Многие
Спрашивают иногда
Вследствие очередного суда,
Или задержек с оплатой труда,
Или ребенков распятых —
Чем отличаются наши года
От достославных тридцатых?

Меньше доносов?
Доносов полно.
В прессе конца им не видно —
Вновь на повидло доносит говно,
Злясь, что оно не повидло.

Меньше расправ?
Да в избытке расправ.
Вы чемоданы готовите?
Можно спастись, за границу удрав, —
Но не поездишь при ковиде.

Так же дрожим за свои рубежи.
В воздухе привкус металла.
Больше не верящих собственной лжи?
Да.
Но и прежде хватало.

Родина та ж — приходи и владей,
Запросто, без околичностей.
Верно заметил один иудей:
Есть людоедство, хоть нету людей,
Идеология есть без идей,
Личностей культы —
Без личностей.

Разница есть, но спаси меня Бог —
Вы не о том говорите.
Я вам напомню один диалог
В «Мастере и Маргарите».

Помните,
Прямо спросил Берлиоз:
«Как я умру, интересно?» —
И незнакомец ответил всерьез:
«Это отлично известно!»

«И громко и радостно объявил:
— Вам отрежут голову!
— А кто именно? Враги? Интервенты?
— Нет, — ответил собеседник, — русская женщина, комсомолка».

Вот и разгадка.
Отличие в том,
Что Берлиоз изумился.
Нынче бы он, побледневши лицом,
В этот же миг извинился.

Точно бы знал Михаил Берлиоз,
Кто у нас тут основной виртуоз
В области декапитаций —
Сразу бы, каясь и морщась от слез,
Стал по асфальту кататься.

В чем же причина?
Резонный вопрос!
Правду скрывать я не стану.
— Дайте нарзану! — сказал Берлиоз.
Слышит, что нету нарзану.

Нынче ж история бьет по газам.
Видим своими глазами:
Всюду нарзан!
Торжествует нарзан!
Все утонуло в нарзане!

Больше и нет ничего, почитай:
«Путинка» вся улетела в Китай,
Дремлет одна на трибуне,
Все остальное — слежавшийся снег,
Горькие слезы бессильных калек
Да диссидентские слюни.