Я не знаю, зачем я это пишу, и не думаю, что те, к кому я обращаюсь, захотят меня услышать, но я не могу не сделать этого, я отчаянно верю в добро, кроме этой веры нам сегодня ничего не остается, поэтому я все-таки скажу.

Тина, Маша, Марго, мы давно знакомы с вами лично. И я даже сначала хотела написать вам каждой личное письмо, но, увидев вас на сцене в Лужниках, решила, что важно обратиться к вам публично.

Да, мы уже давно по разные стороны. Да, у нас принципиально разные взгляды и ценности, и я не сомневаюсь в искренности ваших убеждений. Вы имеете на них полное право, ровно такое же, какое имею я верить в противоположное. Но сегодня речь уже не идет о взглядах и мнениях. Сегодня мы говорим о жизни и о смерти. И все другое, как мне кажется, на фоне этого уходит на далекий задний план.

Марго, Тина, Маша, вы красивые, яркие, сильные женщины, вы известные люди, но еще вы — мамы. И я тоже мама. И как мама я не могу не плакать.

Я помню наш разговор про будущих детей с тобой, Марго. И как мы обсуждали школы с тобой, Тина. Мы наблюдали, как растут наши дети, переживали за них и старались ради их будущего. Как и тысячи украинских матерей, надежды и планы которых уничтожены.

В Украине умирают дети. Умирают совсем маленькие, годовалые и двухлетние, школьники и детсадовцы. Умирают девочки и мальчики. Умирают под бомбами, умирают в укрытиях, умирают по дороге, пытаясь спастись и спрятаться.

Да, мы с вами — по разные стороны, но сегодня это стороны жизни и смерти. Вы выходите на сцену, выступаете «Zа Россию». Неужели вы правда этого хотите? Не отвечайте мне на этот вопрос, но, пожалуйста, ответьте на него себе. Вы хотите их смерти? А если бы это были ваши дети?

Марго, выступая в Лужниках, ты сказала: «Россия, защити своих детей!» Да, Марго, я с тобой согласна. Россия, защити, пожалуйста, своих детей. Не отправляй мальчиков в бой, оставь мне моего сына, оставь Тининого сына — Тине, а сына Марго — Марго. Защити генералов, которые тоже чьи-то дети и мужья. Защити детей, которые не родятся у тех, кто сегодня, прямо сейчас, умирает во время бессмысленного конфликта. Защити детей, которые умрут без иностранных жизненно важных лекарств, которые не производят в России. Защити своих детей, Россия, и, пожалуйста, прояви милосердие, прояви сострадание и любовь, защити украинских детей тоже. [здесь было перечисление гражданских объектов, подвергшихся разрушению, что противоречит официальным заявлениям Минобороны РФ о том, что удары наносятся только по объектам военной инфраструктуры — Ред.] Я не верю, что это происходит с нами здесь и сейчас.

Это тяжело принять, но сегодня многие россияне поддерживают «спецоперацию», и их сложно винить в этом — они жертвы жестокого эксперимента — ежедневной многолетней пропаганды. Но вы, Тина, Маша, Марго, вы имеете доступ ко всей информации мира, вы можете получать ее из великого множества источников, в ваших кабинетах есть все информационные агентства планеты, и вы точно знаете, что происходит на самом деле, вы не можете этого не знать — фотографиями разрушенных городов и историями пострадавших украинцев, я уверена, завалены ваши директы. И вы знаете реальные потери российской армии. Вы, образованные, знающие языки, имеющие друзей по всему миру, вы видите эти кадры взрывов и бомбежек. И, зная правду, вы выходите на сцену Лужников и поддерживаете это.

Марго, Тина, Маша, пожалуйста. Я прошу вас как мама — остановитесь. Марина Овсянникова много лет занималась пропагандой, но наступил момент, когда ценой этой работы стала жизнь. И она нашла в себе смелость выйти с плакатом в эфир Первого канала. Это поступок человека, у которого есть сердце.

И я знаю, сколько добрых дел каждая из вас сделала в своей жизни. Я знаю, что у каждой из вас оно тоже есть. Я помню тебя, Маша, хрупкой и беззащитной, когда ты приехала к нам на эфир, уставшая и не выспавшаяся, и заснула на диванчике у нас в студии. Помню, как мы укрывали тебя пледом, чтобы ты не замерзла… Плюньте на эту карьеру — скоро она не будет значить уже ничего, плюньте на эти деньги — вы богатые женщины. Это не страшно, это не конец, напротив, это может стать началом.

Хватит смертей, хватит злобы, хватит крови, всего этого хватит и нам, и нашим детям, и даже детям их детей. Впереди еще долгая жизнь, сложная жизнь, но все-таки жизнь. После смерти — жизни нет, и нам повезло, что мы не украинские дети, у нас есть шанс, у вас есть шанс, пожалуйста. Я прошу вас, женщины, мамы, Марго, Тина, Маша, останьтесь людьми и перейдите на сторону жизни. Жизнь сложнее смерти, но как в ней много света, и как она может быть прекрасна.

Плачу и молю вас — остановитесь.

Наталья Синдеева