Тридцать лет после войны в балке, где на глубине двух штыков лопаты лежат человеческие кости, паслись коровы, катались на великах дети. Евреев, которые продолжали приходить в балку и молились об убитых, «органы» прогоняли и грозили «мерами». Теперь те же «органы» приносят к мемориалу траурные ленты, но о Холокосте — ни слова. Современная трактовка истории: евреев убивали за то, что они советские люди, а не за то, что они — евреи.

Сколько их лежит на дне Змиёвской балки, точно не знает никто. Владимир Николаевич Ракша, архивариус Ростовской еврейской общины, координатор проекта «Утраченные имена», считает, что не менее 32 тысяч. Последние 11 лет он ищет и находит имена погибших. В 90-х эту работу начинал краевед Евгений Мовшович, в нулевых продолжила инициативная группа под руководством председателя попечительского совета «Память о Холокосте» Юрия Домбровского. Сейчас в списке 4359 фамилий.

— До сих пор не было проведено тщательного расследования этого варварского преступления. Среди евреев Европы и Америки трагедия ростовского еврейства так и остается неизвестным эпизодом Второй мировой войны. Даже в Мемориальном комплексе Яд Вашем в Иерусалиме нет стенда с упоминанием о жертвах Змиёвской балки, — говорит Юрий Домбровский. — Я буду очень признателен, если вы расскажете об этом.

«Были выданы соседями»

Из книги В.Н. Ракши «Гибель евреев Ростова»:

«23 июля 1942 года восемнадцать отборных дивизий вермахта прорвали оборону города и ворвались в Ростов. Вслед за частями оккупационной армии в Ростов прибыла СС зондеркоманда 10-А, которая проводила карательную деятельность в отношении коммунистов, комсомольцев, советского актива, партизан и, конечно, евреев».

Это была т.н. вторая оккупация Ростова: первая в ноябре 1941 года закончилась для гитлеровцев разгромом. Историки считают это началом трагедии:

Другие слышали, но не верили. А в газетах о таком не писали…

4 августа 1942 года по приказу немецкой полиции на центральных улицах города было вывешено «Воззвание к еврейскому населению города Ростова».

Текст воззвания гласил:

«Ввиду особой важности 2 августа 1942 года организован в гор. Ростове еврейский Совет старейшин, под председательством д-ра Лурье (Малый проспект, № 64) и его заместителя Лапинера (Почтовый переулок, № 66), которым по приказу Немецкой Полиции каждый еврей должен беспрекословно подчиняться. Согласно приказу Немецкого Командования, всё еврейское население в возрасте от 14 лет и старше подлежит личной регистрации путем явки с соответствующими документами (паспортами или метрическими свидетельствами) в нижеуказанные пункты по месту своего жительства».

«Всех евреев обязали носить на груди желтую шестиконечную звезду. Многие пытались уклониться от регистрации и спрятаться, но были выданы соседями», — пишет Ракша.

Проведя перепись, немцы обнародовали новое воззвание. Оно предписывало «всему еврейскому населению города явиться 11 августа в один из шести сборных пунктов с ключами от квартир, ценностями и наличными деньгами для «переведения в особый район, где они будут ограждены от враждебных актов».

Дальнейшие события были многократно задокументированы: о них рассказывали чудом уцелевшие родственники убитых, жившие рядом с балкой селяне и — палачи, дожившие до суда.

Очевидец О.В. Голова: «В назначенный день (11 августа) евреи стали приходить целыми семьями и поодиночке. Были здесь и старые, и молодые, и дети, и подростки, всего собралось около 1500 человек. Особенно много было пожилых и совсем престарелых. Многие были с грудными детьми. Люди были взволнованы, повсюду слышались возгласы: «неужели нас убьют?», «куда нас?» и т.п. Среди сидящих евреев расхаживали русские предатели — полицейские и успокаивали тех, кто обращался к ним с вопросом: «Граждане, не волнуйтесь, с вами ничего плохого не сделают. Вы поедете за город, в отведенное вам место, и будете там жить и работать». Часов в 12 дня стали подъезжать крытые грузовые машины, куда немцы начали посадку евреев. Оставшихся людей, примерно 200 человек, немцы построили и пешком погнали по направлению Рабочего городка».

Перед расправой евреев обирали и раздевали догола. Лео Маар, бывший переводчик обершарфюрера зондеркоманды СС 10-А, в 1966 году, в Мюнхене, выступая свидетелем по делу Хайнца Зетцена о массовых убийствах 11 августа 1942 года в Ростове-на-Дону, так описывал этот процесс:

«Евреи входили в дом через заднюю дверь, в прихожей делились на мужчин и женщин с детьми. В то время как женщины проходили в нашу комнату, мужчины шли в соседнюю комнату. Я по указанию уже упомянутого обершарфюрера требовал, чтобы женщины свои ценные вещи, такие как кольца, часы, золото и деньги, клали на стол. Женщины большей частью делали это без всякого сопротивления, а сидящий за столом обершарфюрер эти вещи клал в стоящий возле него ящик.

Я указывал женщинам, что надо идти в угол комнаты и там раздеваться. При этом надо было втолковать женщинам, что они должны это сделать и не стесняться». И — далее: «У нас прошли последние евреи, и мы хотели уже закрыть ящик с драгоценностями, как знакомый мне переводчик Оберлендер вошел в нашу комнату еще с одетой девушкой лет 19‒20. Девушка страшно плакала и клялась, что она не еврейка, а русская. Хаймбах подошел и велел Оберлендеру опросить ее и затем перевести, что она может идти домой. Я предположил, что эта девушка стояла рядом с тем местом, где собирались евреи, и ее просто взяли вместе с ними».

О том, что происходило за городом, под протокол в 1943 году рассказала Дора Семеновна Беседина:

— Многих евреев провожали родственники или знакомые, которые с плачем пытались подойти к пункту, однако немецкие солдаты их отталкивали, при этом в грубой форме заявляли: «Уходите! А то посадим в машину и поедете вместе с евреями».

«Детей строили парами мальчик‒девочка, как в садике»

Показания редко разнятся: рвы, люди на краю — кого-то расстреливали так; другим приказывали спуститься в ямы и лечь. Трупы пересыпали землей и ждали следующей партии…

— После открытия задней дверцы полицаи дожидались, пока выйдет газ, — рассказывает Владимир Ракша. — Потом пожарными баграми вытаскивали из машины всех — мертвых, полуживых — и скидывали в ямы. Часть еврейского населения шла в Змиёвскую балку своим ходом — колоннами. В районе Ботанического сада — он рядом с балкой — их разделяли по половому признаку, а детей отводили в здание дома отдыха. Там их строили парами мальчик‒девочка, как в детских садах, и с помощью жен и родственников полицаев заводили в боксы. Приходил доктор Герц из зондеркоманды СС и через переводчика приказывал детям открыть рот и показать язык. Жидкостью из склянки он смачивал ватный тампон и проводил им детям по языку. Дети рефлекторно сглатывали, а через пару секунд наступал паралич ног — яд на основе синильной кислоты. После этого трупики вывозили и сбрасывали в ямы.

Где-то среди тысяч убитых покоятся в земле Змиёвки останки известного врача-психоаналитика Сабины Шпильрейн и двух ее дочерей. Ученица Зигмунда Фрейда до последнего отказывалась верить в рассказы о зверствах немцев.

Точное число похороненных в балке так и не было установлено. Там же закопали пациентов местной психбольницы, цыган и копавших рвы пленных. Но большинство были, конечно, евреи.

В докладной записке УНКВД по Ростовской обл. № 7/17 от 16 марта 1943 года говорится: «В назначенный срок все, явившиеся на сборные пункты лица еврейской национальности — взрослые мужчины и женщины, дети и старики — были вывезены за город и расстреляны.

— Обратите внимание, — говорит Ракша, — упоминается только о 20 тысячах, явившихся на сборные пункты. То есть столько было уничтожено за три дня. А до 14 февраля 1943 года разве не подвозили в карьеры душегубками скрывавшихся евреев, выданных соседями?

После освобождения Ростова в трех рвах поселка Змиёвка было обнаружено около 15 тысяч трупов; на окраине Ботанического сада (граничит с балкой) в 13 ямах — более 10 тысяч; еще в четырех ямах южнее поселка — 2000. Мемориал с Вечным огнем — лишь часть гигантской могилы. Территория справа и слева от нее давно застроена жилыми домами — на костях.

Но Ростов так и не принял Холокост как часть своей истории.

Сначала это было следствием официальной политики советского руководства.

— В проекте сообщения Чрезвычайной государственной комиссии Вячеслава Молотова о гибели евреев Киева в Бабьем Яру выражение «массовое зверское истребление еврейского населения» было заменено на безликое «тысячи мирных советских граждан». Эта фальсификация продолжилась в других публикациях, — объясняет Владимир Ракша. — В советских газетах сообщалось, например, что в Минске расстреляно 12 тысяч мирных граждан, без упоминания о том, что это — исключительно евреи.

Имена погибших Владимир Ракша и Юрий Домбровский устанавливали по сведениям и актам управляющих домами — после освобождения Ростова власти потребовали от управдомов предоставить данные «о погибших во время оккупации». В списках, по словам исследователей, сплошь еврейские фамилии.

— «Сведения № 1364 домоуправления № 2», упомянуты 22 фамилии погибших за все время оккупации города. Все фамилии еврейские. Дальше. «Список № 1645 граждан, расстрелянных немцами по Орджоникидзевскому району», 38 фамилий. И снова — все принадлежат евреям. № 1687, 36 человек, только евреи. Отдельным списком идет 3810 военнопленных, которые были расстреляны на территории бывшего Ракетно-артиллерийского училища, — показывает копии архивных документов Владимир Николаевич.

«Изъят 11 августа»

Но о расстрелах евреев — ни слова. В некоторых донесениях рядом с фамилиями глагол «изъят». После войны фраза «изъят 11 августа» не требовала пояснений. Архивариус установил, что часть погибших в Змиёвке были обозначены как угнанные в Германию на принудительные работы. Евреи? В Германию? После Ванзейской конференции нацистской партии 20 января 1942 года, принявшей резолюцию об «окончательном решении еврейского вопроса»?

— Главная ростовская газета «Молот» дала лишь одну короткую статью о трагедии. Там было описание места расправы со слов очевидцев. «Все взрослое население было расстреляно, а дети отравлены путем смазывания губ ядовитыми веществами, — Владимир Николаевич цитирует публикацию 80-летней давности. — У зоопарка лежали еще теплые трупы доцента Киршмана, доцента Новикова, его жены, 9-летнего сына и матери, врача Ингал, токаря артели «Метиз» Павловской».

Позже фамилию Ингал архивариус встретил в списках угнанных в Германию.

— В архиве я нашел «Списки лиц, уведенных в немецкое рабство в период оккупации», которые включали в себя 9705 фамилий. Открываю первый лист, Андреевский район. Из 30 фамилий 16 — еврейские. А какой возраст «работников»? Левина Ися Марковна — 79 лет, Левин Давид Маркович — 81 год, Цалкин — 79 лет. Вот под номером 311 — Федер Лея Моисеевна, 87 лет! Вы можете поверить, что Лею Моисеевну «увели в немецкое рабство»? А ростовские чиновники верили.

Советские власти долго воевали с памятью.

с двумя солдатами на постаменте и дежурной надписью о подвиге. Хотя, по свидетельствам очевидцев, после освобождения Ростова тела казненных военнопленных были эксгумированы и перезахоронены на Братском кладбище Ростова.

Евреев запугивали, грозили неприятностями на работе, но они продолжали ежегодно приходить на поминальную молитву и добились своего. В начале 70-х годов были начаты работы и установлена чаша мемориала «Змиёвская балка» со скульптурной композицией в центре и Вечным огнем. Мемориальная доска, открытая в 2004 году, гласила: «11‒12 августа 1942 года здесь было уничтожено нацистами более 27 тысяч евреев. Это самый крупный в России мемориал Холокоста».

В 2011 году власти Ростова-на-Дону затребовали выписку из Госархива, а после заявили, что в Змиёвке похоронено «не более 15 тысяч» евреев и, кроме того, — шесть команд советских военнопленных, по 130 человек каждая, партийно-комсомольский состав Ростова, заключенные городской тюрьмы, подпольщики, нарушители нацистского режима, ополченцы, курды, ассирийцы, армяне, цыгане. Припомнили и останки 150 красноармейцев, расстрелянных по приговору военно-полевого трибунала 56-й армии и несколько сотен военных румынской армии, расстрелянных нацистами за бегство из-под Сталинграда.

Выступивший на суде от лица властей ростовский историк Александр Харченко привел такие аргументы: «Разделение жертв по каким-либо признакам — некорректно. Если на мемориале будут размещены доски, отдельно посвященные всем национальным, политическим и социальным группам, чьи представители здесь погибли, это может привести к деформации нашей исторической памяти, разрушению нашей национальной идентичности».

Мемориальную доску оснастили новой надписью:

«Здесь, в Змиёвской балке, в августе 1942 года гитлеровскими оккупантами было уничтожено более 27 тысяч мирных граждан Ростова-на-Дону и советских военнопленных. Среди убитых — представители многих национальностей. Змиёвская балка — крупнейшее на территории Российской Федерации место массового уничтожения фашистскими захватчиками евреев в период Великой Отечественной войны».

И ни слова о Холокосте.

Война с памятью продолжается

Владимир Ракша говорит, что восстанавливал имена соплеменников с одной целью — увидеть их на плитах Змиёвской балки.

— Это святое место, кладбище, на котором захоронены наши близкие. Что должно быть как минимум на кладбище? Правильно, имена. Кто покоится? Евреи. Значит, должен быть установлен еврейский традиционный символ, — рассуждает он. — В Таганроге община смогла добиться установки памятника «Еврейские дети Таганрога — жертвы Холокоста» на месте расстрела евреев в 1941 году.

О причинах нежелания властей признавать памятник жертвам Холокоста члены местной еврейской общины говорят неохотно. Один из коренных ростовчан, краевед Леонид Санкин все-таки решился.

— Нынешняя власть — плоть от плоти советская. Именно советская власть, власть государственного антисемитизма, не могла признать, что евреи имели исключительное право быть уничтоженными только за то, что они евреи. Ну и потом: 30 тысяч евреев там лежит, они что — все безропотно пошли на убой? Сколько было выдано соседями, чтобы вселиться в освободившуюся комнату или квартиру, или прибрать имущество. Потомки этих людей живут сегодня здесь и носят портреты своих предков на маршах «Бессмертного полка».

Владимир Ракша подтверждает: документы судов над предателями, из которых можно было бы узнать имена жертв, закрыты для исследователей.

В годы Великой Отечественной войны на территории СССР было уничтожено от полутора до двух миллионов евреев. В 2003 году геноцид евреев был включен в государственный стандарт исторического образования, но в проекте нового стандарта говорится лишь об «этнических чистках на оккупированной территории», а под уголовное преследование в России скорее можно попасть за обсуждение пакта Молотова‒Риббентропа, чем за сомнения в существовании Холокоста.

В октябре 2021 года в Змиёвской балке появились саженцы деревьев и валун с мраморной табличкой «Аллея Славы и Воинской доблести ветеранов Великой Отечественной войны — символ героизма, величия духа, патриотизма и несгибаемой стойкости прокуроров Донского края».

Другого места для аллеи славы донских прокуроров в Ростове-на-Дону не нашлось.

В начале недели памяти жертв Холокоста, которая с 2005 года по инициативе ООН отмечается с 20 по 27 января, официальный представитель МИД России Мария Захарова написала на своей странице в соцсети о предложении главы внешнеполитического ведомства Сергея Лаврова, которое он озвучил на встрече с министром иностранных дел ФРГ Анналеной Бербок в Москве: «Подумать о создании в Берлине мемориала, посвященного всем гражданским жертвам нацизма в СССР вне зависимости от их национальной принадлежности».

Война с памятью продолжается.