnergies и Shell зафиксировали квартальную прибыль в 9,8 млрд долларов и рекордные 11,5 млрд долларов соответственно. С прибыли за 2022 год, превышающей более чем на 20% среднюю прибыль за три предыдущих года, компании должны вносить «вклад солидарности», собираемый на национальном уровне, который составит не менее 33%. От этой временной меры ожидают около 25 млрд евро.

«Умное потребление электроэнергии» — еще одна составляющая чрезвычайного пакета. В отличие от введенного летом проекта сокращения потребления газа на 15%, который остался факультативным, эта мера обязательная. Идея в том, чтобы снизить на 5% потребление электричества в пиковые часы в течение трети пиковых дней месяца. Рассчитывают за четыре месяца сэкономить примерно 1,2 млрд кубометров газа. Это 4% газа, необходимого для производства электроэнергии в течение всего зимнего периода.

Члены Еврокомиссии и брюссельских аналитических центров в эти дни не устают повторять, что время дешевых ископаемых энергоносителей прошло безвозвратно, и кризис вокруг Украины только подчеркнул это. ЕС уже взял «зеленый курс». Правда, по мнению Кремля, преждевременно.

Мой бельгийский коллега, который сопровождал премьера Бельгии в поездке «за газом» в Катар, рассказывал, что катарские собеседники тоже видят будущее за «зеленой экономикой». Но считают, что природный газ со счетов списывать рано и он будет нужен еще эдак лет сто. Европейцы не могут себе позволить ста лет для перехода. С российским газом было легче. Не нужно было бы мобилизоваться на чрезвычайные меры, чтобы пережить зиму, покупать сжиженный газ втридорога, тормозить выход из ядерной энергетики в тех странах, которые пожелали из нее выйти (Бельгия, Германия и другие).

В Европе в эти дни часто вспоминают первый нефтяной шок в октябре 1973 года. За несколько месяцев тогда баррель подорожал в четыре раза, покупательная способность домохозяйств и нормальное функционирование бизнеса были подорваны. Тот кризис спровоцировала тоже политическая ситуация. Война Судного дня подожгла Ближний Восток. Страны Запада поддержали Израиль. Страны региона, экспортеры нефти, ввели эмбарго. Взрыв цен. Старожилы помнят отключение батарей отопления в общественных учреждениях, погасшие вывески и витрины, ограничение скорости на автомагистралях до 100 км/ч, первые «воскресенья без автомобиля». Нефтяной шок повлиял на то, как в Европе стали строить здания, тщательно изолируя стены и окна. Европейские автомобили стали намного менее прожорливыми.

И объявила об учреждении Банка водорода для создания водородного рынка ЕС. Банк будет инвестировать в проекты производства водорода. На основе солнечной энергии в Испании, атомной энергии во Франции, офшорных ветровых электростанций в прибрежных регионах Атлантики и Балтики. И компенсировать разницу между себестоимостью и продажной ценой водорода — горючего будущего.

Лето 2022 года, возможно, запомнится как еще один переломный момент в истории энергетики Европы. Подобно шоку осени 1973-го.