Уезжая из Москвы, я наугад сунул в рюкзак одну из двух тысяч своих книжек. Уже в самолете выяснилось, что это «Семнадцать мгновений весны» и другие романы «про Штирлица». Выбор со смыслом: герой, которого все считают нацистом, а на самом деле он не нацист, он ровно наоборот. Кстати, механизм прихода к власти фашистов и зомбирования населения там описан очень реалистично.

Первого же таксиста я спросил, есть ли в Ереване книжные магазины. Он обиделся: «Брат-джан, Ереван — культурный город, ты что?» И отвез меня в Дом русской книги на улице Вардананц. Уже с порога, с триколора у входа, с портрета патриарха в прихожей, стало понятно, что это дом не столько любителей русской литературы, сколько любителей русской власти. И снова я почувствовал себя Штирлицем.

Да, там были и Дюма, и Жюль Верн, но основной ассортимент примерно такой: «Мастера шпионажа», «Провал блицкрига», «Военная элита России», «Советские военные миссии и разведка», «Путь к смерти», «Плата кровью»… Короче, библиотечка русского самурая. Из-за чего кажется, что Жюль Верн и Дюма — тоже, в сущности, про путь к смерти. Война, смерть и ничего кроме.

А ведь это наверняка пропагандистский проект. Его цель — создать у армян привлекательный образ России. Не знаю, насколько все это привлекательно, сомневаюсь.

Погибать и убивать, убивать и погибать. Хочется спросить: а что вы еще умеете?

Когда-то я работал книжным журналистом, писал рецензии и немножко понимаю в этом бизнесе. Сняв с полки книгу, я сразу открыл выходные данные — издательство «Вече». Снял вторую, третью, четвертую — то же самое. А я знаю это издательство. Году в 1993-м я даже случайно оказался на его складе недалеко от метро «Киевская», там выступали мои знакомые музыканты. Они думали, что это просто большая комната, где можно играть. Играли, выпивали. А кругом лежали книги с названиями типа «Кафтан XVII века и ментальность русского дворянина». Кто-то спросил: «А где это мы?» — «На складе издательства «Вече» — «А-а-а…»

Это «А-а-а…» означало: ну, мало ли сумасшедших. Тогда все это славянофильство воспринималось как чистая маргиналия. Что-то вроде хатха-йоги или игры в индейцев. Тут страна новая, жизнь новая, все новое, мы летим по шоссе вперед так, что дух захватывает, а они…

Но прошло чуть меньше 30 лет, и издательство «Вече» из маргинала превратилось в мейнстрим. В 2019-м они представляли свои книги в «ДНР».

В общем, с Домом русской книги все ясно. Есть еще «Зангак» на улице Абовяна, там тоже продаются русские книги. Маленький уютный хипстерский магазинчик, что-то вроде московской книжной сети «Республика». Магазин для богатых и праздных. Для тех, кто считает книгу игрушкой или знаком престижа. Стильный интерьер, сильно завышенные цены, а ассортимент примерно такой: «Безумно богатая китайская девушка», «Последнее письмо твоего любимого», «Где живет счастье», «В метре друг от друга» и Мураками в больших количествах. Деньги, любовь, экзотика. И ощущение какой-то неимоверной пустоты внутри, которую хочется заполнить прямо сейчас.

Есть большой книжный развал на Вернисаже, в самом центре армянской столицы. Он открыт каждые выходные, а иногда даже в будни. И если честно, производит грустное впечатление.

Здесь много русской классики. Разрозненные тома Тургенева, Пушкин, Крылов, но попадаются и самые невероятные книги: «Литьевое прессование зубочелюстных протезов из пластмасс», «Онкологические аспекты в стоматологии». Видимо, хозяин библиотеки — дантист. Или запущенный пациент дантиста.

И есть книжная сеть «Букинист», довольно симпатичная. На улице Амиряна чуть беднее, на проспекте Маштоца — разнообразнее. По сути это что-то вроде русской сети «Читай-город». Праздник потребления, выжимка из мировой культуры. Как будто кто-то пришел и сказал: «Дайте мне самое лучшее, проверенное временем». Про сегодняшних-то непонятно, хорошие они или нет, а про прошлый век все уже точно известно.

Это книги, которые берут с собой в поезд, в самолет, на необитаемый остров и да — в эмиграцию. Все вперемешку: Юлий Цезарь, Чапек, Ницше, Оруэл, Дракула, Айвенго. А рядом — «В постели с бактериями», «Британская шпионская сеть в Советской России», Агата Кристи, Маринина, Ошо. Я с трудом себе представляю читателя Ницше и Марининой, но, наверно, есть и такие.

И книжный магазин — это уже тоже музей по сути. А ведь Ереван — культурный город, теснейшим образом связанный с русской литературой. Что тогда говорить о Мадриде или Антверпене?

Мы с Марком Григоряном, директором ереванского Музея архитектуры, в итальянском кафе у памятника Нжде говорим о книгах. Спрашиваю:

— А что хорошего выходит в Ереване по-русски?

— Да почти ничего.

Он стал вспоминать и сказал:

— Пальцев руки вполне хватит.

Есть ощущение, что хороших честных новых русских книг мы не увидим в эмиграции еще долго. Их, возможно, (наверняка!) пишут сейчас в России, но вряд ли эта литература будет издана и тем более экспортирована. А ведь нас за пределами РФ много — по приблизительным прикидкам, около трех миллионов. И прочитать по-русски что-то более актуальное, чем романы о Штирлице, этим миллионам сейчас физически негде. Только телеграм и фейсбук*.

Язык не поворачивается назвать это гуманитарной катастрофой, когда видишь, что происходит в Украине. Но что-то катастрофическое тут есть.

И нечего будет следующим поколениям обывателей брать с собой на необитаемый остров.

Позаботься о себе сам. Страны, которые нас приняли, точно не обязаны это делать. А Россия… В России сейчас только «Путь к смерти».

* Принадлежит компании Meta, которая признана экстремистской и запрещена в РФ.