Есть такие автономные спортивные миры, которые самодостаточны и существуют независимо от всего остального. Там где-то кто-то может разыгрывать медали, подниматься на пьедесталы, бежать по лыжне, кататься на коньках — здесь это не имеет никакого значения. Здесь, в ограниченном круге игры, на глазах у неизменных болельщиков, которым не нужно ничего другого, самые лучшие, самые сильные в мире профессионалы производят очередной, какой-нибудь сорок третий или двадцать девятый раунд своей ежегодной рубки. Остального не существует.
Кристиан Эриксен. Фото: Ryan Pierse / Getty Images
НХЛ — один из таких миров, а другой — английская премьер-лига, где футбол собирает полные трибуны во время пандемии и мирового кризиса, потому что ничто не может изменить привычки англичанина пить пиво гинесс, повязывать на шею фанатский шарф и всем стадионом петь протяжные клубные гимны.
Олимпиада? Большунов? Где? Валиева? Кто это? Нет, не слыхали! Неудачи Клэбо? Это кто, какой-то керлингист? Что значат неудачи лыжника в придачу с неудачами биатлонистки, не попадающей пять из пяти, по сравнению с голевой засухой великого Роналду с его идеальным торсом, который не может забить уже шесть игр подряд?
Допинг на Олимпиаде? Да ну его, здесь свои скандалы, здесь тысячи людей свистят глупому центрдефу Зуме — не за то, что он тупо сыграл в отбой, а за то, что бил свою кошку.
Здесь огромный Макгуайр, огромными шагами перекрывающий сразу половину поля, возвышается над всем мировым спортивным ландшафтом, а стремительный Варди с острым лицом вызывает больший восторг, чем остроносые болиды формулы один.
Это английская премьер-лига, где команды на огромных скоростях рвут друг друга в клочки, где мяч в длинных навесах идет в штрафную,
куда на полной скорости уже летят высокие каланчи-защитники, где тысячи людей на трибунах громко вздыхают и ахают, как один.
Я смотрю эту лигу всегда, я люблю ее динамитный футбол и отчаянный прорыв на девяносто пятой минуте, потому что здесь все знают: пока еще есть десять секунд — играй!
Но главная новость этой лиги сегодня — не засуха Роналду и не всегдашний прекрасный «Ливерпуль» и не четкий «Манчестер Сити», потрясающий и удивляющий точными схемами и ходами, главная новость — другая.
Она об игроке, который пока не играет.
На сайте его нового клуба еще не выставлено его фото. Но номер ему уже дан — 21. Этот игрок — датчанин Кристиан Эриксен.
На чемпионате Европы прошлым летом он упал на краю поля без сознания. Мы видели в прямом эфире бегущих по полю врачей и как сборная Дании встала в круг, загораживая от камер своего лежащего без сознания товарища. Почти все стояли спинами к Эриксену и врачам, делавшим массаж сердца, только капитан команды Кьер стоял лицом к нему и смотрел. Мы помним, как Кьер и вратарь Шмейхель обнимали плачущую жену Эриксена и видели ее глаза в те минуты, когда она смотрела туда, на дальний край поля. В эти девять минут решалась жизнь человека.
Врачи спасли Эриксена. И теперь он возвращается.
Врачи оказывают помощь Кристиану Эриксену. Фото: AP Photo / Martin Meissner, Pool
Он не может вернуться в «Интер», где играл прежде, потому что в Италии человек с кардиостимулятором не может быть допущен в профессиональный футбол.
А в Англии — может.
Кристиан Эриксен, человек, переживший остановку сердца на футбольном поле, с поля попавший в больницу, а потом на операционный стол, сам говорящий о том, что «пять минут отсутствовал в этом мире», — возвращается в премьер-лигу, в клуб «Брентфорд», отчаянно, как это принято у английских команд, бьющийся за то, чтобы не вылететь.
Несколько месяцев тренировок под контролем врачей, потом тренировки с молодежным составом датского «Оденсе» — и профессионал со вшитым в сердце маленьким аппаратом готов к игре.
Зачем он это делает? Денег, которые он заработал за свою карьеру в «Аяксе», «Тоттенхэме» и «Интере», хватит ему и его семье на десятилетия безбедной спокойной жизни, во время которой он может умиротворенно смотреть в окно и задумчиво гулять по парку.
Но Эриксен хочет бегать. Не трусцой, как можем и мы, а совершая пять резких ускорений в три минуты, бегать с мячом в ногах в рваном, вызывающем дикое сердцебиение ритме, бегать до изнеможения, до мокрой от пота футболки, до ввалившихся щек, до боли в ногах. Эриксен хочет снова ощутить газон под ногами, тот восхитительный, зеленый, упругий газон, трава которого любовно обихожена садовником. Каждый, кто хоть раз выходил на такой газон и чувствовал, как земля чуть продавливается под шипами бутс, — не забудет ощущения никогда.
Хотя и трудно объяснить, почему это чувство имеет такую власть над душой взрослого и серьезного мужчины.
В английской премьер-лиге не играют вполноги, здесь рубятся так, что на весь стадион слышен глухой стук падающих тел.
В месиве игры будет ли кто-нибудь притормаживать, идя в контакт с Эриксеном? Уберет ли кто-то ноги или плечо, помня о том, что перед ним человек, у которого слабое сердце? Этого не будет, и сам Эриксен этого не ждет, хладнокровно заявляя, что машинка, вшитая в его сердце, имеет защиту от ударов; это значит, что и он тоже на наших глазах полетит над травой, сбитый, как кегля, в жестоком подкате.
Зачем ему все-таки это надо? Такой вопрос теперь не оставит нас ни на минуту все то время, что он будет на поле. Он готов, он совершает последние пробежки перед тем, как натянуть красно-белую полосатую футболку «Брентфорда» с клубной эмблемой-пчелой и выйти в основе. Западный Лондон с замиранием сердца следит за ним, и весь футбольный мир тоже. Слова мало значат, когда речь идет о глубоких мотивациях человека, о мотивациях, исключающих деньги и лежащих в самой глубине человеческой души.
Он футболист. Он профессионал. Это его игра. Его дело. «Следующие месяцы для меня — время показать, кто я и что я снова футболист».
Английская премьер-лига гремит и летит вперед всеми своими могучими клубами. Салах несется на краю, Бруно Фернандеш пасует в центре, Зинченко по прозвищу Зина закрывает край в стремительной, мотоциклетной игре, где надо бежать изо всех сил, бежать сломя голову и думать еще быстрее. Вот сюда, в эту игру, он возвращается, полузащитник Эриксен, возвращается не просто провести время, а со сверхзадачей: спасти «Брентфорд». Спасатель с кардиостимулятором в сердце, сам спасенный на наших глазах скорой помощью врачей.
