«Не можете найти стабильную и надежную работу? Тогда вам к нам. Мы приглашаем граждан, желающих стать профессиональными защитниками Родины», — объявлениями такого рода пестрят столбы и доски объявлений в российских городах (особенно — малых), а также соцсети. Ни один городской праздник не обходится без мобильных пунктов записи на контрактную службу в Минобороны. А военные СММ-щики ищут остроумные формы для ее рекламы — из чулана даже извлечен пятилетней давности комикс, наглядно демонстрирующий преимущества жизни в погонах перед гражданкой. В нем юноша, выбравший высшее образование, к 39 годам превращается в бездетного лузера в майке-алкоголичке с пивным животом и почти миллионным долгом по ипотеке. В то время как его ровесник, из-за парты отправившийся в армию, — примерный многодетный отец с квартирой в собственности и пенсией.

Набор на контракт ведется постоянно, оклады, которые предлагают новичкам, невелики, но к ним плюсуются разного рода надбавки — так что подсчитать, сколько на руки получит кандидат, затруднительно. На сайте Минобороны есть калькулятор для точного подсчета всех опций, но и с его помощью суммы получаются невеликие.

Между тем сообщений о высоких доходах участников «специальной военной операции» в избытке. Равно как и отчетов чиновников о вкладе в подготовку военизированных формирований. На днях, например, мурманский губернатор Чибис посетил тренировочную базу добровольцев на севере области и пообещал «со стороны региона оказать поддержку в материально-техническом оснащении бойцов». При этом, заметим, в марте пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков утверждал, что «привлечение российских добровольцев к участию в специальной военной операции на Украине не рассматривается».

Поначалу отправляющихся в зону СВО действительно называли исключительно добровольцами, их рекрутингом занимались, как в первые годы восточно-украинского конфликта, разного рода ветеранские и патриотические организации, а также частные военные компании.

В публичных сообщениях этих де-факто кадровых военных называют «добровольцами-контрактниками», очевидно, подчеркивая осознанный характер их участия в боевых действиях.

Контракт с военным ведомством заключается официально, выплаты радикально отличаются от денежного довольствия в обычное время. Из распространяемой ветеранскими организациями памятки можно понять, как они рассчитываются: к обычным окладам по воинскому званию и должности добавляется 53 доллара в сутки при нахождении за пределами РФ (около 150 тысяч в месяц) и 8 тысяч рублей в сутки при наступательных боевых действиях (максимум 240 тысяч в месяц). То есть месяц активных боев — 400 тысяч плюсом к окладу.

Добавляются и меры стимулирования, принятые в различных регионах, — эти средства идут не из бюджета Минобороны, а из региональной казны, как правило, из резервных фондов субъектов. Есть бонусы в натуральной форме, по набору которых можно многое понять о социально-экономических проблемах россиян. Это, например,

Наконец, недавно одобренный Госдумой полный запрет на взыскание долгов из выплат военнослужащим и сотрудникам Росгвардии, участвующим в СВО. В некоторых регионах придумывают свои бонусы, например, в Чувашии — бесплатное подключение к газовым сетям.

Сама цена контракта вроде как должна быть единой, никакой градации выплат по регионам официально нет, но почти в каждой области зазывалы называют разные суммы. Мы изучили предложения и сравнили их со средними зарплатами в регионах России.

Мы намеренно игнорируем многочисленные предложения поступить на службу, которыми пестрят сайты объявлений, потому что верифицировать их невозможно.

Начнем с региона, не раз попадавшего в список территорий с самыми низкими зарплатами, — Адыгеи. Менее 0,6% работников в республике имеют доход выше 100 тысяч рублей. Средняя зарплата (номинальная, до вычета налогов и обязательных платежей) здесь, по данным статистики, составляет 37461 рубль. При этом количество рвущихся на контракт стремительно увеличивается:

На сайте одного из муниципалитетов Адыгеи — Каменномостского поселения — за месяц контрактной службы сулят от 150 тысяч рублей плюс «дополнительные выплаты за выполнение специальных задач».

Это самое скромное предложение на рынке — аналогичное мы нашли лишь в Курганской области. Областная казна дополнительно платит подъемные — 120 тысяч рублей. Средняя зарплата в этом регионе немногим выше, чем в Адыгее: 39899 рублей. Здесь одними из первых были замечены

Государственное денежное довольствие, обещанное в рекламе, на первый взгляд, уступает этому предложению, что компенсируется премиальными — «за выполнение спецзадач». За этой стандартной формулировкой скрываются бонусы за уничтожение техники или живой силы противника. Например, военком Тверской области Игорь Ясин на встрече с журналистами рассказывал, что за подбитый танк можно получить 200 тысяч, за самолет — 500, и за три месяца, таким образом, заработать несколько миллионов. Жалованье в Твери, кстати, сулят повыше — от 200 тысяч. Столько же — в Приморье, однако там сверху доплатит правительство края: 50 тысяч — через 2 недели обучения будущего бойца, еще 150 тысяч — при подписании контракта на 3 месяца.

Любопытно, что в некоторых регионах стимулирующие платят не сразу; так, в Татарстане кабмин установил, что региональные выплаты добровольцам из батальонов «Алга» и «Тимер» будут двухэтапными: 60 000 рублей при зачислении в списки воинской части (поступать будет по 15 000 рублей в неделю) плюс 200 000 рублей при пересечении границы.

В Башкортостане региональные 200 000 рублей можно снять со счета лишь через 90 дней после подписания контракта. Регион также установил дополнительные суточные — по 2000 рублей в дополнение к федеральным восьми тысячам в день. В ХМАО 250 тысяч выдают при подписании контракта, еще столько же — после его завершения. То ли бюджеты регионов, в которых такие траты загодя не планировались, пытаются уберечь от кассовых разрывов, то ли не вполне доверяют пылу новобранцев.

при известных обстоятельствах на руки приходится значительно больше. Например, в Волгоградской области сотрудники мобильного пункта, где записывают желающих заключить контракт, предложение сформулировали так: «200—300 тысяч». Средняя зарплата в регионе в 8 раз меньше — 39031 рубль без вычета налогов. Те же 200—300 тысяч называет в официальном интервью военком Петрозаводска Владимир Кудрин. В Карелии формируют два именных батальона специально для СВО — «Онего» и «Ладога».

Курский военком дает более высокую максимальную планку: от 200 тысяч до полумиллиона в месяц. Средняя зарплата в регионе 41820 рублей. Аналогично — в Свердловской области (средняя зарплата 53725 рублей).

В Нижегородской области при средней зарплате в 43401 рубль вступившим в батальон имени Козьмы Минина предлагают от 220 до 350 тысяч плюс 200 тысяч единовременно из регионального бюджета. В Ростовской — 250—500 тысяч, что в 10 раз выше среднего предложения на региональном рынке труда.

Более 300 тысяч в месяц предлагает контрактнику Алтайский край — так указано на сайте мэрии Славгорода. Соотношение со средней зарплатой то же самое — больше на порядок. Такие же цифры — в Ингушетии.

Надо уточнить однако, что в Югре, как и, скажем, на Ямале, данные о средних зарплатах не вполне информативны, так как при расчетах учитываются заработки работающих на нефтянке вахтовиков из других регионов. Среднедушевые денежные доходы населения здесь, по данным той же статистической службы, в первом квартале нынешнего года составляли 55 549 рублей. Так что в целом десятикратное соотношение сохраняется и в Сургуте.

Еще одна деталь: настойчивые предложения поступить на контракт широко публикуются в регионах с низким среднедушевым доходом. В более состоятельных запись на контракт тоже, разумеется, ведется, но активной рекламы с броскими цифрами в официальных источниках нет, уровень возможного заработка можно узнать, лишь самостоятельно позвонив в военкомат — это Мурманская область (средняя зарплата более 76 тысяч), НАО (99 тысяч), Сахалинская область (более 105 тысяч), Чукотка (118 тысяч), Москва (113 тысяч) и Петербург (80 тысяч).

Особняком стоит Чечня, где самая низкая в РФ средняя номинальная зарплата — 32940 рублей и официально самое низкое в стране отношение зарплаты к стоимости фиксированного набора товаров и услуг. Здесь, как утверждается в телеграм-канале Рамзана Кадырова, бойцы получают 300 тысяч на руки в день отправки на фронт.

Кто эти люди? Чечня, пожалуй, единственный субъект федерации, который формирует добровольческие силы в значительной части из жителей иных регионов — в том же видеосообщении указано, что желающим оплачивается проезд до республики, где их будут тренировать на базе Российского университета спецназа, а также проживание и обмундирование.

Глава Чечни призвал в республику жителей иных регионов для подготовки к отправке в Украину в июне, добавив, что их должно быть сотни тысяч. В ролике на странице Кадырова «ВКонтакте» мужчина в камуфляже рассказывает, что вместе с людьми из самых разных регионов приехал в Гудермес тренироваться перед спецоперацией. Видео тиражируется в соцсети, в некоторых пабликах его сопровождает уточнение: компенсация за проезд выдается прибывшим в грозненской мэрии, подготовка длится 10 дней, командировка — 1 месяц с выдачей 300 тысяч на руки в день отправки. Указанные в объявлении номера телефонов совпадают с опубликованными в тг-канале Кадырова. В другом популярном в добровольческой среде канале, который активно рекламирует подготовку в Чечне, распространяется аналогичный текст с теми же телефонами.

Однако дотационная республика на это идет, демонстрируя исключительный вклад в дело пополнения рядов добровольцев.

И тем временем наращивает силу внутри. Недавно пожелавший разместить в Шали системы ПВО Кадыров на днях заявил о завершении комплектования на территории Чечни батальонов уже из местных жителей — «Север-Ахмат», «Юг-Ахмат», «Запад-Ахмат» и «Восток-Ахмат» в составе Минобороны. Их создание было анонсировано в июне под предлогом «крайне патриотического настроя молодежи региона». На общем фоне складывалось впечатление, что их тоже готовят в Украину. Однако в конце июля «Грозный ТВ» процитировал главу республики, который сообщил: об отправке — по крайней мере в скором времени — бойцов за пределы ЧР речи не идет.

Мы нашли еще одно официальное предложение участия в СВО помимо контракта с Минобороны — в Курской области. На сайте «Народной газеты», учредителем которой является комитет по информации и печати Курской области, в объявлении о наборе на службу в подразделения, участвующие в СВО, указано:

Льготы и социальные гарантии для этой категории в основном аналогичны для граждан, заключивших контракт». Мы позвонили по указанному номеру — это действительно оказался пункт отбора на контрактную службу — и, сославшись на объявление, спросили, можно ли попасть в добровольцы, если судимость мешает заключить контракт. Нашему вопросу не удивились, но рекомендовали лично подойти в военкомат по месту жительства, «где объяснят все детали», так как в мобильных пунктах сейчас занимаются только официальными контрактниками.

Еще одна форма соцгарантий, о которой говорят во всех без исключения регионах, — выплаты раненым и семьям погибших. Помимо единых федеральных значений, губернаторы также соревнуются в щедрости, назначая «гробовые».

В Татарстане и Архангельской области региональные выплаты семьям убитых — 2 миллиона…

Правда, на днях оказалось, что выплаты по ранению получить не так просто — ростовские журналисты опубликовали истории сразу нескольких контрактников, которые столкнулись со значительными трудностями при подтверждении увечий, полученных на передовой, и вынуждены добиваться выплат через прокуратуру.

В целом однако массовых жалоб на невыдачу обещанного нет — в отличие, скажем, от чеченских кампаний, многие участники которых в судах, порой годами, добивались получения «боевых» и положенного жилья, — на сей раз государство, судя по всему, исправно выполняет взятые на себя обязательства, которые в 7—10 раз превышают средний заработок в российской провинции. Выглядит это,

Собирай хоть двигатели для тракторов, хоть карманные фонарики, столько, сколько сулят военкомы, в удаленном от столицы на сотню-другую километров регионе не получишь. Заслужить достойный доход можно только в боях — на достойную жизнь большинства тех, кто занят в экономике внутри страны, денег по-прежнему нет.