Заместитель Государственного секретаря США Уэнди Шерман (ее еще называют первым заместителем) возглавляла американскую делегацию на январских переговорах в Женеве, посвященных обсуждению мер по обеспечению гарантий безопасности России. Так встречу называли в Москве. В Вашингтоне предпочитали обозначить переговоры дипломатов и военных двух стран как «внеочередное заседание» в рамках «Диалога о стратегической стабильности».
Уэнди Шерман. Фото: ЕРА
Формат был утвержден на саммите Путина и Байдена в Женеве в прошлом году (прошли два заседания, 28 июля и 30 сентября). «Гарантии безопасности», которые потребовала Москва (а иначе, предупредили, будут приняты соответствующие «военно-технические меры»), — это письменные обязательства США непринятия Украины и других бывших республик СССР в НАТО, вывод американского оружия из Восточной Европы и возвращение военной инфраструктуры НАТО на востоке к состоянию до 1997 года. Как заявил глава российской делегации, заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков: НАТО надо «собирать манатки» и отправляться на рубежи 1997-го.
В Вашингтоне требования Москвы назвали темами, которые в Женеве даже обсуждаться не будут. США заранее обозначили вопросы, о которых они готовы договариваться в Женеве, — ограничение и размещение ракет (собственно, формат «Диалога о стратегической стабильности» был принят на саммите Путина‒Байдена как начало поиска нового соглашения после СНВ) и второе — согласование и ограничение размеров военных маневров.
США также открыты для обсуждения таких вопросов, как численность американских войск и вооружений в странах НАТО, но, как отмечали перед женевской встречей представители администрации, это темы на будущее.
То, что запечатлели телекамеры в Женеве: совместное фото у флагов без рукопожатий или какого-то контакта и без улыбок. Впрочем, это можно было списать на пандемию.
Переговоры в Женеве, а затем заседания Совета Россия‒НАТО в Брюсселе (оно собралось впервые с июля 2019 г.) и заседание Постоянного совета ОБСЕ в Вене, как говорили раньше в СССР, «ничего не принесли делу мира». В конце февраля, как только окончилась пекинская Олимпиада, Россия признала независимость «ДНР» и «ЛНР», а затем Верховный главнокомандующий отдал приказ о начале специальной военной операции в Украине, которую здесь, в США, называют не иначе как «неспровоцированным и неоправданным нападением на Украину».
Уэнди Шерман — профессионал американской дипломатии и специалист по так называемым «проблемным партнерам». В администрации Клинтона в Госдепе она была координатором по Северной Корее. В команде Обамы она сыграла ведущую роль в достижении «ядерной сделки» с Ираном, которую потом Трамп отменил.
Какими видятся Женевские переговоры главе американской делегации с позиции сегодняшнего дня, когда уже неделю на украинской территории продолжается «специальная операция»? Это первый вопрос, заданный Уэнди Шерман в эксклюзивном интервью для «Новой газеты».
— Были ли в Женеве хоть какие-то шансы остановить специальную военную операцию в Украине или эти и другие переговоры в прошлом месяце являлись просто «прикрытием»?
— Мы предоставили российской стороне все возможности, чтобы высказать и обсудить ее опасения в области безопасности. В Женеве и далее на Совете Россия‒НАТО и в рамках ОБСЕ прошли двусторонние и многосторонние переговоры. Но они ни к чему не привели. Мы сделали [России] серьезные предложения, изложили их на бумаге. Сейчас, в ретроспективе, представляется, что президент Путин к тому моменту уже принял решение в пользу этой ничем не обоснованной, неспровоцированной преднамеренной (…) [слово, запрещенное российскими властями], которая приводит к кровавым жертвам, к тому, что российские матери и отцы теряют своих детей в (…) [слово, запрещенное российскими властями], которая не имеет определенных целей. У нас вызывает только глубочайшее сожаление решение президента Путина. Нам представляется, что, в конце концов, оно жестоко ударит по россиянам. Этот выбор не только создает кризисную ситуацию для украинцев, у многих из которых родственники проживают в России, как и у многих россиян, чья родня находится в Украине. Это [решение] еще долго будет бить по самим россиянам.
— Иными словами, вы полагаете, что переговоры в прошлом месяце были обречены на неудачу с самого начала?
— Когда вы начинаете заниматься дипломатией, то обязаны верить в то, что прогресс достижим. У вас должна быть изначальная позиция:
чтобы сделать мир ближе, мы все должны верить в то, что с помощью дипломатии мы можем дать этому миру все возможные шансы.
И если это больше не получается — то не из-за того, что Соединенные Штаты или Запад, НАТО или ОБСЕ не хотят серьезного обсуждения, это только из-за того, что Владимир Путин сделал выбор в пользу несправедливой, неспровоцированной (…) [слово, запрещенное властями].
— Что должно быть сделано, чтобы вернуться к переговорам двух самых мощных ядерных держав, что нынешняя администрация все еще готова сделать, чтобы ответить на российские требования или озабоченности, связанные с безопасностью? Произошли ли какие-то изменения в американской позиции в связи с началом специальной военной операции?
— У нас нет изменений. Что должно измениться? Первое — установить режим прекращения огня в Украине. И затем — вывод всех российских боевых частей: не только с территории Украины, но и подальше от ее границ. Это те необходимые действия, которые должен предпринять Владимир Путин. Его требование, чтобы Украина никогда не могла стать членом НАТО, невыполнимо, это не ему выбирать. Решение остается за НАТО и за той страной, которая решает стать членом этой организации. Его требование, чтобы НАТО вернулось к границам 1997 года, а все вступившие туда страны вышли [обратно], — все это подрывает основные принципы международных отношений: суверенитет, территориальную целостность и право страны самой выбирать свое будущее. Украинский народ сделал выбор в пользу демократии, свободы и самостоятельного пути развития. И никакая страна не имеет права изменить это с помощью силы.
Фото: ЕРА
— Объявление Украиной прямо сейчас своего нейтрального статуса (неучастия в НАТО) не могло бы стать решением абсолютно для всех сторон?
— Нет. С самого начала мы говорили: ничего не должно решаться без участия самой Украины. Ни США, ни какая-то другая страна мира не должны предписывать Украине, что ей надлежит делать. В этой стране — собственное правительство, парламент, граждане, голосующие на выборах. Только им решать собственное будущее — и больше никому.
— Хочу уточнить, а если, предположим, президент Зеленский на переговорах с Россией согласится пойти на нейтральный статус Украины. Вы примете такое решение?
— Я не собираюсь давать указания президенту Зеленскому, что ему делать или не делать. Это его выбор и вопрос гипотетический, на который я не собираюсь давать ответ. Сегодня фокус должен быть направлен на то, чтобы россияне понимали: русские солдаты погибают… Президент Путин верил в то, что приход российских частей украинцы будут приветствовать с распростертыми объятиями. Он ошибся, и этого не произойдет. Русским людям важно понять, когда журналисты, представители культуры, протестующие на улицах, делают это с большой отвагой, потому что мы знаем, как президент Путин подавляет выступления и не позволяет говорить гражданам то, что они думают. С другой стороны, украинцы сражаются за свою страну, потому что страстно верят в то, чего они уже достигли. Русские люди должны понимать, что президент Путин может быть на своей даче в Сочи, которая стоит миллионы долларов, а отцы и матери — я сама являюсь и мамой и бабушкой — видят, как их сыновья погибают.
— Не могу не спросить о санкциях, потому что с каждым днем они начинают сказываться на все большем числе обычных российских граждан. Как и когда американские санкции могут быть сняты? Каковы требования и условия?
— Сейчас так вопрос не ставится, и я не собираюсь вступать по нему в переговоры. Скажу так: дипломатия работает. В нынешних обстоятельствах требуется деэскалация.
Если президент Путин захочет изменений, остановит боевой огонь, ракеты и бомбы, выведет войска из Украины и отведет их от границ, покажет серьезность намерений, то это создаст обстановку для настоящей дипломатии.
— Какова возможность новых контактов с президентом Путиным?
— На данный момент у нас, у США, нет намерений встречаться с президентом Путиным. Но выбор остается. Мы будем продолжать добиваться того, чтобы президент Путин видел последствия своих действий, мы остаемся солидарными с народом Украины. Мы будем надеяться, что президент Путин быстро сделает иной выбор. Санкции не прекратятся и их влияние тоже. Мы боремся не с российским народом. Никто не хочет, чтобы кто-то в результате [санкций] страдал. Но эту проблему для россиян создал президент Путин и никто иной.
— Согласно официальным данным российских опросов общественного мнения, примерно две трети населения поддерживают военную операцию. Но вы, конечно, видели антивоенные протесты на улицах разных российских городов, протестующих задерживает полиция и национальные гвардейцы. И вот «горячая новость», пришедшая перед нашим интервью. По требованию российской Генпрокуратуры от эфира отключены радио «Эхо Москвы» и телеканал «Дождь» (объявлен российскими властями иностранным агентом). Аресты протестующих и цензура в России остаются в повестке дня Государственного департамента США?
— Безусловно, да! Мы верим в свободу слова и права человека, мы видим смелость протестующих на улицах российских городов, смелость журналистов, общественных деятелей и спортсменов. Мы видим жесткость в отношении тех, кто смеет громко возвысить свой голос. И видно, что Владимир Путин боится собственного народа, потому что единственный способ бороться со свободой слова — это аресты и тюрьма, сломанные судьбы и будущее для тех, кто смеет возражать.
…Через несколько часов после интервью на Капитолийском холме со своим первым обращением к нации в роли президента США выступил Джозеф Байден. По существу, получилось две речи — про Украину и Россию и про то, что Байден собирался сказать американцам 10 дней назад: экономика, реформы, будущее страны. Байден начал свое обращение к Конгрессу с темы, которая волнует почти всех (американское ТВ подробно освещает это в новостях с первого дня): российская «спецоперация» в Украине. «Мы заранее поделились с миром тем, что, как мы знали, планировал Путин и как именно он попытается сфальсифицировать и оправдать свою (…) [слово, запрещенное властями]», — сказал Байден.
Президент похвалил США (считай, самого себя) и союзников за введение «мощных экономических санкций» против России, включая «отключение крупнейших российских банков от международной финансовой системы» и «препятствование Центральному банку России в защите российского рубля», что, как отметил американский президент, «обесценивает 360-миллиардный военный фонд Путина». Кроме того, подчеркнул Байден, коалиция «душит доступ России к технологиям», что «подорвет ее экономическую мощь и ослабит ее армию на долгие годы».
46-й президент обратился к российским олигархам из «ближнего круга» российского президента, предупредив, что США «конфискуют ваши яхты, ваши роскошные апартаменты, ваши частные самолеты». «Мы придем за вашими нечестными приобретениями», — обещал Байден под овации представителей обеих партий. Он также заявил, что воздушное пространство США будет закрыто для всех российских рейсов, что «еще больше изолирует Россию». Байден добавил, что Путин «не представляет, что будет дальше».
США предупреждали и о масштабной военной операции, и «невиданных санкциях» в случае ее проведения. Над ними в российской власти только посмеивались. Что будет дальше, не знает теперь никто, включая Байдена.
