Несколько дней назад патриарх Кирилл (Гундяев) вновь решил уйти на самоизоляцию — правда, в отличие от подобных эпизодов 2020–2021 годов, он не стал предупреждать свою паству об опасности заражения и призывать «подражать подвигу Марии Египетской», уйдя в добровольный затвор. По этой причине заседание Синода РПЦ 25 августа получилось совсем камерным — за одним столом с патриархом сидели лишь три митрополита (Павел, Дионисий и Антоний), еще десяток членов Синода участвовали в работе по видеосвязи. Украинский епископат представлен не был — 27 мая Украинская церковь Московского патриархата решила полностью выйти из-под юрисдикции Московского патриарха.

Во вступительном слове Кирилл по-своему интерпретировал происходящее, тщательно избегая слов, запрещенных законами. «На просторах Святой Руси… не все спокойно», — признал он. Признал даже «массовые страдания людей», указав как на единственную их причину на то, что «люди на Донбассе подвергались сильнейшему давлению, и все это приводило их в состояние глубочайшего неудовлетворения».

А последняя, по его мнению, опять же, касается только «земли Донбасса». В развитие этой темы Синод создал специальную рабочую группу по «координации помощи, оказываемой епархиям Донбасса и сопредельных территорий, находящихся в зоне конфликта».

Но юридически наиболее значимым решением синодалов стал перенос — уже в четвертый раз подряд! — Архиерейского собора РПЦ, являющегося, по ее уставу, высшим органом церковного управления, источником полномочий всего остальных органов Московского патриархата.

Поначалу очередной собор был назначен на ноябрь 2021-го и приурочен к 75-летию патриарха Кирилла, отмечавшемуся 20 ноября. Однако незадолго до этого дня поднялась новая волна ковида, и глава РПЦ ушел на очередную самоизоляцию. После 24 февраля собор стали переносить уже по другой причине — примерно треть от всего состава епископата РПЦ составляют украинские архиереи. Теперь они отправились в самостоятельное каноническое плавание, а попытка провести собор без них будет означать официальное признание потери юрисдикции Московского патриархата в Украине, то есть радикальное сокращение объема РПЦ и переход ее с первого на четвертое место в мировом православии по общему числу приходов.

Ведь полномочия органов церковного управления (например, Высшего церковного суда), сформированных собором 2017 года, истекли, и их решения не имеют юридической силы. У любой другой религиозной организации, зарегистрированной в РФ, возникли бы серьезные проблемы с регистрирующим органом при попадании в такую коллизию. Но кого теперь удивишь тем, что РПЦ — это не совсем (или совсем не) религиозная организация?

Помимо организационно-административных вопросов, на повестке дня бесконечно откладываемого собора стоял и значимый политико-символический вопрос — о признании «екатеринбургских останков» (которые власти РФ еще в 1996 году объявили царскими, то есть принадлежащими Николаю Второму и членам его семьи) святыми мощами. О значении этого акта «Новая газета» подробно писала в начале этого года.

Ну и наконец, какой Синод РПЦ без кадровой чехарды? Чем дольше длится нынешнее патриаршество, тем чаще проявляются те психологические особенности предстоятеля, которые вынуждают его менять ключевые фигуры в церковной администрации. Но если недавно его внимание было приковано к Финансово-хозяйственному управлению, где за три года сменились четыре председателя, то теперь в фокусе — Московская духовная академия, главное учебное заведение РПЦ, расположенное в Троице-Сергиевой лавре.

— назначив на его место довольно малоизвестного в патриархийном истеблишменте игумена Кирилла (Зинковского), наместника Николо-Угрешского монастыря в подмосковном Дзержинском. Отправлен в отставку еще один ректор духовного учебного заведения — Алма-Атинской семинарии — епископ Геннадий (старый московский интеллигент, очень загрустивший на казахстанской земле).

Наконец, немного позитива.

Более того, РПЦ признала автокефалию Македонской церкви, которая считалась «раскольнической» с 1967 года, но была возвращена «в каноническое поле» усилиями Константинопольского патриархата. С последним Москва пока общения не восстановила, но, кажется, в православном мире это уже никого не беспокоит.