Какие самые употребляемые русские слова? (Кроме мата, конечно.) Статистика не оставляет сомнений: «Лишь бы не было войны».

Пока длилась Великая Отечественная, люди повторяли как заклинание: «Лишь бы кончилась война». Эти слова все понимали одинаково: надо только пережить это страшное время, и наступит счастливая жизнь. А когда война, наконец, кончилась, народ ещё три четверти века повторял «лишь бы не было войны». Это означало, что любые беды и невзгоды можно преодолеть, только бы не случилось самое страшное.

В 1941-м немцы стремительно рвались к Москве, бомбили, паника в октябре была жуткая… Автомобильный завод имени Сталина (ЗиС) эвакуировали на восток — часть в Ульяновск, часть в Челябинск… Прямо в поле под снегом монтировали станки, возводили стены цехов, крышу.

Чтобы работали станки, нужно электричество, а чтобы работали люди — тепло. Моя бабушка (единственная женщина в команде Лихачёва) руководила монтажом ТЭЦ — теплоэлектроцентрали. Такая ТЭЦ работает на угле. Единственное и необходимое условие: уголь должен быть размолот в порошок. Для этого нужна шаровая мельница. Мельницы не было — значит, не было ни электричества, ни тепла.

Однажды утром моя бабушка подошла к Лихачёву после совещания и, чувствуя себя полной дурой, сказала:

— Иван Алексеевич, я ночью видела сон: во дворе Харьковского тракторного завода лежит шаровая мельница — точно такая, как нам нужна.

По словам бабушки, Лихачёв матом не стал ругаться; он просто сказал: «Соня, в Харькове немцы».

В эту минуту ожил чёрный репродуктор на стене, торжественный голос Левитана сказал: «Сегодня советские войска после упорных боёв освободили столицу Украины — город Харьков!».

Лихачёв вытаращил глаза, трясущимися руками схватил вертушку… Дозвонились до Комитета обороны, до командарма Ватутина, до комдива Василевского…

Соня рассказывала, что всё это время, пробиваясь по телефону через Москву и войну в Харьков, Лихачёв периодически крутил пальцем у виска, напоминая ей, что она сумасшедшая. И что он из-за её сновидений тоже выглядит дураком.

Наконец, какой-то комроты ответил, что он на территории разбомбленного ХТЗ, и что прямо во дворе между двух воронок лежит «какая-то штука, похожая на то, что вы ищете».

Это была шаровая мельница; весит, между прочим, больше пяти тонн. Дотащили до железнодорожных путей, погрузили на платформу, и поезд пошёл на восток. А на следующий день немцы снова заняли Харьков. (Его в ту войну три раза освобождали.)

* * *

В Людмилу Гурченко весь советский народ влюбился в 1956-м, увидев фильм «Карнавальная ночь». Помните «Я вам песенку спою про пять минут»? «Карнавальная ночь» побила все рекорды, было продано 48 640 000 билетов в кино. Но прежде чем спеть весёлые песенки советским зрителям, Люся Гурченко пела их немецким оккупантам. Она родилась в Харькове в 1935-м, и когда началась оккупация, ей было шесть лет. Она пела и плясала перед немцами за еду, чудом не погибла.

* * *

Если в России говорят «война» — это значит, Великая Отечественная, а иначе надо добавлять: с Наполеоном, Германская (I Мировая), Гражданская, Финская, Чеченская. Такие трагедии, как Афган, Осетия, Приднестровье, Грузия, Сирия, вообще не называют войной, это «конфликты», это «где-то», да и число жертв (в нашем понимании) ничтожно.

Никита Михалков (который, к сожалению, стал Бесогоном) снял много фильмов о войне: «Свой среди чужих», «Раба любви», «Утомлённые солнцем» — 2.

Вряд ли кто-то, перечисляя фильмы Михалкова о войне, назовёт тихое кино «Пять вечеров». После 17 лет разлуки, в конце 1950-х, совершенно случайно встречаются два человека, у которых когда-то, кажется, была любовь; может, целовались, а может, и нет. Их чувства все эти годы прожили, как в морозилке, как в вечной мерзлоте, непонятно: оттают ли они, оживут ли.

Героя потрясающе точно сыграл Станислав Любшин, а героиню — Людмила Гурченко, ничем не похожая на Леночку из «Карнавальной ночи», — сухая, измученная, какой-то бригадир на какой-то фабрике.

Герои никак не могут приспособиться друг к другу, ссорятся, ругаются… Но когда он, наконец, явился в дом, где она сто лет мечтала о нём, куда он сам сто лет спешил, ведь она так решила и он решил; и кажется, что вот сейчас всё станет хорошо, в кадре остаётся только лицо Гурченко: она тихо плачет и тихо говорит:

— Завтра воскресенье, можно поехать в Звенигород, там очень красиво. Я, правда, ещё там не была, но говорят. В Архангельском очень красиво, я там тоже ещё не была, но говорят… Только бы не было войны. Только бы не было войны. Только бы не было войны.

И на экране возникают буквы — Конец фильма.

Я совершенно не помнил, как кончается это кино, которое видел чуть ли не полвека назад, в другой жизни. И вдруг трижды — «Лишь бы не было войны». Взял пьесу, открыл финал. У ленинградца Володина в пьесе 1959 года последние слова такие: «И в Павловске очень красиво. Я тоже не была, но говорят. Ой, только бы войны не было».

Москвич Никита заменил Павловск на Архангельское, но это пустяки. Гораздо важнее, что харьковчанка Гурченко не стала говорить «ой», зато «Только бы не было войны» сказала трижды. Знала, о чём говорит.