Пока мы осматриваемся, мужчина в балаклаве, не спросив разрешения, сфотографирует нас и наши пресс-карты. Обычно на митингах так себя ведут сотрудники центра по противодействию экстремизму.

Активистов немного: несколько человек пьют чай рядом с тентом, двое-трое собирают подписи против вырубки леса, остальные стоят вокруг рослого мужчины в черном пуховике, который очень воодушевленно о чем-то рассказывает.

Это Антон Могильников, он один из немногих, кто объясняет протестующим юридическую сторону вопроса, готовит официальные письма и обращения, консультирует на случай задержаний.

Активнее всех ему задает вопросы низенькая пожилая женщина лет 70 в сером пальто и меховой шапке:

— Подскажи, пожалуйста, они что, правда могут меня задержать? Я же здесь за правду, эти мальчишки из-за правды меня арестуют? — удивленно спрашивает она.

Антон спокойно ей объясняет, что, да, задержать могут, но «адвокаты в случае чего доведут дело до ЕСПЧ».

На заборе висят информационные таблички от Департамента развития новых территорий Москвы: «При выполнении работ по благоустройству территории на объекте строительства «Общеобразовательной школы на 2100 мест» предусмотрены следующие мероприятия: вырубка 3639 деревьев, 4739 кустарников…» Поверх таблички оранжевой краской написано «Stop», «Федеральная земля». Со скорбным лицом все это читает миниатюрная бабушка в бежевом пуховике, представившаяся Ириной Васильевной, она первой начинает со мной говорить:

— Когда рубили деревья, я почти каждый день сюда выходила, сейчас не получается из-за работы. Как же жалко наш лес!

Она же здесь росла, грибы каждый год собирала…

В сжатые сроки многим защитникам троицкого леса пришлось перекраивать жизнь, чтобы освободить в ней место для протеста.

— Я уже запутался в числах, все словно один большой день длится, — признается активист Максим, брюнет с густой бородой в серой куртке. — Как началось в январе, все по нарастающей, уже не помнишь, когда какие депутаты приезжали, потому что хаос, хаос. Мы не ожидали таких действий от чиновников, от властей. Полиция не защищает простых граждан, которые здесь стоят. Наняли здесь непонятных людей, которые избивали и женщин, и мужчин. Для многих это было шоком, потому что мирные жители никого не трогали, не сопротивлялись никому, просто хотели понять, что здесь происходит. Некоторые попали в больницы даже.

Недалеко от нас стоят сотрудники полиции, активисты пытаются отходить от них подальше и лишний раз с ними не соприкасаться.

Один из силовиков участливо спрашивает, не замерзли ли мы:

— Девочки, ну вы же все промокли. Идите домой и этих с собой заберите, чего вы здесь свое и мое время тратите?

И дальше стоят себе спокойно. Оживляются, лишь когда двое шестилетних мальчишек начинают бросать снежки за забор.

— Давай! Так их! Кидай! — подначивает своего приятеля мальчик с игрушечным биноклем на груди. — Эти крысы нам ничего не сделают.

— Успокойте своих ребят! — зло говорит полицейский родителям. — Там же внутри за забором тоже люди. Вы не исполняете свои родительские обязанности, за это прав родительских лишают вообще-то.

Рядом с местом сбора активистов остановился высокий мужчина лет 50. Увидев пресс-карты, он подходит.

— Вы что про это все напишете? Слушайте, ну мир развивается. Для того, чтобы что-то построить, часто приходится что-то разрушать, это неизбежно. Наш лес уже вырубили, чего активисты сейчас хотят? Нам ведь школа нужна, — говорит мужчина, стряхивая пепел с сигареты.

Эту позицию — о том, что школа в Троицке действительно нужна — разделяют многие горожане. С тех пор, как в 2012 году город на берегу Десны присоединили к столице, население стало стремительно расти, инфраструктура за этими темпами не поспевает.

— В классе моего ребенка учится 35 человек. О какой учебе можно говорить в таких условиях? — говорит активистка Анастасия. — Конечно, я за школу! Когда было объявлено о ее строительстве, я счастливее всех была. Но кто же знал, что школу построят, вырубив наш лес.

Школа, которую хотят построить в Троицке, рассчитана на 2100 учеников, департамент строительства Москвы презентует ее как вторую по размеру школу в России. Под столь масштабный проект и решили вырубить участок примерно в 15 футбольных полей. Несколько гектаров уже зачищены. Вся эта огромная территория, огороженная сейчас забором, еще некоторое время назад была вековым лесом.

Подрядчиком выступает ООО ГК «СУ-555» в рамках госконтракта с департаментом развития новых территорий Москвы, проект финансирует столичный бюджет. По официальным данным, школу планируют достроить к первому кварталу 2024 года, на ее строительство выделено около трех млрд рублей, что примерно равно годовым расходам всего Троицкого поселения.

Такая большая школа, по мнению многих жителей Троицка, не будет удобна. Согласно санитарным правилам, школьник должен проживать не дальше, чем в 500-800 метрах от школы. Но детям из некоторых густонаселенных микрорайонов придется ходить до учебного заведения по полчаса. Активисты предложили три альтернативные территории для строительства нескольких новых школ поменьше, но ни одно из предложений не прошло.

У жителей Троицка есть и другие претензии к строительству. Вот, например, согласно генплану, школа и детский сад будут находиться в 12 километрах от аэропорта Внуково. Еще в 2011 году Роспотребнадзор установил предельно допустимый максимальный уровень шумового воздействия для объектов образования: он не должен превышать 60 децибел. Однако на месте строительства был выявлен максимальный уровень шума в 75-85 децибел. В 2019 году Роспотребнадзор, тем не менее, дал положительное заключение на застройку по результатам экспертизы.

Или взять публичные слушания, которые представители Троицкой администрации и заявляют сегодня как центральный аргумент в пользу законности застройки.

— На публичные слушания четыре года назад людей многих не пустили. Какие же они публичные, если проходят только люди, поддерживающие проект? — возмущается один из активистов. — Экологам нашим дали лишь какие-то пару минут на вопросы. Высказаться им не дали. В противовес наших петиций “против”, администрация стала собирать “за” в школах, спортивных секциях. «Если хотите, чтобы ваш ребенок попал в бассейн, подпишите». Еще и детей включают в свои политические игры, ну это так мерзко.

За все время, что активисты выходят на защиту леса, дежуря у его границ днями и ночами, глава округа Владимир Дудочкин, по словам многих, к ним даже ни разу и не вышел, каждый раз все переносилось под разными предлогами. Вместо конструктивного диалога начались задержания протестующих.

На прошлой неделе, 12 февраля, в лесу прошла встреча местных жителей с муниципальными депутатами, на которой выступили и несколько музыкальных коллективов. По итогам этой встречи в отделах полиции оказались 15 человек. Местному экоактивисту Константину Фокину, который пытался помешать строительной технике проехать в Троицкий лес, 15 февраля Троицкий суд дал 9 суток за неповиновение полицейским. Другие защитники леса тоже отправлены «на сутки» или получили штрафы. Андрею Титову, например, дали 9 суток ареста, Ивану Бедиле 6 суток, Рафаэлю Сибгатуллину 5 суток, Павлу Кошелькову, Вячеславу Журавлеву, Сергею Трохову — штрафы по четыре тысячи рублей, Андрею Прибилю три тысячи рублей.

Александра Кубалова из группы «Алерта» задержали дома, в Москве, на него составили протокол по ст.20.2 с.5 КоАП РФ — «Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования». К участникам местной группы «Вне времени» также приходили силовики. Коллектив состоит из двоих человек: Алексея и Анны Филатовых. 18 февраля на Анну составили протокол о нарушении порядка проведения митинга. 19 февраля задержали второго участника дуэта, Алексея Филатова, вместе с его супругой Марией. Алексея отпустили без составления протокола, Марии же назначили дату суда.

Так задержали местного жителя Вячеслава Белова, тоже из-за встречи с депутатами 12 февраля. Последним вчера задержали Антона Могильникова. Он шел по скверу домой, когда пятеро силовиков, не объяснив никаких причин, посадили его в полицейскую машину. На правозащитника составили протокол по статье о нарушении правил проведения публичных мероприятий и оставили в отделе полиции до суда, который должен пройти 21 февраля.

На месте мы спрашиваем у протестующих, не страшно ли им после всего.

— Я уже старая, мне поздно бояться. Мне страшно за своих внуков. Детишки будут расти без леса, без воздуха. Если бы весь город вышел, мы бы все отстояли, — говорит Ирина Васильевна.

К четырем часам погода в Троицке стала становится все хуже, ветер и мокрый снег прогнали большинство людей с улицы, у леса никого не осталось. До маршруток в Москву нас вызвался проводить 21-летний студент Слава. Пока мы шли, он жаловался на своих сверстников, которые не выходят с ним, рассказывал, как его мама переживает из-за леса и проводил мне небольшую экскурсию по городу.

— Вот, смотрите, — говорит парень, указывая на несуразное зеленоватое зданьице. — Это наш единственный торговый центр, а там даже кинотеатра нет. Лес — все, что у нас было. Мы прятались в нем, когда горели торфяники у нас и дышать в городе было нечем. Сейчас этого уголка безопасности нас лишают.