Республика Гана, небольшая страна на западе Африки, в смысле экспорта какао-бобов — все равно что Саудовская Аравия в смысле экспорта нефти. Ландшафт и климат Ганы идеально подходят для выращивания этого ценного продукта. Другой источник благосостояния Ганы — это золото (по его добыче Гана занимает второе место в Африке после ЮАР). Добавьте к этому отличную горнодобывающую промышленность, хорошие дороги, выход к океану и отличный порт — и вот вам идеальная площадка для построения «ресурсного государства».

Так думали и генералы армии Ганы, которые за двадцать лет независимости от британской метрополии построили безупречный механизм превращения какао-бобов в доллары и фунты. Было время, по улицам столицы Ганы роллс-ройсов ездило больше, чем по улицам Лондона.

Правда, доходы от экспорта генералы предпочитали делить в узком кругу — за двадцать лет Гана, «Страна Золотого Берега», одна из богатейших колоний Британии, превратилась в одну из самых бедных.

В мае 1979 года Джерри Роллингс, лейтенант ВВС Ганы, решил высказать все, что думает по поводу деятельности генерала Акуфо, тогдашнего главы Высшего военного совета Ганы. В то время главным информационным каналом Ганы было радио, по которому днем и ночью объясняли, как счастливы должны быть жители страны. Поэтому Роллингс со своими товарищами попытался захватить столичную радиостанцию и обратиться к народу. Можно было просто отключить радиопередатчик, но генералы рассудили, что прекращение радиовещания станет для народа еще большим шоком, чем выступление мятежного лейтенанта. Войска атаковали радиостудию, Роллингс защищался до последнего, но силы были неравны.

«Я еще вернусь», — успел сказать Роллингс, когда солдаты вытаскивали его из студии.

На военном суде лейтенант повторил в адрес генерала Акуфо все, что пытался сказать в микрофон. Роллингса приговорили к расстрелу, но дальше все «было как в кино» — солдаты, наслушавшиеся Роллингса, освободили лейтенанта и привезли его в казармы. И Роллингс снова предложил солдатам помочь ему вернуться в эфир.

Перестрелки на улицах продолжались несколько дней — хозяева Ганы понимали, что Роллингс их не пощадит. В этом они не ошиблись — победив, новый председатель Революционного совета вооруженных сил лейтенант Джерри Роллингс собрал трибунал, который приговорил к расстрелу трех бывших генералов —президентов Ганы — и их ближайших сотрудников.

Можно было ожидать, что Роллингс будет править Ганой по примеру своих предшественников, однако спустя всего три месяца лейтенант провел выборы и передал власть новому гражданскому правительству.

Правда, спустя два года Роллингс сместил проворовавшегося президента Ганы — на этот раз обошлось без стрельбы — и разогнал министерства и ведомства, заменив их «комитетами защиты революции». Сотни коррумпированных чиновников Роллингс лишил должностей.

Наученные горьким опытом экономисты не верили «революционной программе» отважного лейтенанта, а для иностранных политиков Роллингс был совсем уж откровенным диктатором.

Но экономика Ганы повела себя совсем не так, как предсказывали противники Роллингса. Уже в 1983–1986 годах среднегодовые темпы роста ВВП составили 6,5%, а внешний долг страны уменьшился в 2,5 раза. В Гану пришли крупные инвестиции, резко выросло производство продовольствия. 40% бюджета Роллингс тратил на больницы и школы, строил электростанции и дороги.

В 1990-е в Гане снова выбирали президента, и Роллингс дважды (с небольшим перевесом) побеждал. А в 2000 году он оставил президентский пост — уже навсегда. Будучи президентом, Роллингс не сколотил никакого состояния, и до самой смерти экс-лейтенант зарабатывал на жизнь лекциями о философии и политике в ведущих мировых университетах. В своих выступлениях он не стеснялся в выражениях, оставаясь все тем же бунтарем, как и в тот день, когда шел к микрофону с оружием в руках.

Экономисты и политологи долго спорили, в чем была причина успеха Роллингса. Сам по себе военный переворот для Африки не был новым делом, но

Ближе всех к ответу подошел профессор политологии Буэна де Мескита, автор так называемой концепции селектората.

В каждой стране, объяснял Мескита, существует селекторат — часть населения, которая действительно принимает решение о том, кто будет править страной. Каким формальным образом это обставлено, значения не имеет. Селекторат может включать в себя все население страны — и в этом случае мы имеем дело с классической демократией. Но селекторат может состоять из одного человека — и тогда перед нами классическая диктатура.

Поэтому «борьба за демократию» должна быть борьбой за увеличение селектората — чем больше людей вовлечено в политический процесс, тем труднее одному человеку «сосредоточить в своих руках необъятную власть», как выражался один из величайших диктаторов ХХ века. Так что, «обратившись к народу», Роллингс «расширил селекторат», попытавшись сделать людей Ганы субъектами политического процесса. Такое не забывается. И у него получилось.