«Спутник», вероятно, не смогут производить»

— Фарма очень интегрирована в мировое пространство. У нас 521 поставщик, половина из них — европейские. 27 — самые критические. Мы сегодня утром сидели, смотрели, что делать. И решали три проблемы. Как нам из Европы что-то доставить, как брать наши рубли, конвертировать в евро и посылать туда и насколько увеличить отпускные цены с производства. Плюс есть еще проблема: может случиться так, что какие-то компании без всяких указаний регуляторных органов ЕС не будут работать с Россией, то есть руководители зарубежным фирм могут лично принимать решения об остановке поставок сырья и материалов. Сегодня большое количество дистрибьюторов просто останавливают отгрузки лекарств в аптеки, потому что курс конвертации неизвестен или завтра резко повысится. Через неделю-две это будет чувствоваться в аптеках.

А сложные субстанции идут только из Европы. Оттуда же идут фильтры, расходные материалы.

Весь биотех — европейский и американский, начиная просто с мешков для выращивания клеток. Я извиняюсь, «Спутник», вероятно, перестанут производить, потому что реакция идет в специальном мешке. Он стерильный, довольно сложный, в него через большое количество трубок подаются среды и питание для выращивания биомассы. Мы никогда не делали эти мешки и без консультаций — опять-таки со стороны европейцев — не сможем сделать внутри РФ в ближайшем будущем.

«Вообще умрет все»

— Если ставку не изменят, накроется все (ставка рефинансирования ЦБ повышена до 20%. — Ред.). Вообще умрет все. Такого тяжелого состояния, как сейчас, не было с 91-го года. Это накроет весь бизнес. У нас полно кредитов — сейчас банки начнут самопроизвольно повышать ставку. У них всегда есть пункт в кредитном договоре, что в случае изменения ситуации они будут менять процентную ставку. Сейчас спрос пошел, как сумасшедший, люди побежали по любым ценам покупать. Мы подняли на 30 процентов цены. Но люди-то зарабатывают в рублях, у них зарплата не повысилась на 30 процентов. Мы же не на олигархов работаем, а с людьми, которые берут рублевую ипотеку или копят на жилье, и откуда они деньги будут брать? Лучше не будет. Ситуация не разрешится. Независимо от ваших политических воззрений ситуация будет катастрофическая для всех. Мы в четверг прошлый — так совпало — разместили облигации под 15 процентов на миллиард. Представляете? Ну у нас хотя бы в рублях. А вот что будут делать другие со своими еврооблигациями?

«Через три месяца весь флот будет на бетоне»

Менеджер, попросивший не называть свою фамилию, об Аэрофлоте:

— Самое страшное — не запрет полетов. Запрет — он как появился, так его и сняли. Мы это уже проходили во время пандемии. И не запрет на покупку самолетов. На рынке переизбыток после пандемии — в Китае рынок внутренний обнулился. Во Франции падение авиационного внутреннего рынка 98 процентов — страна маленькая, люди стали ездить на машине. Так что самолеты всегда можно купить. Страшное — это техническое обслуживание. Половина самолетов Аэрофлота — это Airbus. По моей оценке, даже если Аэрофлот возьмется на свой страх и риск обслуживать самолеты, через три месяца весь флот будет на бетоне. Потому что с самолетами постоянно что-то происходит. Флот встает на бетон, и непонятно, как его потом с него поднимать. Есть два способа. Консервировать, как во время пандемии. Самолет поставили на бетон, закрыли, и его никто не трогает, — тогда можно расконсервировать. А если летать — то у одного локатор, у другого обтекатель. Любая фигня — и вы встали, потому что поставщик этих частей вас банит. Это коллапс. У S7 будет такая же история. Личные самолеты?

Вот, мне уже приходит огромное количество рекламы чартеров. Лондон — 4,5 тысячи фунтов и так далее.

Моя экспертная оценка: в течение трех месяцев при отсутствии техобслуживания флот будет запаркован.

«Абсолютный шок. Темный ужас»

Владислав Пак, «Альянс Высокий Текстиль» (компания занимается импортом текстиля):

— Мы стопроцентно импортная компания, и нам 30 лет. Все это время мы занимались импортом текстиля — не мешковины, не костюмов, а именно красивого текстиля, который дальше перерабатывается, ну, скажем, в интерьерные шторы. Например, занавес Большого театра сшит из тканей, которые мы поставили. Наша география поставщиков — Европа, Турция, Индия, Китай, еще недавно была Северная Америка. За 30 лет это самый большой период неопределенности. Ведь курс доллара, какой бы он ни был, у него должно быть какое-то значение. А он сначала был 127, потом 117, потом 90, потом 95. Много банков вообще не проводят никакие валютные платежи. Все поставщики в состоянии абсолютного шока. ?абсолютном шоке. (повтор: состоянии) Люди пребывают в состоянии темного ужаса. Если так просидим еще дней пять рабочих — вообще ничего не останется.

Валютных кредитов у нас нет, но у нас есть зарубежные товарные кредиты: нам отправляют товар, а мы платим за него через 12–14 месяцев. У нас как у известной компании очень хорошие условия были, и все поставщики нам хорошо знакомы. Еще в пятницу они нас ободряли, а в понедельник уже была совсем другая ситуация. Нас, наверное, попросят вернуть все деньги и погасить задолженность, а по какому курсу — бог весть. Что же до поставок, то физически, конечно, сейчас уже ничего не едет.

Пять дней как вообще ничего не едет в принципе. И людям сейчас не до текстиля высокого уровня. Им не будет хватать на покушать. Да и, по правде, какой текстиль, когда ядерные силы переведены на боевое дежурство.

«Кто-то может и выиграть»

— Сейчас очень неправильно делать выводы — от шапкозакидательства до паники. Пока новая конфигурация не вырулится, в первую шоковую неделю рано делать обобщения. Некоторые пострадают, а некоторые могут и выиграть.

«Пока все остановилось»

— Кредитов за рубежом у нас нет, но цепочки поставок все глобальные, и сказать, как будет работать вся система, включая логистику, очень сложно. Пока машины не едут, корабли не плывут, деньги не уходят, партнеры не понимают, что будет. Степень неопределенности такова, что сложно даже говорить о конкретных рисках. Пока все остановилось. Мы точно сможем выжить. Мы с 91-го года существуем, много чего пережили, но такой логистической и финансовой блокады, такой ситуации не было никогда.

Что будем делать? Будем производить свои компоненты. Будет натуральное хозяйство.