Саратовский фермер Анатолий Моисеев сажает картошку 30 лет. В последние годы, когда мировые цены на продовольствие били рекорды, российское сельское хозяйство превращалось в респектабельный бизнес. Даже маленькое предприятие Моисеева смогло купить кое-что из отечественной техники и почти накопило на китайский трактор. Но идея мирового господства оказалась для державы важнее родной картошки, и навыки экстремального выживания, отточенные фермерами в 1990-х, снова востребованы.

Миллион тонн до нашей эры

Мелкий дождик мешает уборке. На поле некуда спрятаться от холодного ветра. Несколько женщин, замотанных в теплые платки, вручную собирают картошку в ведра и сетки.

Рыжий, помятый жизнью картофелеуборочный комбайн Grimme стоит у дальнего гаража среди советского металлолома. «Немец» приехал в Ивановку в 2000-х. В этом году старичка на поле не выпускали. «Этот комбайн выкопал миллион тонн еще в Германии. И у нас миллион, — рассказывает фермер Анатолий Моисеев. — Как его ремонтируем? Никаких сервисов не вызываем. Своих Кулибиных хватает. Родные запчасти на него стоят, как чугунный мост. Мы используем разные — польские, российские».

У Анатолия Викторовича есть еще белорусская картофелекопалка 1980-х годов выпуска. «До сих пор на ходу», — улыбается фермер.

Несмотря на сложности с импортом, «запчасти можно купить, но сроки доставки увеличились с двух недель до двух месяцев», и цены подскочили почти вдвое.

Отечественных картофелеуборочных комбайнов не существует. В прошлом году правительство обещало выделить 1 миллиард рублей на разработку такой техники. Но о победах на этом фронте не сообщалось. В Подмосковье выпускают картофелеуборочные комбайны по лицензии бельгийской компании AVR. Машина стоит 20 миллионов рублей — в 1,5‒2 раза дороже, чем зерноуборочный комбайн. Как объясняет фермер, тратить такие деньги на технику, которая используется две недели в году, небольшое хозяйство не может.

Прощай, фри

В прошлом году урожай картошки был небольшим. У Моисеева покупатели забрали все, что выросло, прямо с поля. Всего в России выкопали 18,3 миллиона тонн.

Больше 60% российской картошки растет в небольших хозяйствах и на частных огородах. Желающих возиться с этой культурой становится меньше — в 2021 году посевные площади сократились на 3%, по сравнению с 2020-м. «Картошку надо поливать, обрабатывать от болезней и вредителей, нужна техника, обученные кадры. Легче засеять подсолнечник, который требует минимум ручного труда и дает больше прибыли», — объясняет Моисеев. Благодаря ситуации на мировом рынке закупочные цены на семечку в последние годы непрерывно росли, в несколько раз быстрее, чем на овощи. Например, в 2020‒2021 годах подсолнечник подорожал в 3,1 раза.

В последние годы увеличивались потребности картофельной переработки: в 2021 году на чипсы, крахмал, фри и другую продукцию ушло около 1 миллиона тонн корнеплодов. Эксперты Картофельного союза предполагали, что в 2022-м будет переработано уже 1,5 миллиона тонн. Промышленный спрос разгонял цены на картошку.

В нынешнем году, по словам исполнительного директора союза Алексея Красильникова, «компании, планировавшие сделать серьезные инвестиции в переработку, приостановили планы». С трудностями столкнулись новосибирский проект PepsiСo по производству снеков и липецкий завод «Лэмб Уэстон» по выпуску картошки фри. Канадская компания McCain Foods продала свое российское предприятие, которое должно было строить фабрику изделий из замороженного картофеля в Туле.

В начале весны возникли проблемы с поставками импортной картошки из-за остановки грузоперевозок на Черном и Азовском морях и проблем с расчетами в иностранной валюте. Летом сеть «Вкусно и точка» прекращала продажу картофеля фри, так как, по словам генерального директора Олега Пароева, «все крупнейшие производители отказались поставлять эту продукцию в Россию». Президент Федерации рестораторов Игорь Бухаров заявил, что блюдо вернется в меню большинства заведений в следующем году, когда нужные сорта вырастят российские производители.

Копать и сохранить

В этом году урожай картошки, по предварительным оценкам, станет лучшим за три года. Только крупные агропредприятия планируют собрать не меньше 7 миллионов тонн против 6,6 миллиона годом ранее.

Закупочная цена падает. Как отмечают в Картофельном союзе, на рынок дополнительно влияет поступившая продукция из Херсонской области Украины, которая дешевле российской.

Фермер Моисеев в прошлом году продавал свою картошку оптовым перекупщикам по 35 рублей. Сейчас — по 25.

В рознице покупатели уже увидели сезонное снижение цен. По подсчетам Росстата, с января по сентябрь картошка подешевела на 30%. Но какой будет цена весной, когда большую часть полок в магазинах займут импортные овощи?

Российские власти не первый год говорят о строительстве новых овощехранилищ, которые позволили бы круглый год потреблять местную продукцию. По подсчетам Картофельного союза, сейчас хранилища могут принять 7 миллионов тонн овощей и картошки. Дефицит мощностей — не менее 1 миллиона тонн. Без новых складов нет смысла увеличивать производство.

На строительство и модернизацию хранилищ государство выплачивает компенсацию — 20% затрат. Сумма рассчитывается по утвержденным чиновниками «предельным значениям стоимости единицы мощности», далеким от сегодняшних цен. Стройматериалы за последние два года подорожали вдвое.

Весной Минсельхоз признал, что планы строительства новых хранилищ оказались под угрозой из-за дефицита импортного вентиляционного, холодильного и энергоснабжающего оборудования. Такую технику выпускают и в России, но для производства нужны импортные детали.

«Здесь всё — наше»

«Когда меня спрашивают, почему я живу в деревне, везу людей сюда», — говорит фермер, сворачивая на грунтовку, ведущую к вершине шихана. На склоне гигантскими буквами выведено: «Миру мир» — геоглиф прокопали еще в советские времена. Внизу видно всю Ивановку. Справа — обшитые сайдингом избушки с большими огородами. Слева — дачные шале обеспеченных горожан. От села до горизонта — поля, где-то уже вспаханные и черные, где-то — еще не убранные, желто-зеленые.

Снимая кепку, Анатолий Викторович оглядывается вокруг. «Представляете, какая красота здесь, когда цветет подсолнечник? Поверьте, никто из фермеров не смотрит на цветы с мыслью: о, деньги мои висят! Наша работа — не только для заработка, это удовольствие».

Моисеев говорит, что он — «из поколения фермеров-романтиков». Вышел из колхоза в 1990 году. Было страшновато оставить должность главного экономиста с премией в 12 окладов. Почти год не решался сказать об этом родителям. «Был еще Советский Союз. Когда мы приходили в снабжающую организацию и представлялись фермерами, на нас смотрели сочувственно: мол, ребята немного не в своем уме», — смеется собеседник.

Анатолий с двумя коллегами начинали с 55 гектаров. На поле, которое им отдали, росла люцерна. «Мы договорились продать сено в цирк, позвали одного парня помочь затюковать. В два часа ночи, когда почти все сделали, он сказал: «Детям своим завещаю, чтобы не ходили в фермеры, это хуже каторги».

О картошке Моисеев, если бы умел, говорил в стихах.

Каждый год в конце августа он выходит на поле и раскапывает несколько грядок, чтобы понять, пора ли начинать уборку. «Всегда только руками. Картошку в земле нужно потрогать, чтобы понять. У нас все такие фанатики. Весной наш механизатор Владимир Анатольевич готовил поле под сев. За фрезой земля ложится ровная, пышная, запах над ней поднимается такой, что сказать не могу. Володя выпрыгивает из трактора, бежит ко мне и кричит: «Толя, я бы сейчас эту землю ел!»

У Анатолия Викторовича пятеро сыновей. Двое уже работают с ним, один учится в сельхозинституте.

Отпуск у Моисеева бывает зимой. «В основном фермеры на отдыхе пьют водичку в Кисловодске. Я и своих людей туда отправляю, если получается выгнать из села — у каждого скотина, ее без присмотра не оставишь. У меня тоже куры, утки, жена развела бройлеров хохлатых-мохнатых, еще и корову просит».

Зимой фермеры из Ивановки чистят дорогу на шихан — отсюда катаются на лыжах. На лето обустроили пляж — завезли на берег деревенского пруда два КамАЗа песка. Складывались на ремонт школы, клуба, церкви. Оборудовали детскую площадку. Оплачивают поездки на соревнования школьной баскетбольной команды.

На площади в середине села поставили новый памятник погибшим в Великую Отечественную. Не цементную скульптуру абстрактного солдата, как обычно в деревнях, а гранитную плиту — такую, как на могиле родного человека. «Бабушка с дедом жили в селе Донгуз. Сейчас оттуда до Саратова два часа на машине, тогда — два дня пешком. Деда призвали в армию, перед отправкой на фронт послали на обучение в Саратов. Бабушка хотела увидеть его. Шла весь день, переночевала в Ивановке, шла еще день. В городе продала семечки, купила деду кое-что в дорогу и попрощалась. Что случилось с дедом дальше? Убили, конечно. И дед по отцу погиб. Сиротами остались шестеро детей, младшему было два годика», — рассказывает Моисеев.

Кто не хотел так, уехал в город, где можно запереться в квартирке от остального мира, — говорит Анатолий Викторович. — Ответственность — то, что отличает настоящего фермера от того, кто просто зарабатывает деньги в сельской местности. Я их не осуждаю, но они другие. Земля — это одушевленная штука. Если мы работаем с живым существом, значит, недостаточно сказать: я плачу налоги».

Зерно стало невыездным

Сейчас в хозяйстве Моисеева чуть больше 1000 гектаров. Кроме картошки выращивают пшеницу, подсолнечник, кукурузу, гречиху, чечевицу, кормовые травы. В некоторые годы сажали до 40 культур — в надежде, что хоть какая-нибудь «выстрелит».

С 2020 года благодаря ситуации на мировом рынке цены на зерновые шли вверх. Даже маленькое хозяйство смогло кое-что себе позволить — заасфальтировали складскую площадку, построили мехток, купили отечественную косилку и опрыскиватель. Анатолий Викторович мечтал о двух китайских тракторах, чтобы заменить советский агрегат, пашущий с момента основания хозяйства. Но покупку пришлось отложить.

В этом году упала цена на все культуры. Пшеница «провалилась» почти в 2,5 раза — с 17 до 7 тысяч рублей за тонну. Подсолнечник стоит 25 тысяч рублей против 52 тысяч год назад. Кукуруза — 11 тысяч против 16. Чечевица подешевела вдвое.

Так всегда бывает при большом урожае. На начало сентября, по сообщению Минсельхоза, в России собрали 125 миллионов тонн зерновых (годом ранее — 121,3 миллиона).

Российские официальные лица грозили продлить запрет.

Летом государственные мужи заговорили по-другому. На июльских переговорах в Стамбуле российская сторона настаивала на том, чтобы в обмен на пропуск украинского зерна были отменены «скрытые санкции», мешающие торговле российской сельхозпродукцией.

В сентябре постоянный представитель РФ при ООН Василий Небензя заявил, что «продовольственная сделка» не дала результатов. Российское зерно не может выйти на мировой рынок из-за отсутствия судов, проблем со страхованием и валютными расчетами.

В июле-августе вывоз зерна из России значительно снизился, по сравнению с 2021 годом. Эксперты расходятся в оценках глубины падения, называя цифры от 20 до 40%. По сведениям Российского зернового союза, в прошлом году страна продавала пшеницу в 54 страны, теперь — только в 24. Времени исправить ситуацию почти не остается: в ноябре на Черном море начинаются штормы, крайне затрудняющие грузоперевозки.

Цены на внутреннем рынке падают, а расходы крестьян растут. По оценкам главы Российского зернового союза Аркадия Злочевского,

«Дизельное топливо стоило 52 тысячи рублей за тонну, сейчас — 62 тысячи. Цена на средства защиты растений и удобрения выросла в два раза. Для картофеля нужен аммофос. Его делают в Саратовской области в Балаково, но и он тоже подорожал почти вдвое. Даже китайская упаковочная сетка для картошки — мелочь, которую выкинут в мусорку — бьет по карману. Раньше она стоила шесть рублей, теперь — десять. Если покупаешь большую партию, переплата получается 200‒300 тысяч рублей», — говорит фермер Моисеев.

Что посеешь?

Овощеводство гораздо больше, чем производство пшеницы, зависит от импортных семян. Еще в январе глава аграрного комитета Совета Федерации Алексей Майоров говорил, что по картофелю и сахарной свекле показатели «близки к катастрофическим». Минсельхоз подсчитал, что 65% посадочного материала на картофельных полях — зарубежной селекции. Среди сортов картошки, которая используется для изготовления фри, чипсов и крахмала, доля иностранных — 95%.

В России с 2018 года действует госпрограмма по селекции и семеноводству картофеля. Из федерального бюджета на нее направлено более 11 миллиардов рублей. Результаты пока не слишком впечатляют.

«Внутренние производственные мощности все еще очень незначительны — российские производители семян сильно проигрывают в маркетинге зарубежным семеноводческим компаниям, у которых стратегия работы с аграриями и даже упаковка продуманы до мелочей», — сказал в интервью журналу «Агротехника и технологии» Дмитрий Белов, начальник отдела компании «Август», одного из крупнейших отечественных производителей пестицидов.

По подсчетам журнала, семенной материал отечественной селекции составляет 8,7% от всего высаженного в хозяйствах, выращивающих картошку. 26,1% посадочного материала, по сведениям Россельхозцентра, «вообще не подлежит опознанию, непонятно, что это за сорта и каких репродукций».

В нынешнем году из-за границы завезли около 13 тысяч тонн посадочного материала. «Некоторые европейские логистические операторы отказались везти семенной материал в Россию. Машины по десять дней стояли на границе с Польшей», — говорил порталу «Агроинвестор» исполнительный директор Картофельного союза Алексей Красильников.

В августе Минсельхоз предложил ввести квоты на поставку импортных семян. «Мы все время жили на иностранных семенах. 90% семян — это недружественные страны», — заявила первый замминистра сельского хозяйства Оксана Лут. Россельхознадзор запретил ввоз в Россию семян томата, перца, моркови из питомников Германии и Нидерландов, в которых были обнаружены возбудители болезней.

Хозяйство Моисеева сажает картофель «Рамона» — сорт голландской селекции, выращенный в семеноводческом хозяйстве в Пензенской области. В ноябре 2021 года фермер полностью оплатил заказ на посевную-2022 по цене 40 рублей за килограмм. «Весной мы хотели купить дополнительную партию, но передумали — цена подскочила до 100 рублей! Это сумасшедшие цифры».

На гектар нужно посадить минимум 2‒3 тонны семенного картофеля. При цене хотя бы 80 рублей за килограмм затраты составят 200‒300 тысяч рублей.

«Когда правительство о нас забывает»

Те же власти, которые устроили сельскому хозяйству столько сюрпризов в нынешнем году, теперь обещают овощеводам всемерную поддержку. Премьер-министр Михаил Мишустин заявил, что «в работе находится» новый федеральный проект. Предположительно с 2023 года аграрные предприятия и самозанятые владельцы личных подсобных хозяйств смогут получать субсидии на агротехнические работы при выращивании овощей и картошки. Деньги выделят на вспашку, посадку, уход за посевами и сбор урожая. Глава правительства полагает, что к 2030 году производство овощей в стране увеличится на 20%, картошки — на 18%.

Много хорошего чиновники обещали крестьянам и год назад. Осенью 2021-го министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев говорил, что в 2022-м на развитие овощеводства будет выделено 5 миллиардов рублей. Производство должно было вырасти аж на 15%.

Сельхозпроизводители относятся к чиновничьим обещаниям с осторожностью и не спешат распахивать новые огороды. По подсчетам Минсельхоза, площадь картофельных полей в 2022 году увеличилась лишь на 2,5%.